Богоматерь с младенцем между пророком Моисеем и патриархом Евфимием
Богоматерь с младенцем между пророком Моисеем и патриархом Евфимием. Около 1224 года. 44,6X36,6 см.
Богоматерь с младенцем между пророком Моисеем и патриархом Евфимием. Около 1224 года.
Икона является редким примером мемориального портрета, о существовании которого в Византии мы знаем в основном из письменных источников. Это также одна из немногих икон, датируемая не только на основании стиля. Она сама по себе является важнейшим историческим документом, поскольку содержит уникальные надписи. Одна из них, размещенная по обе стороны от ног Богоматери, называет имя мастера: «Моление Петра живописца». Иконописцу Петру, работавшему в монастыре в двадцатые годы XIII века, принадлежат еще три иконы, на одной из которых («Богоматерь Кириотисса между четырьмя святыми отцами Синая») сохранилась такая же подпись.
С исторической точки зрения наиболее интересно изображение Иерусалимского патриарха Евфимия II, над головой которого можно прочесть греческую надпись «Божией милостию Евфимий, патриарх Иерусалимский, блаженной памяти». Этот патриарх окончил свои дни на Синае, где и был похоронен. В восточной части северного нефа Синайской базилики можно видеть его гробницу с пространной надписью на греческом и арабском языках, в которой обозначена дата смерти —13 декабря 1224 года.
Икона, созданная вскоре после этой даты, могла служить своеобразным погребальным портретом и располагаться рядом с гробницей патриарха. Евфимий показан в полном архиерейском облачении: в особом стихаре с «источниками» и поручами, с эпигонатием (палицей), епитрахилью и омофором. На нем надет полиставрион — специальная крещатая фелонь, являвшаяся в Византии отличительным знаком высших архиереев. На седой голове по древнему обычаю выстрижена широкая тонзура. Он протягивает руки к Богоматери с младенцем в традиционном жесте молитвы. Поза Евфимия, как бы уравненного в статусе с пророком Моисеем, говорит о том, что это не просто личная молитва о спасении.
Скорее, «блаженной памяти» патриарх представлен как истинный праведник и предстоятель на небесах за своих грешных собратьев. Знаменательно, что тема «успения» и святого покровительства подчеркивается подробными литургическими надписями, которые, в соответствии с ранневизантийской традицией, размещены на полях синайской иконы. Большая часть текста заимствована из тропаря утрени на праздник Успения Богоматери (15 августа), дополненного начальными словами отпустительного тропаря (apolytikion) на празднование св. Евфимия 20 января.
Богоматерь с младенцем, к которой обращается патриарх Евфимий, несомненно связана с темой Синая. Об этом недвусмысленно свидетельствует образ Моисея с сопровождающей надписью «пророк Моисей». Пророк изображен с узкой клиновидной бородой, в изводе, получившем распространение именно в XIII веке и заметно отличающемся как от полнобородых ранневизантийских изображений, так и образов безбородых юношей в предшествующую эпоху. Моисей в правой руке держит «скрижаль откровения» с имитацией древнееврейских букв. Левой рукой, поднятой в жесте молитвы, он указывает на Богоматерь, при этом взгляд его направлен к молящемуся. Скрижаль, истолковывавшаяся как один из прообразов Богоматери, напоминает о богоявлении на вершине горы Синай. Указующий жест связан с другим синайским откровением — Неопалимой купиной, на месте явления которой был построен Синайский монастырь, первоначально имевший посвящение Богоматери.
Неопалимая купина — горящий, но несгорающий куст — в византийском богословии и гимнографии считалась одним из основных прообразов Богоматери и чуда Воплощения, когда земная дева вместила «божественный огонь». Не случайно, именно мысль о Воплощении акцентирована в словах тропаря на Успение, написанных на полях иконы. По-видимому, образ Богоматери на синайской иконе был призван выразить тему Неопалимой купины. Избранный извод представляет Богоматерь Оранту с изображением Христа младенца в медальоне на груди.
Этот иконографический тип имеет название «Богоматерь Влахернитисса» по одной из чудотворных икон Влахернского храма в Константинополе или в русской традиции «Богоматерь Знамение» по чуду от новгородской иконы XII века, принадлежавшей к тому же изводу. Среди всех образов Богоматери с младенцем он в наиболее ясной и обобщенно символической форме представлял догмат о Воплощении. Богоматерь поднимает руки в литургическом жесте усиленной молитвы. При этом Христос изображен не как дитя на руках матери, но как Второе лицо Св. Троицы, показанное в ореоле божественной славы, в геометрически правильном круге, символизировавшем вечное бытие.
На синайской иконе младенец представлен в золотом стихаре, украшенном архиерейскими лентами, на фоне ярко-красного медальона, возможно, связанного с мыслью о божественном огне. Кроме того, образ Христа в круге на груди Богоматери создавал символический образ просфоры с невырезанным Агнцем, возлагаемой во время проскомидии на дискос. Не случайно, этот иконографический тип часто изображается над жертвенником и алтарем в апсидах восточнохристианских церквей. В данном изводе мысль о Воплощении было неразрывно связана с идеей Евхаристии. Таким образом, в иконе с патриархом Евфимием мемориальная тема прославления усопшего праведника и историческая тема святости Синая осмысляются как в догматическом, так и литургическом контексте. Они создают уникальную полифонию смыслов, в основе которой лежал синайский топос Неопалимой купины.
Византийские иконы Синая.
Наверх
