Лермонтов Михаил Юрьевич

Дата публикации или обновления 25.12.2021
  • К оглавлению: Русские писатели

  •   А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Э   Я


    Лермонтов Михаил Юрьевич

    Поэт Лермонтов Михаил Юрьевич родился 3(15).X. 1814 г. в Москве в семье капитана.

    Отца звали Юрий Петрович мать Мария Михайловна, урожденная Арсеньева. Детские годы прошли в небольшом имении бабушки, Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, Тарханах, Чембарского уезда, Пензенской губернии (ныне село Лермонтово, Белинского района, Пензенской области).

    М. Ю. Лермонтов в вицмундире лейб-гвардии Гусарского полка. Портрет работы Ф. О. Будкина. Масло. 1834.
    М. Ю. Лермонтов в вицмундире лейб-гвардии Гусарского полка. Портрет работы Ф. О. Будкина. Масло. 1834.

    Лермонтов Михаил Юрьевич был человеком глубокой религиозности, регулярно совершавший паломничества к мощам святых.

    Духовная тематика нашла свое отражение в целом ряде стихотворных произведений.

    Семейная жизнь родителей сложилась несчастливо. Мальчику не было трех лет, когда 24 февраля 1817 умерла Мария Михайловна. Между Юрием Петровичем и бабушкой Елизаветой Арсеньевой разгорелся спор о том, кто будет воспитывать ребенка. Напряженная распря закончилась тем, что Юрий Петрович уехал в свою тульскую деревню Кропотово, где умер 1 октября 1831, а мальчик остался на попечении бабушки.

    Памятник Михаилу Юрьевичу Лермонтову в Александровском саду в Санкт-Петербурге.
    Памятник Михаилу Юрьевичу Лермонтову в Александровском саду в Санкт-Петербурге.

    С детских лет наблюдал Михаил Юрьевич жизнь барской усадьбы и крепостной деревни. У тарханских крестьян учился он народной речи, слушая песни и предания об Иване Грозном, Разине, Пугачеве, рассказы «про день Бородина». Среди крепостных были участники пензенского ополчения в Отечественной войне 1812. В Тарханах видел он удалые кулачные бои, «пляски с топотом и свистом» и тяжелый, подневольный труд. Арсеньева не была богата, но более 10 тысяч в год тратила она на воспитание внука. Обучали его языкам старушка немка Христина Ремер и гувернер Иван Капе, в прошлом сержант наполеоновской гвардии.

    Памятник М.Ю. Лермонтову в Александровском саду в Санкт-Петербурге.
    Памятник М.Ю. Лермонтову в Александровском саду в Санкт-Петербурге.

    Мальчик развивался в общении со своими сверстниками: в тарханском доме жили и учились дети соседей-помещиков, они играли с крестьянскими мальчиками, приходившими из деревни в барскую усадьбу. Мальчик рос впечатлительным, болезненным ребенком. Чтобы укрепить здоровье внука, Арсеньева трижды возила его на Северный Кавказ лечить минеральными водами (1818, 1820 и 1825).

    Эти поездки на лошадях через всю Россию, кавказская природа, а также знакомство с горскими легендами и песнями обогатили творческое воображение Лермонтова и во многом определили содержание его отроческой поэзии и ранних романтических поэм.

    М. Ю. Лермонтов в сюртуке лейб-гвардии Гусарского полка. Акварель А. И. Клюндера. 1838.
    М. Ю. Лермонтов в сюртуке лейб-гвардии Гусарского полка. Акварель А. И. Клюндера. 1838.

    Осенью 1827 Арсеньева переехала с внуком из Тархан в Москву: надо было подготовить его к поступлению в Московский университетский благородный пансион. Молодой историк и литератор А. 3. Зиновьев и опытный педагог англичанин Виндсон настолько основательно подготовили Михаила Юрьевича, что в начале сентября 1828 он мог быть зачислен сразу в четвертый класс пансиона.

    К этому времени относятся его первые стихи и поэмы «Черкесы» и «Кавказский пленник». Круг предметов, преподававшихся в пансионе, был широк, но особое внимание уделялось истории, литературе, языкам и искусствам. При пансионе была превосходная библиотека. Здесь по вечерам иногда собиралось литературное общество, руководимое С. Е. Раич; воспитанники читали свои сочинения и переводы и горячо обсуждали прочитанное. В пансионе в полной мере раскрылись разносторонние дарования Лермонтова. На смену детскому увлечению лепкой из воска и самодельным кукольным театром пришли занятия рисованием, живописью и музыкой. Но больше всего его увлекала поэзия. Воспитанники пансиона следили за всем новым и передовым в русской и западной литературе. Списки политических стихотворений Пушкина и Рылеева ходили по рукам. Поэму Рылеева «Войнаровский» и южные романтические поэмы Пушкина многие пансионеры знали наизусть. Лермонтов и его друзьям по пансиону были дороги заветы декабристов. В эти годы в близких Московскому университету кругах среди разночинской молодежи возникают тайные кружки, продолжающие традиции декабристов (кружок братьев Критских — 1826—27 и кружок Сунгурова — 1830 — 31). В марте 1830 Николай I неожиданно посетил пансион и остался недоволен независимостью воспитанников, а также гуманностью педагогов. Вскоре последовал «высочайший указ» о преобразовании пансиона в казенную гимназию. Как и некоторые другие воспитанники старшего класса, Михаил Юрьевич не захотел продолжать обучение в казенной гимназии и уволился из пансиона со свидетельством о том, что «обучался в старшем отделении высшего класса разным языкам, искусствам и преподаваемым в оном нравственным, математическим и словесным наукам, с отличным прилежанием, похвальным поведением и с весьма хорошими успехами». Шла речь о продолжении образования за границей, но бабушка не захотела отпустить внука, и поэт решил готовиться к поступлению в Московский университет.

    М. Ю. Лермонтов в штатском сюртуке. Портрет работы П. Е. Заболотского. Масло. 1840.
    М. Ю. Лермонтов в штатском сюртуке. Портрет работы П. Е. Заболотского. Масло. 1840.

    В 1829, 1830 и 1831 каждое лето Михаил Юрьевич вместе с Е. А. Арсеньевой проводил в Середникове — живописном подмосковном имении ее покойного брата Д. А. Столыпина. Здесь еще была жива память о просвещенном хозяине и его друзьях-декабристах. В усадьбе сохранилась библиотека, в которой имелись не только произведения классиков мировой литературы, но и альманахи и журналы 1-й пол. 20-х гг. Были и списки «Горя от ума», тетради и альбомы с революционными стихами молодого Пушкина и поэтов-декабристов. В эти годы юный Лермонтов с увлечением читает произведения русских писателей конца XVIII и начла XlX в., а также знакомится с произведениями Шекспира, Руссо, Шатобриана, Гёте, Шиллера и Вальтера Скотта. Особое впечатление производят на юного поэта творения Байрона и книга Томаса Мура о жизни Байрона.

    Лето 1830 было особенно богато политическими событиями. В начале июня в Севастополе вспыхнул чумной, «бабий бунт». Военный генерал-губернатор Севастополя Н. А. Столыпин, родной брат Е. А. Арсеньевой, был убит восставшими. Лермонтов знал об этом восстании. Несколько позднее с Поволжья к Москве подступила эпидемия холеры. В августе до Петербурга и Москвы дошли первые известия о революции 30 июля (по н. ст.) в Париже.

    М. Ю. Лермонтов в сюртуке Тенгинского пехотного полка. Акварель К. А. Горбунова. 1841.
    М. Ю. Лермонтов в сюртуке Тенгинского пехотного полка. Акварель К. А. Горбунова. 1841.

    Лирика поэта приобретает в эти месяцы особую социальную остроту. Даже глубоко личные переживания поэта, чувства любви и дружбы раскрываются на широком и мрачном фоне взволнованного океана народной жизни.

    1 сентября 1830 Михаил Юрьевич был зачислен в Московский университет на первый курс нравственно- политического отделения. Но, только начались лекции, в Москву проникла холера. Занятия прекратились. Многие бежали из Москвы, но поэт с бабушкой оставался в городе, оцепленном военными кордонами. В его стихах в это время все чаще идет речь о смерти, о народных бедствиях, о холере, о чуме. Это не дань традиционной романтической тематике, это — правдивое отражение тревожной русской действительности.

    Лекции возобновились 12 января 1831, но занятия он посещал неаккуратно; год, в сущности, был потерян.

    В начале 1830-х гг. преподавание в Московском университете было поставлено хуже, чем в предыдущие и в последующие годы. Малоподготовленные профессора не удовлетворяли начитанного и следившего за всем новым Лермонтова. Гораздо большее значение для формирования философских и политических взглядов имело общение с передовой студенческой молодежью. Одновременно с Михаилом Юрьевичем в Московском университете учились Белинский, Герцен, Гончаров. Студенты с увлечением обсуждали политические события, новые книги и спектакли московских театров, спорили на общественные и научные темы. Ни с Белинским, ни с Герценом поэт лично в университете знаком не был, но жил теми же интересами, общался с той же передовой молодежью. Известно, что он был замешан в демонстрации против невежественного и реакционного профессора М. Я. Малова. Стихотворение «Послушай! вспомни обо мне...» свидетельствует, что он вместе с другими участниками «маловской истории» ждал строгого наказания. Однако он не был наказан.

    Весной 1832 он редко посещал университет: в это время он с увлечением писал поэму «Измаил-Бей». Его дерзкие ответы реакционным профессорам Победоносцеву и Гастеву раздражали университетское начальство.

    В конце 1831/32 ему посоветовали подать заявление об увольнении.

    В августе 1832 поэт вместе с бабушкой переехал в Петербург, чтобы поступить там в университет, но ему отказались зачесть предметы, сданные в Московском университете; начинать все заново он не захотел.

    В начале ноября 1832 поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, настоящую николаевскую казарму, в которой провел «два страшных года». В это время Лермонтов продолжал работу над поэмой «Демон», начатой еще в пансионе, и написал поэму «Хаджи Абрек»,- без его ведома напечатанную в августовской книжке «Библиотеки для чтения» за 1835. В это же время писал исторический роман, впоследствии условно названном «Вадим».

    22 ноября 1834 Михаил Юрьевич был произведен в офицеры и выпущен в лейб- гвардии гусарский полк, который стоял в Царском Селе. Но молодой офицер ездил туда только на дежурства, ученья и парады, а большую часть времени проводил в столице. Пустая и пестрая жизнь светского общества недолго занимала поэта. Наблюдения над бытом и нравами петербургского света он вскоре обобщил в драме «Маскарад» и в неоконченном романе «Княгиня Лиговская».

    В 1835 Михаил Юрьевич получил отпуск по домашним делам и через Москву поехал в Тарханы, где провел зиму до марта 1836. Проездом в Москве он встретился с горячо любимой им Варварой Александровной Лопухиной, которая весной 1835 вышла замуж за Н. Ф. Бахметева. Эта встреча была большим событием в жизни поэта и отразилась не только в «Княгине Лиговской», но и в драме «Два брата».

    Смерть Пушкина 29 января 1837 года больной поэт перенёс очень тяжело.

    По словам Герцена, «пистолетный выстрел, убивший Пушкина, пробудил душу Лермонтова». Под впечатлением трагической гибели Пушкина поэт первый откликнулся гневными и взволнованными стихами «Смерть Поэта», распространившимися по всей России в тысячах списков. «Навряд ли когда-нибудь еще в России стихи производили такое громадное и повсеместное впечатление»,— писал В. В. Стасов. Другой современник, писатель В. А. Соллогуб, так определил значение этого стихотворения: «Смерть Пушкина возвестила России о появлении нового поэта — Лермонтова». За сочинение «непозволительных стихов» Лермонтов по приказу Николая I был переведен из гвардии в Нижегородский драгунский полк, стоявший тогда на Кавказе.

    Лермонтов не был лично знаком с Пушкиным, но стихотворение «Смерть Поэта», дошедшее в рукописи до друзей Пушкина — Жуковского, Вяземского, Плетнева, сблизило молодого поэта с редакцией «Современника». Этим следует объяснить, что именно в пушкинском журнале в мае 1837, когда поэт уже был на Кавказе, появилось его стихотворение «Бородино», написанное в конце 1836 или в начале 1837.

    С середины марта и до конца 1837 Михаил Юрьевич был «в беспрерывном странствовании, то на перекладной, то верхом». Бескрайние просторы России — от Петербурга до Тифлиса, от Кизляра до Тамани — прошли перед его глазами. По дороге он простудился и почти все лето лечился на кавказских минеральных водах. Здесь он познакомился с другом сосланных декабристов умным и смелым в своих суждениях доктором Н. В. Майером, который послужил прототипом доктора Вернера в «Герое нашего времени». В Пятигорске же произошла его встреча с Белинским. Однако они поспорили и разошлись; через три года в Петербурге поэт и великий критик встретились снова и на этот раз поняли и оценили друг друга.

    В сентябре 1837 с кавказских минеральных вод через Ставрополь и укрепление Ольгинское Михаил Юрьевич отправился в Тамань, чтобы оттуда морем достичь Геленджика, где находился отряд генерала Вельяминова, готовившийся к встрече Николая I. Однако в Геленджик не попал. В конце сентября он получил предписание отправиться в Закавказье, в свой Нижегородский драгунский полк, стоявший неподалеку от Тифлиса. В эту поездку, особенно по Военно-Грузинской дороге, Лермонтов много рисовал. Он не был профессионалом-художником, как Тарас Шевченко, но с увлечением рисовал для себя карандашом и акварелью, писал маслом. Кавказские впечатления имели для творчества Лермонтова очень большое значение. Древние памятники архитектуры, сказания и песни народов Кавказа и Закавказья, горные пейзажи — все это отразилось в зрелых редакциях «Демона», в поэме «Мцыри», а также в повести «Бэла».

    Михаил Юрьевич даже начал изучать азербайджанский язык, который, по его замечанию, «в Азии необходим, как французский Европе». Во время своих странствий он записал перевод шемахинского варианта сказки «Ашик Кериб». В Грузии он общался с лучшими представителями грузинской, армянской и азербайджанской интеллигенции, с учеными, поэтами, писателями, музыкантами.

    Осенью 1837 Михаил Юрьевич подружился с сосланным на Кавказ и служившим в том же Нижегородском полку поэтом-декабристом А. И. Одоевским. От него он узнал много нового о восстании 14 декабря 1825, о Рылееве, братьях Бестужевых, Грибоедове, с которым Одоевский был особенно дружен, о сибирской каторге и ссылке. Когда через два года, Одоевского не стало, он посвятил памяти своего старшего друга стихотворение, начинающееся словами: «Я знал его: мы странствовали с ним...»

    В Нижегородский драгунский полк Михаил Юрьевич приехал поздно. В связи с пребыванием в Закавказье Николая I осенняя экспедиция против горцев была в 1837 отменена. По собственному признанию, поэт «слышал только два-три выстрела». Он «странствовал, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами; ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов». Возникали планы ехать в Персию, в Мекку, в Хивинский поход с Перовским. Но 10 октября в Дидубе под Тифлисом Николай I сделал смотр войсковым частям Кавказского корпуса, среди которых были четыре эскадрона Нижегородского полка; царь нашел их в хорошем состоянии, и это косвенно повлияло на судьбу Лермонтова, который был переведен в Гродненский гусарский полк, стоявший недалеко от Новгорода. По дороге он задержался в Ставрополе. Здесь он снова встретил сосланных на Кавказ декабристов. Некоторые из них к этому времени отступили от революционных идеалов молодости, примирились с николаевской действительностью. Эта примиренность была чужда поэту. В Селищенских казармах под Новгородом поэт пробыл недолго; уже в апреле 1838, по ходатайству Е. А. Арсеньевой, он был переведен обратно в прежний лейб-гвардии гусарский полк. Как раз в это время в «Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду» была напечатана «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», которая произвела большое впечатление на современников и была высоко оценена Белинским.

    Служба в лейб-гвардии гусарском полку и участие в жизни столичного света, конечно, отвлекали его от творческой работы. И все же эти годы жизни в Петербурге - 1838-39 были периодом зрелости и плодотворного литературного труда.

    С начале 1839 в Петербурге А. А. Краевский стал издавать обновленный журнал «Отечественные записки». Редкая книжка журнала обходилась без участия Лермонтова. Здесь была напечатана большая часть стихотворений, опубликованных при жизни поэта; в «Отечественных записках» появились впервые повести «Бэла», «Тамань» и «Фаталист», вошедшие впоследствии в роман «Герой нашего времени». Наконец, именно в этом журнале были напечатаны все статьи Белинского, посвященные разбору романа и стихотворений Лермонтова. Участвуя в журнале, бывая на вечерах у писателя В. Ф. Одоевского, а также в семье покойного Н. М. Карамзина, Михаил Юрьевич вошел в тогдашний петербургский литературный круг, ближе познакомился с В. А. Жуковским, В. А. Соллогубом, И. И. Панаевым. Зимой 1839—40 в Петербурге возник кружок военной и студенческой молодежи, получивший название по числу его участников — «Кружок шестнадцати». Это не было какое-либо тайное политическое общество с определенной программой. По свидетельству современника, «каждую ночь, возвращаясь из театра или после бала, они собирались то у одного, то у другого. Там после скромного ужина, куря свои сигары, они рассказывали друг другу о событиях дня, болтали обо всем и все обсуждали с полнейшей непринужденностью и свободою, как будто бы III Отделения собственной его императорского величества канцелярии вовсе и не существовало». В «Кружок шестнадцати», кроме Лермонтова, входили А. А. Столыпин (Монго), Кс. Браницкий, Н. А. Жерве, Д. П. Фредерике, А. и С. Долгорукие, П. Валуев, И. С. Гагарин, А. П. Шувалов и др. Молодые люди говорили о положении в России, о судьбах своего поколения, о литературе, театре, светской жизни. Резкие суждения Лермонтова находили в этом кружке понимание и сочувствие. В дружеских беседах и спорах возникали мысли, получившие затем отражение и развитие в его зрелой лирике.

    По возвращении в Петербург после первой ссылки Михаил Юрьевич. по собственному признанию, «пустился в большой свет». На него была мода, его буквально разрывали на части. Однако поэт не обольщался этими успехами. Он возбуждал любопытство, перед ним заискивали, его приглашали в светские салоны, а он понимал, что обострение непримиримого конфликта с этим обществом рано или поздно наступит. Злейшие враги, погубившие Пушкина, не могли простить его преемнику стихов «Смерть Поэта». Среди этих светских врагов была и М. Д. Нессельроде, жена министра иностранных дел. Вскоре к числу противников поэта присоединилась дочь Николая I, великая княгиня Мария Николаевна, которой не удалось подчинить поэта своему влиянию. Среди явных недоброжелателей поэта оказался и влиятельный шеф жандармов граф Бенкендорф. Положение обострилось, когда в первом номере «Отечественных записок» за 1840 появилось стихотворение, демонстративно обозначенное датой «1 января». В этом стихотворении поэт бросал своим противникам «железный стих, облитый горечью и злостью» и вспоминал недавний новогодний бал, на котором у него произошло столкновение с членами царской семьи.

    В феврале 1840 светские враги передали сыну французского посланника Эрнесту де Баранту эпиграмму, якобы сочиненную на него Лермонтовым. На самом деле была использована подошедшая к случаю старая эпиграмма.

    16 февраля на балу у графини Лаваль произошло столкновение между Лермонтовым и Барантом. «Если бы я был в своем отечестве, то знал бы, как кончить дело»,— сказал Барант. На это поэт отвечал, что в России следуют правилам чести так же строго, как везде. Барант вызвал поэта на дуэль.

    Дело было, конечно, не только в эпиграмме. Еще в конце 1839 во французском посольстве вспомнили о стихах Лермонтова на смерть Пушкина и заинтересовались, не оскорблено ли достоинство Франции обвинениями, брошенными Дантесу. Возможно, что при столкновении на балу у Лаваль этот вопрос, был снова затронут. Извейтно также, что Барант был раздражен тем, что кн. М. А. Щербатова, к которой он был неравнодушен, оказывала явное предпочтение Лермонтову.

    Дуэль состоялась 18 февраля за Черной речкой на Парголовской дороге. После первого выпада у Лермонтова переломился конец шпаги, и Барант успел слегка задеть его. Перешли на пистолеты. Барант стрелял первым и промахнулся. Лермонтов выстрелил в сторону. Противники разъехались. Этим все бы кончилось, но враги поэта воспользовались дуэлью. Михаил Юрьевич был арестован: началось военно-судное дело. Баранта «не успели» допросить и выпустили за границу. Находясь под арестом и ожидая выяснения своей участи, поэт написал стихотворение «Журналист, читатель и писатель», «Пленный рыцарь» и «Соседка». В эти дни он особенно много читал, в том числе стихи А. Шенье, Г. Гейне и О. Барбье.

    Белинский выхлопотал разрешение навестить поэта. Через несколько дней он писал В. П. Боткину: «Недавно был я у него в заточении и в первый раз поразговорился с ним от души. Глубокий и могучий дух! Как он, верно, смотрит на искусство, какой глубокий и чисто непосредственный вкус изящного!» Речь шла о литературе, о Пушкине, о Фениморе Купере, которого оба собеседника ставили выше Вальтера Скотта. Много говорилось о романе «Герой нашего времени»; первое издание этой книги тогда только что вышло в свет. Поэт поделился своими новыми замыслами.

    Тем временем «дело» Лермонтова было закончено. По «высочайшему повелению» Лермонтова перевели в армейский Тенгинский полк, находившийся в то время на Кавказе, на побережье Черного моря, на опасном и трудном участке, где шли напряженные бои с горцами.

    Почти весь май 1840 по пути на Кавказ он провел в Москве, постоянно встречаясь с московскими литераторами: Н. Ф. Павловым, М. П. Погодиным, Ю. Ф. Самариным, С. Т. Аксаковым и др.

    9 мая он присутствовал на обеде, данном в день именин Н. В. Гоголя в саду у Погодина. По свидетельству Аксакова, «Лермонтов читал наизусть Гоголю и другим, кто тут случились, отрывок из новой своей поэмы «Мцыри» и читал... прекрасно».

    10 июня 1840 Михаил Юрьевич прибыл в Ставрополь. Как раз в это время командующему Кавказской линией П. X. Граббе было предложено в ответ на беспрестанные набеги чеченцев предпринять на левом фланге решительные меры. П. X. Граббе, в прошлом член Союза благоденствия, человек просвещенный и благожелательный, хорошо принял опального поэта и, вместо того чтобы направить его на побережье Черного моря, где опасность была особенно велика, прикомандировал его к отряду генерал-лейтенанта А. В. Галафеева для участия в экспедиции в Малую Чечню. Здесь 11 июля у речки Валерик произошло кровопролитное сражение, описанное поэтом в стихотворном послании к В. А. Лопухиной «Валерик» («Я к вам пишу... случайно, право...»).

    В конце октября 1840 в Петербурге вышел в свет небольшой сборник «Стихотворения М. Лермонтова», для которого взыскательный поэт отобрал всего лишь 26 стихотворений и две поэмы («Песню про ... купца Калашникова» и «Мцыри»). Этот сборник вызвал более десяти откликов в печати, но только Белинский со всей определенностью заявил, что никто, кроме Пушкина, «еще не начинал у нас такими стихами своего поэтического поприща». В большой статье в «Отечественных записках» великий критик впервые раскрыл русскому читателю общественно-историческое значение поэзии Михаила Юрьевича и указал на богатство идейного содержания и разнообразие его поэтических жанров.

    В начале 1841 поэту удалось получить отпуск и в последний раз приехать в Петербург. Приобщившись снова к литературной жизни столицы, он начал хлопотать об отставке. Он хотел посвятить себя всецело литературе, задумал издавать свой журнал. «Мы должны жить своею самостоятельною жизнью и внести свое самобытное в общечеловеческое»,— говорил он Краевскому. Михаил Юрьевич находился еще в Петербурге, когда в апрельской книге «Отечественных записок» появилось его стихотворение «Родина», высоко оцененное Белинским, а позже Добролюбовым. В это последнее пребывание в Петербурге Лермонтов написал лирические стихи:

    «Оправдание»,

    «Любовь мертвеца»,

    «Из-под таинственной холодной полумаски...»,

    «Договор»,

    «Нет, не тебя - так пылко я люблю»,

    «Я верю: под одной звездою...» и ряд альбомных посвящений.

    Белинский писал о последнем пребывании Лермонтова в Петербурге: «...пылкая молодость, жадная впечатлений бытия, самый род жизни,— отвлекали его от мирных кабинетных занятий, от уединенной думы, столь любезной музам; но уже кипучая натура его начала устаиваться, в душе пробуждалась жажда труда и деятельности, а орлиный взор спокойнее стал вглядываться в глубь жизни. Уже затевал он в уме, утомленном суетою жизни, создания зрелые; он сам говорил нам, что замыслил написать романтическую трилогию, три романа из трех эпох жизни русского общества (века Екатерины II, Александра I и настоящего времени), имеющие между собою связь и некоторое единство, по примеру куперовской тетралогии, начинающейся «Последним из могикан», продолжающейся «Путеводителем в пустыне» и «Пионерами» и оканчивающейся «Степями».

    Затянувшееся пребывание поэта в Петербурге все более раздражало Бенкендорфа. Около 10 апреля Лермонтова вызвали в Военное министерство и предложили в 48 часов отправиться в полк. По-видимому, в эти дни написано стихотворение «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ...».

    12 апреля друзья собрались у Карамзиных на прощальный вечер. Поэт был грустен, говорил об ожидавшей его смерти. Он понимал, что его посылают на Кавказ на верную гибель в одном из первых же сражений.

    13 апреля перед самым отъездом поэт получил от В. Ф. Одоевского альбом для записи стихов. По пути на Кавказ Михаил Юрьевич написал в этом альбоме ряд своих лучших последних стихотворений:

    «Спор»,

    «Тамара»,

    «Свиданье»,

    «Дубовый листок оторвался от ветки родимой»,

    «Выхожу один я на дорогу...».

    Вместе с Лермонтовым на Кавказ ехал его родственник и друг А. А. Столыпин (Монго).

    17 апреля оба они были уже в Москве и там задержались на несколько дней. По пути в полк, вопреки строгим предписаниям начальства, Лермонтов свернул в Пятигорск. Здесь ему удалось получить разрешение задержаться для лечения на водах. В Пятигорске в это время был большой съезд раненых и отдыхающих офицеров. Среди «водяного общества» оказался и Н. С. Мартынов, с которым Лермонтов когда-то учился в военной школе. Самовлюбленный, недалекий Мартынов рисовался в дамском обществе, бойко писал, стихи и считал себя поэтом. Внешне отношения между Лермонтовым и Мартыновым были приятельские, но втайне Мартынов завидовал поэту и относился к нему недоброжелательно. Михаил Юрьевич остроумно вышучивал заносчивого и обидчивого Мартынова.

    13 июля (по ст. ст.) в доме Верзилиных в Пятигорске между Лермонтовым и Мартыновым произошло столкновение. Задетый эпиграммами и карикатурами Лермонтова, Мартынов вызвал его на дуэль, которая состоялась 15(27) июля 1841 у подножия горы Машук. Секундантами были А. С. Васильчиков, А. А. Столыпин, М. П. Глебов и С. В. Трубецкой. Лермонтов не считал себя вправе отказаться от дуэли, но предупреждал, что, как и на дуэли с Барантом, он выстрелит в воздух.

    По условиям дуэли каждый имел право стрелять стоя на месте или подходя к барьеру. Мартынов первый подошел к барьеру. Лермонтов не целился и не собирался стрелять. Мартынов целился так долго, что А. А. Столыпин не выдержал и крикнул: «Стреляйте, или я разведу вас!» Лермонтов был убит наповал. Разразилась гроза с сильным ливнем. Тело поэта несколько часов лежало под дождем. Только поздно вечером удалось раздобыть лошадей и перевезти убитого в домик на окраине Пятигорска, где теперь находится мемориальный музей «Домик Лермонтова».

    17(29) июля Михаил Юрьевич был погребен на Пятигорском кладбище при большом стечении народа, без отпевания, так как духовенство не решалось хоронить по христианскому обряду убитого на дуэли.

    М. Ю. Лермонтов на смертном одре. Картина Р. К. Шведе. Масло. 1841.
    М. Ю. Лермонтов на смертном одре. Картина Р. К. Шведе. Масло. 1841.

    В апреле 1842 прах Михаила Юрьевича был перевезен из Пятигорска в Тарханы и погребен в часовне — фамильном склепе Арсеньевых. Мартынова судили военным судом. При всей строгости закона, запрещавшего дуэли, Николай I определил «майора Мартынова посадить в Киевскую крепость на гауптвахту на три месяца и предать церковному покаянию», а секунданты были прощены. Такой мягкий приговор объясняется тем, что известие о гибели поэта было встречено при дворе с глубоким удовлетворением.

    Лермонтов М. Ю. в истории русской литературы 1-й половины XIX в. принадлежит особое и значительное место. Михаил Юрьевич — продолжатель традиций поэтов-декабристов и Пушкина, автор психологического романа «Герой нашего времени», драматург, лучшая драма которого «Маскарад» прочно вошла в репертуар русского театра. Будучи продолжателем Пушкина, поэт не был подражателем. Опираясь на художественные открытия своих предшественников, он сказал новое слово и выразил настроения и думы лучших русских людей 30-х гг. XIX в., которые начинали свою сознательную жизнь уже после разгрома движения декабристов, в годы николаевской реакции. Но именно эти годы были периодом напряженных исканий передовых людей и размышлениях о дальнейших путях развития русского общества, о смысле жизни, об оторванности дворянской интеллигенции от народа, о необходимости сблизиться с народом, понять его нужды и облегчить его участь. Поразительна напряженность творческих поисков и стремительность роста юного Лермонтова. В первых же незрелых и ученически несамостоятельных произведениях он определяется как поэт-романтик.

    В поэмах «Черкесы» и «Кавказский пленник» обнаруживаются не только следы воздействия Пушкина, но и других авторов (Байрона, Дмитриева, Козлова, Батюшкова, Жуковского), с которыми в то время знакомился начинающий поэт. Но обилие источников свидетельствует лишь об отличной литературной памяти и широкой начитанности. Выступая в первых же поэмах и в ряде лирических стихотворений как поэт Кавказа, он черпает жизненный материал из впечатлений первых кавказских путешествий и рассказов старших об этом диком и воинственном крае. Летом 1830 Михаил Юрьевич был уже знаком в подлиннике с творчеством Байрона и прочел только что вышедшую книгу Томаса Мура о жизни английского поэта. Для Лермонтова Байрон был могучим и неукротимым борцом против реакции, «гражданином грядущих поколений». При всем интересе к личности и творчеству Байрона поэт, тесно связанный с русской действительностью, настаивал на своей национальной самобытности:

    Нет, я не Байрон, я другой,

    Еще неведомый избранник,

    Как он, гонимый миром странник,

    Но только с русскою душой.

    Интересом к народному быту и народной песне объясняется появление в творчестве юного Лермонтова М.Ю. произведений на русские темы: «Песня», «Романс», «Два сокола», «Русская мелодия». В этом последнем стихотворении возникает образ народного певца:

    Так, перед праздною толпой

    И с балалайкою народной

    Сидит в тени певец простой

    И бескорыстный и свободный.

    Раздумья о судьбах родины и родного народа, томящегося в крепостничестве, нашли свое выражение и в отроческом стихотворении «Жалобы турка»:

    Там рано жизнь тяжка, бывает для людей,

    Там за утехами несется укоризна,

    Там стонет человек от рабства и цепей!..

    Друг! Этот край... моя отчизна!

    Вскоре в юношеских прозаических драмах «Menschen und Leidenschaften» («Люди и страсти») и «Странный человек» Михаил Юрьевич уже без всякой маскировки изобразил крепостническую действительность и выступил с обличением жестокостей помещиков и управителей. Не ограничиваясь рамками автобиографической темы, историей семейной вражды, он выходит за пределы личной трагедии. Трагедия его героев приобретает социальный смысл, в ней раскрываются социально-исторические противоречия. Герой юношеских драм, лирики и поэм Лермонтов — герой-бунтарь, противостоящий окружающей действительности, живущий напряженной жизнью, стремящийся к активной деятельности. Так понимает себя и сам поэт:

    Мне нужно действовать, я каждый день

    Бессмертным сделать бы желал, как тень

    Великого героя, и понять

    Я не могу, что значит отдыхать.

    Всегда кипит и зреет что-нибудь

    В моем уме...

    («1831-го, июня 11 дня»)

    Если в лирике герой Лермонтова в большинстве случаев еще субъективен, то в поэмах происходит объективизация этого героя, он действует в определенном историческом и социальном окружении. Гражданская проблематика иногда звучит настолько сильно, что заслоняет собой традиционную любовную интригу («Измаил- Бей»). Обращаясь к теме борьбы за свободу Новгорода («Последний сын вольности»), поэт следует за поэзией декабристов.

    В годы пребывания в военной школе Михаил Юрьевич обратился к работе над историческим романом в духе романтической прозы Вальтера Скотта и В. Гюго. Герой романа Вадим — гордый мститель, святой злодей; его мятежный образ лишен конкретных исторических черт. Но когда поэт переходит к народным сценам Пугачевского восстания, тотчас же пробивается реалистическая струя, веет подлинной правдой жизни. Здесь чувствуется чутье народного языка. Если общая картина крестьянской революции в юношеском романе Лермонтова в какой-то степени предвосхищает исторический роман Пушкина «Капитанская дочка», то история Вадима и его мести Палицыну напоминает сюжет «Дубровского». Эта близость «Вадима» и «Дубровского», опубликованного только в 1841, объясняется общим источником. И Пушкин, и Лермонтов разными путями узнали о тяжбе между двумя тамбовскими помещиками С. П. Крюковым и И. Я. Яковлевым.

    В 1835—36 Михаил Юрьевич упорно, но безуспешно добивался постановки на сцене романтической стихотворной драмы «Маскарад», написанной тем самым «железным стихом, облитым горечью и злостью», которым хотел «смутить веселость» бездушного светского общества и показать без маски его истинное лицо. В творчестве Лермонтова Евгений Арбенин — первый герой своего времени. Лучше, чем кто-либо, понимает он, что в этом обществе жизнь основана на лжи, все призрачно, все во власти зла и денег. «Повсюду зло — везде обман...» И Арбенин, так же как Печорин, ненавидит это общество и его пороки. Презирая людей своего круга, скучая и томясь среди них, Арбенин вместе с тем не может порвать с породившей его средой. И он становится жертвой ложных понятий и злобной клеветы; мучимый мнимыми подозрениями, он убивает единственно дорогое и близкое ему существо—молодую любящую его жену Нину и гибнет сам. Страстные монологи Арбенина обличали общественный упадок и разложение аристократического общества.

    Следующий шаг в творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова на пути к созданию реалистического образа героя своего времени — неоконченный роман «Княгиня Лиговская». В молодом герое «Княгини Лиговской» Печорине начинают намечаться те черты характера, которые потом так отчетливо проступят в Григории Александровиче Печорине — главном действующем лице романа «Герой нашего времени»: независимость и смелость суждений, пылкое воображение, охлажденное опытом жизни и пониманием людей, сильная воля. По дошедшим до нас первым девяти главам романа можно предположить, что в основу сюжета «Княгини Лиговской» положена не только история Печорина и княгини Веры, но и соперничество между гвардейским офицером Печориным и бедным чиновником Красинским. При этом поэт последовательно подчеркивает моральное превосходство Красинского и его матери по сравнению с Печориным. Он относится к своему Красинскому без сентиментальной жалости, с подлинным сочувствием.

    Народность в творчестве Лермонтова в полной мере проявилась в стихотворениях «Бородино» (конец 1836 — начало 1837),

    в «Песне про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» (1837— начало 1838)

    «Родина» (1841).

    Тема «Бородина» занимала поэта еще в 1830—31, когда он написал «Поле Бородина», являющееся ответом на поэму Вальтера Скотта «Поле Ватерлоо». Это был романтический эскиз к будущему народному и реалистическому «Бородину». Рассказчик, от имени которого ведется повествование о великой битве 24—26 августа 1812, был мало похож на простого русского солдата-артиллериста. О значении исторической битвы автор «Поля Бородина» говорил высоким стилем. Через шесть-семь лет, когда в связи с предстоящим 25-летием Отечественной войны в журналах начали появляться стихи, воспоминания, рассказы участников кампании 1812, Лермонтов обратился к теме Бородинской битвы по-новому—так о войне в русской поэзии до него не писал еще никто. «Бородино» построено в форме разговора молодого солдата с бывалым воином. Спокойно, неторопливо, полный сознания совершенного патриотического подвига, рассказывает старый солдат о великой битве и воссоздает исторически точную картину важнейших эпизодов боя. Поэт был горд за свой народ, победивший в справедливой, освободительной войне, но вместе с передовыми людьми старшего поколения ему было горько и стыдно за настоящее. Именно так определил основную идею этого стихотворения Белинский: «Эта мысль — жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому прошедшему, столь полному славы и великих дел».

    Недовольство современной действительностью увидел Белинский и в «Песне про купца Калашникова». В ней, по словам критика, «поэт от настоящего мира не удовлетворяющей его русской жизни перенесся в ее историческое прошедшее... вошел в царство народности как ее полный властелин, и, проникнувшись ее духом, слившись с нею, он показал только родство с нею, а не тождество». Отлично зная русские былины и исторические песни, Лермонтов не подражал им, не стилизовал свою «Песню», он творчески воссоздавал в оригинальном и неповторимом произведении самый дух русской народной поэзии, которая в те годы привлекала внимание все более широких кругов исследователей и собирателей фольклора, а также многих любителей.

    Критическое отношение к современной русской жизни чувствуется у Лермонтова не только в произведениях, воссоздающих картины героического прошлого. Упрек бородинского героя: «богатыри — не вы»— звучит и в лирических стихотворениях («Дума»), и в реалистических повестях в стихах («Тамбовская казначейша» и «Сашка»).

    Вслед за Пушкиным Лермонтов смело вторгается в «прозу жизни», в реальную действительность и, выхватив из нее, казалось бы, самые случайные события, создает правдивую и обобщенную картину быта и нравов дворянского общества 30-х гг. с типичными конфликтами и героями. Одновременно с Гоголем развивая реалистические традиции Пушкина, критически изображая русскую крепостническую действительность, Лермонтов не оставлял захвативших его романтических замыслов. После возвращения из первой кавказской ссылки поэт напряженно работает над новыми редакциями «Демона». Но, неоднократно перерабатывая поэму в 1838—40, он все еще не считал ее законченной и не решался печатать. Впрочем, полностью напечатать эту мятежную, богоборческую поэму было бы невозможно: цензура потребовала бы значительных изменений. Поэма распространялась в списках, отражающих разные стадии работы, различные редакции.

    Поэма «Мцыри» (1839), также являющаяся разработкой более ранних замыслов («Исповедь» и «Боярин Орша»), переносит читателя в старинный монастырь и его окрестности на берегах Арагвы и Куры. В кавказских пейзажах и этнографически верных описаниях быта и нравов Грузии можно увидеть элементы реалистического стиля, но в целом и «Демон», и «Мцыри» остаются образцами романтической поэмы, завершающими многолетнюю работу поэта именно в этом, наиболее характерном для романтизма жанре. Конфликт с крепостнической действительностью отразился и в этих произведениях. Но отрицание русской действительности нашло здесь свое выражение в противопоставлении патриархально-феодальным нормам жизни сильных, мятежных героев — Демона и Мцыри; в этих образах воплощен прогрессивный, революционный по своей сути «дух отрицанья, дух сомненья». Между образом Демона и образом Мцыри, при всем сходстве этих мятежных героев, есть и существенное различие. Демон, отрицающий несовершенное устройство мира и бросающий богу гордый вызов, блуждает «в пустыне мира без приюта», у изгнанника рая нет отчизны; Мцыри — это земной юноша, стремящийся вырваться из монастырского плена в родные горы, туда, «где люди вольны, как орлы». Для Мцыри, как и для всех любимых мятежных героев Лермонтова, смысл жизни — в борьбе. Вот почему вершинным эпизодом поэмы является единоборство с барсом. В поэме «Мцыри» Михаил Юрьевич выразил самые сокровенные свои думы.

    Белинский замечал: «Это любимый идеал нашего поэта, это отражение в поэзии тени его собственной личности»— и отмечал, что мужественному, героическому образу Мцыри соответствует энергический и напряженный стих поэмы (четырехстопный ямб с мужскими окончаниями).

    Конфликт передового человека с породившим его дворянским обществом, с крепостнической действительностью глубже и разностороннее всего Лермонтов М. Ю. раскрыл в самом зрелом своем произведении — романе «Герой нашего времени», первом русском психологическом, реалистическом романе в прозе, во многом предопределившем дальнейшее развитие русского романа. «Герой нашего времени» был выходом за пределы малых тем и жанров. Жанр лермонтовского романа был подготовлен распространенными в западноевропейской и русской прозе 20-х и 30-х гг. циклами повестей. Но Михаил Юрьевич сделал новый шаг в истории этого жанра, объединив все повести фигурой героя— Печорина, который приобрел черты, характерные для целого поколения.

    Белинский первый объяснил причины раздвоенности Печорина — «человека с сильной волей, отважного, напрашивающегося на бури и тревоги» — и убежденно заявил, что в этом романе Лермонтов является «ренгателем важных современных вопросов». Критический взгляд умного, наблюдательного Печорина на современную ему действительность, его скептическое отношение к дворянскому обществу во многом совпадают с взглядами самого поэта, но это не значит, что Печорин—образ только автобиографический; при наличии автобиографических черт образ Печорина — собирательный, типический, к которому автор относится весьма критически. Печорин — «портрет, составленный из пороков» целого поколения, «в полном их развитии», но роман написан так, что, чем дальше читатель знакомится с Печориным, тем больше проникается к нему уважением и симпатией. Печорин — один из самых мужественных и умных героев в русской литературе. Рассказывая о его судьбе, Михаил Юрьевич вплотную подошел к вопросу, вскоре поставленному Герценом: «Кто виноват?» Кто виноват в том, что умные и жаждущие деятельности люди в условиях самодержавно-крепостнической России обречены на вынужденное бездействие, искалечены воспитанием, оторваны от народа?

    И читатель убеждается, что Печорин не только герой, но и жертва своего времени. Гоголь оценил роман Михаила Юрьевича даже выше, чем его поэзию: «Никто еще не писал у нас такой правильной, прекрасной и благоуханной прозой. Тут видно больше углубленья в действительность жизни; готовился будущий великий живописец русского быта...».

    Поэт Лермонтов Михаил Юрьевич умер 15(27).VII.1841 г.

    Л
    Лавра Лаврентий Ладан Ладанка Лазарева суббота Лампада Лебедев Клавдий Васильевич Левит Левкас Леность Леонтьев Константин Николаевич Лермонтов Михаил Юрьевич Лесть Лжица Лития Литургика Литургия Преждеосвященных Даров Литургия или Божественная Литургия Ложь Лукавство Львов Алексей Федорович Любовь Любоначалие Любостяжание Лютеранство

    В начало



    Как вылечить псориаз, витилиго, нейродермит, экзему, остановить выпадение волос