Архангел Михаил. Начало XIII века
Архангел Михаил. Начало XIII века. 54X45 см.
Архангел Михаил. Начало XIII века.
Икона является частью большого Деисусного чина, от которого на Синае сохранились три центральных образа Христа, Богоматери и Иоанна Крестителя, а также парная икона архангела Гавриила. Такие иконы достаточно хорошо известны, поскольку с XIV века они широко распространяются в Византии и Древней Руси.
Однако Синай дает один из самых ранних примеров, когда традиция размещения Деисусного чина над перекрытием алтарной преграды еще только формируется, сосуществуя с более распространенными эпистилиями и другими вариантами иконного убранства. Интересно, что предпочтение отдается погрудным или поясным изображениям. Это можно понять как желание приблизить образ к молящемуся. Но не исключено и другое объяснение. Мы знаем из византийских описаний иконных образов, что такие сокращенные изображения, например купольного Пантократора, понимались как указание на его небесную природу. В единственном сохранившемся византийском истолковании Деисусного чина, принадлежащем Симеону Солунскому, эта идея выделена как главная: «Икона Спасителя располагается в центре над эпистилием среди икон Богоматери и Крестителя, и ангелов, и апостолов, и святых. Эти иконы возвещают, что Христос пребывает на небесах среди своих святых, и Он также пребывает среди нас сейчас, и Он приидет вновь».
В синайском Деисусе трехчастное ядро композиции, называвшееся по-гречески «триморфон», дополнено с двух сторон образами архангелов. Склоненные в сторону Христа они не столько подчеркивали тему заступничества и молитвы о спасении, сколько выступали как небесная стража Пантократора, указывающая на Его величие и божественную силу. Не случайно, главный атрибут архангела Михаила — тонкий длинный жезл с трехлепестковым завершением (греческий «рабдос»), который еще Дионисий Ареопагит в «Небесной иерархии» определил как знак власти. Однако кроме того архангелы предстают как участники Божественной литургии, совершаемой Христом на небесах. Примечательно, что под обычным хитоном у архангела Михаила виден священнический стихарь. Пышноволосую голову архангела украшает диадема с тонкими развивающимися лентами. В одном из стихотворных описаний ангелов Михаил Пселл, византийский писатель XI века, говорит об этих лентах как символе чистоты и целомудрия.
Знаменательно, что главный мотив византийских описаний ангелов — это удивление перед тем, как художнику удалось изобразить бесплотную сущность. Так, Иоанн Мавропод в XI веке изумляется, видя некое изображение архангела Михаила: «Мы знаем, что ангелы представляют собой свет, дух и огонь, они выше всего существующего и переживающего. Однако вождь бесплотных сил стоит здесь написанный реальными цветами. О вера! Какие чудеса ты способна творить! Как легко ты придаешь форму природе, не имеющей формы. Только живопись способна показать не реальную сущность, а плод воображения». Как кажется, это византийское восприятие ангелов многое определило в художественном образе синайской иконы.
В лике архангела Михаила подчеркнуты молодость и красота, но при этом отсутствуют какие-либо признаки пола. Представлен так называемый «комниновский» тип лица с удлиненным овалом, тонким, чуть загнутым носом, миндалевидными глазами, узким подбородком и небольшим ртом с плотно сжатыми губами. Аристократическая одухотворенность образа подчеркивается отрешенным взглядом. Изображенная форма прекрасна, но одновременно лишена материальной конкретности и воспринимается как ирреальная. Для достижения этого эффекта иконописец использует множество приемов, разработанных в искусстве средневизантийской эпохи. Главным среди них была «техника плавей».
На темную основу наносились постепенно все более светлые слои красок, которые оказывались сплавлены в единую поверхность. Практически неразличимый живописный мазок скрывал процесс создания формы, которая сразу представала во всем совершенстве. Техника позволяла передать нюансы естественного рельефа лица, но при этом снимала эффект реальной тяжести и плотного объема. Условность изображения подчеркивал жесткий контурный рисунок, который контрастировал со скульптурной основой.
Античная в своей основе пластика фигуры оказывалась полностью переосмысленной и лишенной своей материальной конкретности. Огромную роль играет свет, идущий как бы изнутри, от золотого фона и не имеющий внешнего источника, в западноевропейской живописи предполагающего светотеневую моделировку. Это внутреннее свечение, преобразующее и наполняющее изображение таинственным смыслом, находит свое завершение в почти белых движках «светов», понимавшихся как отражение божественных энергий.
В синайской иконе архангела Михаила художник концентрирует все, что относится к сфере идеально прекрасного, не прибегая при этом ни к одной чувственной ассоциации. Балансируя на тонкой грани, он создает единственно возможный для византийской духовности зримый образ «вождя бесплотных сил».
Византийские иконы Синая.
Наверх
