Пункт по приемке крупного рогатого скота
Расследование хищений на пункте по приемки крупного рогатого скота и заготовке мяса
Особенности расследования хищений, совершаемых на предприятиях мясной промышленности, в значительной мере определяются необходимостью установлений способов создания излишков я реализации похищенного. А поскольку преступники действуют ухищренно и, как правило, на протяжении длительного времени, выявление указанных способов сопряжено с большими трудностями. С учетом этого мы решили поделиться опытом расследования одного сложного много эпизодного дела данной категории.
В системе Киевского областного объединения мясной промышленности сначала в качестве самостоятельной хозрасчетной организации, а затем на правах цеха Белоцерковского мясокомбината действовал пункт по приемке крупного рогатого скота и заготовке мяса.
Основное назначение пункта состояло в приемке скота от колхозов и совхозов, а также от организаций потребительской кооперации (принимался скот, закупленный у населения на контрагентских началах) и в закупке скота непосредственно у населения. В рабочие дни недели от колхозов, совхозов, организаций потребительской кооперации, а в отдельных случаях и от индивидуальных сдатчиков крупный рогатый скот принимался на базе пункта, где были установлены стационарные платформенные весы грузоподъемностью 3 т. По воскресеньям скот закупался на белоцерковском колхозном рынке, причем только у граждан. При этом он взвешивался на установленных там же стационарных платформенных весах грузоподъемностью 1 т. Затем весь закупленный скот по гуртовым ведомостям партиями сдавался на мясокомбинат, где составлялись акты-расчеты, служившие основанием для производства расчетов с пунктом. Колхозам, совхозам и организациям потребительской кооперации деньги за сданный ими скот перечислялись через местное отделение Госбанка, а населению выплачивались кассой пункта.
Штатная численность работников пункта была невелика. Кроме заведующего Балина, на нем работали старший бухгалтер Захарченко, бухгалтер Подлесная, ветеринарный врач Котляр, зоотехник Криворот, заведующий базой Ярмоленко, кладовщик Жарко, старший проводник скота Дорфман, кассир Дегтярь, два водителя (Бондаренко и Мельник) и несколько рабочих.
На протяжении нескольких лет среди жителей Белоцерковского района ходили слухи о махинациях Балина.
Однако официальные жалобы на его действия в органы внутренних дел не поступали. Несмотря на это, работники отдела БХСС УВД Киевского облисполкома решили проверить эти слухи. В течение нескольких месяцев проводилась кропотливая работа. Было собрано достаточно данных о совершавшихся на пункте хищениях.
Возбудили уголовное дело. В результате умело проведенных оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий у организатора преступной группы Балина изъяли свыше 500 тыс. руб. Этот факт уже свидетельствовал о масштабах деятельности расхитителей.
Однако необходимо было раскрыть механизм преступления, установить размеры хищений и изобличить всех причастных к ним лиц.
Прежде всего была проведена бухгалтерская документальная ревизия. На основе приемных документов пункта и мясокомбината ревизоры сгруппировали весь скот, поступавший от граждан в каждое воскресенье, в соответствии с его весом и упитанностью. Было установлено, что во многих случаях вес отдельных партий скота, указанный в актах-расчетах, не соответствовал данным, содержавшимся в гуртовых ведомостях на эти партии. В то же время по данным приемных квитанций и гуртовых ведомостей общий вес закупленного в воскресные дни скота, как правило, совпадал с данными актов-расчетов на весь принятый мясокомбинатом в эти дни от приемного пункта скот. Эти факты свидетельствовали о преступных махинациях работников приемного пункта. Однако они носили разрозненный характер и составляли лишь одно звено в цепи доказательств.
Нам же предстояло отыскать стройную систему фактов и неопровержимо с достаточной достоверностью замкнуть цепь.
Одновременно с документальной ревизией проверялись около 10 тыс. приемных квитанций. Этому предшествовала большая подготовительная работа. Все квитанции были сгруппированы по территориальному признаку (в разрезе каждого сельского Совета). С помощью работников сельсоветов устанавливались значившиеся в квитанциях сдатчики скота. Последние были допрошены. При этом им предъявлялись квитанции и особое внимание обращалось на содержавшиеся в них записи о весе сданных животных и их упитанности. Всего было установлено и допрошено более 9 тыс. свидетелей.
Многие из них показали, что на пункте была создана обстановка запугивания и шантажа. Жалобы на занижение веса и упитанности животных не принимались во внимание. Лицам, не согласным с решением работников пункта, предлагали вместе с животными возвращаться в построенные из бруса и бревна дома, что ставило многих из них в безвыходное положение, поскольку они доставляли скот на рынок из отдаленных сел Белоцерковского и других, соседних с ним районов Киевской области. Свыше 300 сдатчиков заявили о том, что перед поездкой на рынок они взвешивали скот, а компетентные лица определяли его упитанность. На приемном же пункте вес и упитанность скота занижались.
Стало ясно, что именно таким способом преступная группа создавала неучтенные излишки живого веса скота. Но как они превращались в деньги? Ведь на пункте велся количественно-суммовой учет, на каждом животном проставлялось тавро, движение его от приемки до сдачи на мясокомбинат отражалось во всех документах (приемных квитанциях, базовых книгах, гуртовых ведомостях).
Следовательно, для осуществления преступных действий нужен был неучтенный резерв голов скота. В ходе проверки приемных квитанций было выявлено значительное количество квитанций, в которых фигурировали вымышленные сдатчики. Причем во всех квитанциях, оформленных на вымышленных лиц, значилась приемка животных высшей категории упитанности и тяжеловесных, вес которых составлял 400 и более килограммов. По заключению эксперта-почерковеда, все эти квитанции были выписаны кладовщиком Жарко.
Несомненно, это и был искомый нами неучтенный резерв голов скота. Проверка квитанций дала положительные результаты. В частности, выяснилось, что при приемке от сдатчиков двух-трех животных работники пункта оформляли квитанцию на одну голову, в которой отражали общий вес принятых животных. Кроме того, .Захарченко, Бондаренко, Мельник и Дорфман по поручению Балина закупали на рынке у населения крупный рогатый скот без оформления квитанций. Было установлено также, что по окончании работы на рынке весь закупленный скот (в отдельные дни закупалось свыше 100 голов) доставлялся на базу приемного пункта и в тот же день перед отправкой на мясокомбинат Дорфманом и Ярмоленко снова взвешивался. Сопоставляя фактический живой вес закупленного скота со сведениями, содержавшимися в приемных квитанциях, Котляр и Криворот определяли излишки. После этого Жарко по указанию Балина на неучтенный резерв голов скота выписывал фиктивные квитанции, вносил в них излишки живого веса животных и сдавал квитанции Дегтярь или Подлесной (иногда Подлесная исполняла обязанности кассира). Последние изымали из кассы пункта деньги, соответствовавшие стоимости созданных излишков, и делили их между всеми участниками преступной группы согласно составляемому Балиным списку.
В ходе следствия выяснилось еще одно немаловажное обстоятельство. Оказалось, что на базе предубойного содержания скота Белоцерковского мясокомбината каждое животное, поступавшее с приемного пункта, не взвешивали. Скот принимали партиями. Именно это и позволяло работникам пункта длительное время безнаказанно совершать преступные действия.
Итак, механизм преступления был раскрыт. Определился круг обвиняемых, была установлена роль каждого из них в совершенном преступлении. Мы вплотную подошли к решению самой сложной и важной задачи — к определению размеров хищений. В ходе ее решения возникла идея провести технологическую экспертизу и путем анализа производственной документации убойного цеха мясокомбината по выходу мяса восстановить первоначальный фактический вес каждой головы крупного рогатого скота, поступившего на мясокомбинат с приемного пункта. Однако претворить в жизнь эту идею не удалось. Документация убойного цеха не позволяла сделать это.
Еще в первые дни расследования мы с участием специалистов осмотрели установленные на рынке и на базе весы. На базе ничего примечательного обнаружить не удалось. Что касается весов, установленных на рынке, то на них были сняты с призм и смещены в сторону дальние от входа в весовую яму серьги с подушками.
В связи с этим было высказано предположение о том, что это обстоятельство влияет на показания весов. Доказательственная значимость полученных данных была очевидной. Однако в этот период мы еще не предполагали, что они сыграют решающую роль в определении размеров хищений.
В ходе допросов сдатчиков было установлено, что на рынке скот взвешивали как Балин, так и другие работники приемного пункта (Ярмоленко, Захарченко, Дорфман, Жарко). Иногда Балин разрешал лицам, выражавшим несогласие с установленным работниками пункта весом животного, самим взвешивать его. При этом весы показывали фактический вес животного, в приемные квитанции вписывались данные, соответствовавшие их показаниям. В то же время водители Бондаренко и Мельник показали, что они поочередно каждую субботу по указанию Балина привозили на рынок мастера по ремонту весов расположенного в Белой Церкви цеха киевского завода по техническому обслуживанию и ремонту вычислительной техники Наконечного для проверки работы весов приемного пункта. Последний на допросах подтвердил показания Бондаренко и Мельника.
Кроме того, Наконечный рассказал о том, что по просьбе Балина он каждую субботу приподнимал грузоприемную платформу весов и снимал дальние серьги с подушками с призм. По воскресеньям, после окончания приемки скота Наконечный во избежание разоблачения в случае проверки работы весов устанавливал их механизм в нормальное положение. По его мнению, такие манипуляции с весами должны были приводить к занижению веса каждой головы скота на 15—20 кг.
По нашему предложению Наконечный воспроизвел «регулировку» весов. После этого специалисты провели экспериментальное взвешивание контрольных гирь. При этом выяснилось, что величина погрешности в показаниях весов со снятыми серьгами зависела от нагрузки на грузоприемную платформу. Решили назначить метрологическую экспертизу. Ее производство поручили сотрудникам Украинского республиканского центра стандартизации и метрологии. Эксперты установили, что величина погрешности в показаниях весов со снятыми серьгами составляла 11,4 проц. по отношению к фактическому весу взвешивавшегося на этих весах груза.
С точностью до 1 кг эксперты составили таблицу зависимости погрешностей в показаниях весов со снятыми серьгами от нагрузки на грузоприемную платформу.
На основании предъявленных им приемных квитанций установили величину занижения веса каждого принятого пунктом животного.
На предварительном следствии и в суде обвиняемые пытались оспаривать выводы экспертов, заявляя о том, что их заключение якобы построено на простых арифметических расчетах. Однако эти возражения не были приняты во внимание, поскольку выводы экспертов были подтверждены другими материалами дела, в частности показаниями свидетелей — сдатчиков скота. Так, свидетель Пилипец показал, что непосредственно перед сдачей на приемный пункт он взвешивал свою корову на колхозных весах, которые показали, что ее вес равен 450 кг. При взвешивании же этой коровы работниками пункта на рынке ее вес составил 397 кг. Согласно выводам экспертов, первоначальный фактический вес этого животного был равен 449 кг. Нами были выявлены свыше 300 свидетелей, предварительно взвешивавших свой скот. При этом обнаружилось, что расхождения между их показаниями и выводами экспертов относительно веса сданных ими на пункт животных были незначительными (в пределах 1—5 кг). Причем все эти свидетели допрашивались задолго до проведения экспертизы, показания некоторых из них подтверждались подписанными руководителями колхозов и совхозов справками о выдаче крупного рогатого скота в качестве натуральной оплаты их труда, в которых был указан вес животных.
Заключение экспертов-метрологов было положено в основу выводов судебно-бухгалтерской экспертизы, которая определила стоимость излишков живого веса крупного рогатого скота, создававшихся преступной группой в каждое воскресенье, и общую сумму хищения. Всего преступная группа создала указанным выше способом неучтенный излишек живого веса принятого ею скота, равный примерно 400 т. Участники этой группы присвоили свыше 600 тыс. руб. В возмещение причиненного ущерба в ходе расследования у них изъяли значительные денежные средства и большое количество ценностей, был наложен арест на пять автомобилей и другое имущество.
В процессе расследования нам также пришлось решать вопрос о квалификации преступных действий Балина и его сообщников. Несмотря на то. что в конечном итоге государству материальный ущерб причинен не был (за счет занижения веса принимавшегося от населения скота ущемлялись интересы отдельных граждан), мы пришли к выводу о том, что в данном случае имело место хищение государственного имущества. Такой вывод обосновывался тем, что преступный умысел обвиняемых был направлен на изъятие по фиктивным приемным квитанциям денег из кассы государственного предприятия. Обман же сдатчиков скота являлся лишь методом создания излишков его живого веса, использовавшимся преступниками для последующего присвоения государственных денежных средств. Судебными инстанциями, рассматривавшими данное дело, такая квалификация была признана правильной.
А. Г. Корнейчук, зам. начальника отдела Следственного управления МВД УССР;
Ф. С. Сидоренко, ст. следователь Следственного управления МВД УССР
