Запись показаний обвиняемого
Магнитофонная запись показаний обвиняемого помогла суду в установлении истины
Утром 22 апреля 1966 г. в Рамонском районе, в лесу, в полузасыпанной яме был обнаружен разложившийся труп мужчины. На нем была зимняя одежда, но головной убор отсутствовал. Строение черепа трупа имело такую особенность, как выступающие скулы. На кисти левой руки виднелась слабо различимая татуировка «А. Е.». В левой височной области имелось повреждение. По заключению судебно-медицинского эксперта, оно было причинено твердым тупым предметом с ограниченной поверхностью.
Ввиду сильного разложения трупа опознать убитого по чертам лица было невозможно. Пришлось проверять материалы на без вести пропавших. В милиции имелся материал о розыске исчезнувшего в январе 1965 года жителя села Богданове Рамонского района Воронежской области Адилхана Ерешова, казаха по национальности.
Труп был предъявлен Ерешовой, которая по одежде и татуировке на левой руке сразу же опознала мужа. Ерешова заявила, что утром 3 января 1965 г. ее муж выехал из села Богданове к ее тете Столповской в г. Воронеж и не вернулся. Она заметила также, что отсутствует кожаная шапка-ушанка с опушкой из черной цигейки и наручные часы «Чайка».
Располагая этими данными, я начал расследование с изучения материалов розыскного дела об исчезновении Адилхана Ерешова. В деле имелось заявление Ерешовой; в нем высказывалось подозрение, что мужа убил Сухоруков, их сосед — шофер совхоза «Донской», который неоднократно угрожал ему убийством. Это предположение Ерешова подтвердила и после опознания трупа.
Из материалов розыскного дела усматривалось также, что 3 января 1965 г. Ерешов примерно с 10 до 15 час. находился в квартире Столповской в г. Воронеже. Затем она проводила Ерешова на автовокзал.
Около 16 час. 3 января 1965 г. его видела на автовокзале г. Воронежа соседка — Калинина. Ерешов сел в автобус маршрута «Воронеж — Липецк», но, так как он не имел билета, его высадили. При этом Ерешов сказал, что уедет домой следующим рейсом.
Из имевшегося в деле объяснения Сухорукова усматривалось, что вечером 3 января 1965 г. он находился дома, никуда не выезжал и об исчезновении Адилхана Ерешова ничего оказать не может.
Проанализировав имеющиеся материалы, я наметил следующие версии:
1) Ерешов убит Сухоруковым на почве личных счетов;
2) Ерешов убит неизвестными лицами с целью ограбления или по иным мотивам. Версии проверялись одновременно.
У Сухорукова был произведен обыск, который не дал положительных результатов. Вечером 22 апреля 1966 г. Сухорукова допросили. Он показал, что 3 января 1965 г., около 17 час, на машине отвозил из села Богданово в деревню Галкино своего друга Гладнева. Вернувшись в село Богданово, он ночевал в кабине машины на стоянке совхозных машин. На вопрос, почему он ночевал в машине, а не дома, который находился недалеко от стоянки, Сухоруков ответил, что уснул в машине, так как был пьян. Эти показания Сухорукова существенно отличались от его объяснения, имевшегося в розыскном деле.
После этого перешли к изучению личностей Сухорукова и Ерешова и их взаимоотношений. Односельчане потерпевшего рассказали, что в 1963 году Сухоруков решил строить дом из бруса рядом с домом Ерешова и на выбранном участке посадил плодовые деревья.
Ерешов категорически возражал против строительства Сухоруковым дома из бруса на выбранном месте, так как считал, что это может повредить его хозяйству. Между ними сложились неприязненные отношения. Сухорукову пришлось перевезти заготовленный для строительства дома материал на новое место. Однако ссоры между ними не прекратились, и Сухоруков стал угрожать Ерешову убийством. 24 апреля 1966 г. произвели повторный осмотр местности с целью обнаружения шапки и часов Ерешова, а также других предметов, могущих иметь отношение к совершенному преступлению. Для прочесывания местности привлекли учащихся старших классов Рамонской средней школы.
В 62 м от ямы, в которой был обнаружен труп Ерешова, в муравейнике нашли пиджак. Можно было предположить, что он принадлежит Сухорукову. Допрошенные свидетели показали, что у Сухорукова был точно такой же пиджак.
Узнав об обнаружении пиджака, Сухоруков после непродолжительного запирательства признал себя виновным в убийстве Ерешова. Он показал, что 3 января 1965 г. в 18 час. он в нетрезвом состоянии возвращался на автомашине из деревни Галкино и на проселочной дороге, идущей от Задонского шоссе на село Богданово, случайно наехал на пьяного, которым оказался Ерешов.
Чтобы последний «не мучился» от полученной при наезде травмы, он ударил его по голове двухкилограммовым молотом, взятым из кабины машины. Убедившись, что Ерешов мертв, он спрятал труп в лесопосадке у места убийства, а шапку-ушанку, упавшую с головы убитого, закопал в землю на правой обочине дороги. Прибыв в село Богданово, ночь он провел в кабине машины на совхозной автостоянке, так как сильно расстроился и боялся идти домой. В результате наезда было повреждено рулевое управление, испорчено колесо, погнут передний буфер.
Далее Сухоруков показал, что утром он на автомашине перевез труп Ерешова с места убийства на 23-й километр Задонского шоссе в Староживотиновский лес и там спрятал, закидав ветками и листьями.
Свой пиджак, которым он вытирал запачканный кровью кузов машины, Сухоруков зарыл в муравейнике недалеко от места сокрытия трупа; молот умышленно оставил в Рамонской автоколонне. Боясь, что труп могут обнаружить, он, спустя некоторое время, вырыл в лесу яму и, опустив туда труп Ерешова вниз головой, закопал. Часы снял с руки трупа и выбросил на шоссе у автобусной остановки, пытаясь создать видимость убийства Ерешова с целью ограбления.
Сухорукова допрашивали в кабинете криминалистики Воронежской областной прокуратуры с участием прокурора-криминалиста тов. Тынкова. Его показания записывались на магнитофонную ленту, о чем в протоколе допроса сделали соответствующие отметки (о самом факте записи, о технических данных магнитофона, о скорости записи и т. д.).
Правдивость показаний Сухорукова вызвала сомнение. Версия о том, что Ерешова он сбил автомашиной случайно (учитывая их неприязненные отношения), быглядела неправдоподобной.
На следующий день был организован выезд на место происшествия. Следственные действия фиксировались с помощью узкопленочного киноаппарата «Лада». Съемку производил эксперт Воронежской НИЛСЭ тов. Александров Ю. И. Кроме того, узловые моменты проверки показаний Сухорукова на месте происшествия фотографировали по правилам судебно-оперативной фотографии. Сухоруков показал места, где убил Ерешова, спрятал труп и пиджак. Они совпали с местами обнаружения трупа Ерешова и пиджака Сухорукова. Показал Сухоруков также и место, где закопал шапку-ушанку.
Чтобы разыскать ее, трактором вспахали правую обочину дороги, идущей от 28 км Задонского шоссе на село Богданово, но шапку так и не нашли.
Пиджак, обнаруженный в лесу недалеко от места захоронения трупа Ерешова, предъявили для опознания Сухорукову, и он опознал его, назвав при этом ряд индивидуальных признаков, в частности заплаты на карманах, замасленность.
В таких случаях целесообразно проводить экспертизу по исследованию потовыделений нехарактерны для наезда транспортными средствами, он изменил свои показания.
Через несколько дней после предъявления Сухорукову заключения о судебно-медицинском исследовании трупа Брешова, где говорилось, что повреждения причинены тупым предметом с ограниченной поверхностью и
На этот раз Сухорукое показал, что, возвращаясь 3 января 1965 г. из деревни Галкино домой, он остановил машину и вышел по естественной надобности. Случайно рядом с ним оказался Ерешов, который полез в машину и пытался ударить его — Сухорукова. Защищаясь, он взял из кабины двухкилограммовый молот и нанес Ерешову по голове удар, оказавшийся смертельным. О дальнейших обстоятельствах, связанных с убийством Ерешова, Сухоруков дал показания, аналогичные прежним.
Эти показания следовало тщательно проверить. Кроме того, необходимо было найти шапку Ерешова. Организовали повторный осмотр правой обочины дороги, где, по заявлению Сухорукова, он закопал шапку убитого.
Отдельные места обочины дороги вскопали лопатой и обнаружили части кожаной шапки-ушанки с опушкой из черной цигейки. Жена Ерешова заявила, что это — части шайки ее мужа, в которой он был 3 января 1965 г.
Затем осмотр обнаруженных частей шапки был проведен с участием специалиста-закройщика. По его мнению, эти части по материалу и качеству, способу пошива являются частями одной кожаной шапки-ушанки.
Только по таким признакам индивидуальная идентификация проведена быть не могла (прим. редколлегии).
С целью обнаружения молота, послужившего орудием убийства, осмотрели инструмент, находящийся в пользовании шоферов автомашин Рамонской автоколонны, но найти его не удалось.
Я неоднократно выступал перед работниками автоколонны, рассказывал о расследуемом деле, просил сообщить, не видел ли кто-нибудь из них в феврале 1965 года или позже на территории автоколонны разыскиваемый молот. В райотдел милиции явился вулканизаторщик автоколонны Пономарев и пояснил, что в феврале 1965 года он видел на территории автоколонны молот весом около 2 кг, который никому из их рабочих не принадлежал. Молот находился там длительное время, а потом исчез.
Названные свидетелем признаки молота полностью совпадали с признаками молота, служившего, по словам Сухорукова, орудием убийства.
С целью обнаружения часов Ерешова проверили перечень сданных вещей в комиссионных и скупочных магазинах г. Воронежа. Однако положительных результатов это не дало.
Итак, об обстоятельствах убийства Ерешова Сухоруков выдвинул две версии: 1) он убил Ерешова ударом молота, после того, как наехал на потерпевшего автомашиной; 2) убийство совершено им ъ драке, начатой потерпевшим.
Первая версия отпала после допроса свидетелей — заведующего гаражом и шофера, работавшего вместе с Сухоруковым, утверждавших, что после 2 января 1965 г. на автомашине шофера Сухорукова каких-либо повреждений не имелось,— и получения заключения о судебно-медицинском исследовании трупа (по заключению эксперта, наезд на него автомашиной исключался).
С целью проверки второй версии допросили некоторых односельчан Ерешова и Сухорукова. Они показали, что Ерешов был спокойным, в драки никогда не вступал, а Сухоруков, напротив, был вспыльчивым, часто, особенно в нетрезвом состоянии, хулиганил и неоднократно избивал Ерешова, сводя личные счеты. Свидетели показали, что Сухоруков физически был сильнее Ерешова. Учитывая это, версия Сухорукова об убийстве им Ерешова при самообороне также вызывала сомнение.
При выполнении требований ст. ст. 201—203 УПК РСФСР Сухоруков вновь изменил показания и заявил, что Ерешова не убивал, а случайно сбил его машиной, отчего тот умер. На следующее утро он закопал труп Ерешова в яме в Староживотиновском лесу, там же спрятал и окровавленный пиджак. С этими противоречиями дело по обвинению Сухорукова по ст. 103 УК РСФСР было направлено в народный суд.
Магнитофонная лента с записью показаний Сухорукова и кинолента, на которой фиксировался выход на место происшествия, специальным постановлением были приобщены к делу. В постановлении указывалось, когда и при выполнении какого следственного действия произведены звукозапись и киносъемка.
В данном случае постановление не требовалось: ведь пленка и киноленты являются приложениями к протоколам. Это документы особого рода (прим. редколлегии).
При выполнении требований ст. ст. 201—203 УПК РСФСР обвиняемому и защитнику была предоставлена возможность прослушать звукозапись и просмотреть киноленты. Они заявили, что знакомиться с содержанием магнитофонной записи и киноленты не желают, о чем был составлен отдельный протокол (дело расследовалось до принятия закона об использовании этих средств фиксации следственных действий).
На суде Сухоруков виновным себя в умышленном убийстве Ерешова не признал и дал показания, аналогичные тем, которые давал при окончании расследования.
В изобличении подсудимого значительную роль сыграло прослушивание магнитофонной записи показаний Сухорукова. При окончании следствия и в суде Сухоруков заявил, что труп Ерешова он зарыл в лесу 4 января 1965 г. и на это место никогда не приходил и труп не трогал. Однако в показаниях Сухорукова, данных им 25 апреля 1966 г. и записанных на магнитофонной ленте, содержалось утверждение, что он пришел на место, где раньше спрятал труп под ветки и листья, и заметил, что кисть левой руки трупа обглодана животными. Это совпадало с заключением судебно-медицинской экспертизы трупа Ерешова, подтвержденным экспертом в судебном заседании. После прослушивания магнитофонной записи Сухорукову задали вопрос, откуда он узнал, что именно кисть правой руки повреждена животными.
Сухоруков не мог ответить на него. Отказываясь в суде от данных на предварительном следствии показаний, Сухоруков заявил, что давал эти показания под давлением следователя. Однако это в судебном заседании не подтвердилось.
Суд признал Сухорукова виновным в убийстве Ерешова из мести и приговорил к длительному сроку лишения свободы.
Воронежский областной суд, рассмотревший дело в кассационном порядке, оставил приговор без изменения.
Следователь прокуратуры Ленинского района г. Воронежа О. Я. Баев
