Происшествие на кухне
Ориентируясь на кухни и цены в Калуге, можно довольно быстро придти к выводу, что предлагаемая в Калуге кухонная мебель по цене и качеству является самым оптимальным выбором. При этом предлагается широкий выбор кухонь как в бюджетном исполнении, так и с дорогой отделкой.
Однако, несмотря на то, что, казалось бы, нет безобиднее и уютнее помещения для приготовления еды, даже здесь порой случаются трагичные истории, об одной из которых ниже пойдет речь.
Вечером 15 сентября 1966 г. супруги Туровские пришли навестить свою родственницу Анну Волкову в ее новой квартире. Уверенные в том, что Волкова дома, гости удивились — дверь она не открыла, несмотря на их продолжительные звонки. Второй парой ключей, оставленных им на хранение хозяйкой, Туровские открыли дверь и вошли в квартиру, но тут же в испуге выбежали из нее... На полу кухни прикрытый простыней лежал окровавленный труп Анны.
Старший следователь прокуратуры г. Тамбова при участии судебно-медицииского эксперта и эксперта НТО УВД осмотрел место происшествия. На убитой молодой женщине был домашний халат, волосы закручены на бигуди. Голова ее находилась на подушке, тело прикрыто простынею, поверх которой лежал новый плетеный брючный ремень. На черепе убитой имелись переломы, на шее — зияющая резаная рапа, а на груди — колотые раны. Под шеей трупа обнаружили остро заточенный десертный нож с ярко выраженными отпечатками пальцев на рукоятке. Па покрытой засохшей кровью руке женщины четко вырисовывался след наручных часов.
Здесь же, на кухне, был найден окровавленный утюг, а в комнате, в постели убитой, — металлический стержень, один конец которого был загнут и обернут тряпкой, другой — заострен.
По заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть Волковой наступила от многооскольчатого перелома костей черепа с размозжением вещества головного мозга, резаной раны шеи с пересечением сонных артерий, яремной вены и трахеи, колотых ран груди с повреждением левого легкого, кровопотери. Орудиями преступления, по свидетельству экспертов, могли быть утюг, десертный нож, металлический стержень.
По предположению Туровских, убийство Анны мог совершить ее муж, Иван Ветров, от которого Волкова ушла несколько месяцев назад. Вскоре после этого Ветров выехал в г. Джанкой Крымской области к своему отцу, но потом вновь вернулся в Тамбов.
В то время, как следователь продолжал осмотр места происшествия, работники милиции приняли срочные меры к розыску Ветрова. В тот же вечер его задержали в нетрезвом состоянии на вокзале железнодорожной станции г. Тамбова. Несмотря па прохладную погоду, верхней одежды и пиджака на Ветрове не было. При личном обыске у подозреваемого обнаружили солнцезащитные очки и три ключа на металлическом кольце.
Два из них, как показала криминалистическая экспертиза, оказались от замков квартиры Волковой. Что касается изъятых у Ветрова очков, то, по заявлению Туровских, подобных очков у Волковой они не видели. «У нее были очки в виде крыльев бабочки»,— пояснили супруги.
Однако таких очков в квартире не нашли.
Из допросов родственников и близких знакомых выяснилось, что ключей от квартиры у Волковой было только две пары, причем оба замка (врезной сувалдный и прирезной автоматический) отличались от других замков, имеющихся в доме. Кроме ключей, предъявленных Туровскими, второй пары ни в раскрытой сумочке Волковой (сумочка лежала па столе), пи где-либо в квартире обнаружить не удалось. Между тем дверь, как утверждали Туровские, была заперта па оба замка. Наиболее вероятно, что ключи унес убийца. Следователь настолько был уверен, что преступник им пойман с поличным, что в течение трех суток пребывания задержанного в КПЗ ни разу его не допросил. Однако на первом же допросе Ветров (оказавшийся ранее трижды судимым) потребовал освобождения, категорически отрицая свою причастность к убийству. Он заявил, что ключи, изъятые у него при личном обыске, он нашел на рынке, а очки купил в аптеке № 8 г. Тамбова.
Неутешительными оказались и результаты дактилоскопической экспертизы, произведенной НТО УВД: отпечатки пальцев на десертном ноже не принадлежали Ветрову. Может быть, их оставила потерпевшая? Но из-за упущения следователя труп не был дактилоскопирован.
Важные показания дала Алябьева — жительница дома. Утром 14 сентября, на лестничной площадке, возле дверей квартиры Волковой, она дважды повстречалась с неизвестным, одетым «в плохонький серый плащ».
«Дома ли хозяйка?» — спросил мужчина у Алябьевой.
По ее совету он позвонил, на вопрос из-за двери: «Кто там?» — ответил: «Это я, Аня, открой...» — и скрылся за захлопнувшейся дверью. Проходя мимо дверей квартиры № 56 через час, Алябьева слышала звук льющейся в ванну воды.
То, что преступление было совершено 14 сентября в первой половине дня, подтверждалось и другими свидетельскими показаниями. Последний раз Волкову видели вечером 13 сентября, когда она заходила к своей соседке Свищевой. 14 сентября в 15 час. у Волковой были уроки в школе, но она туда не пришла. 15 числа днем учителя заходили домой к Волковой, но им никто не открыл.
Приметы неизвестного, сообщенные Алябьевой, совпадали с обликом Ветрова. Несмотря на это, опознание проведено не было.
Из показаний родственников убитой — Голофеевых, проживающих в г. Мичуринске, стало известно, что незадолго до убийства Ветров был у них и грозился расправиться с женой.
Был установлен еще один свидетель — милиционер Петров. Во время дежурства по спецприемнику, где Ветров содержался с 1 по 10 сентября за бродяжничество, Петров, как он пояснил, видел па подозреваемом новый плетеный брючный ремень. Когда следователь предъявил
Петрову несколько ремней, тот опознал среди них ремень, обнаруженный на трупе Волковой.
Дальнейшее расследование проводилось другим следователем. Восполняя пробел, допущенный предшественником, с целью получения отпечатков пальцев с рук убитой, он в марте 1967 года произвел эксгумацию трупа.
К сожалению, эта работа оказалась напрасной — кожный покров па руках трупа Волковой уже полностью разложился. В целях более квалифицированного исследования отпечатков, оставленных на ноже, Саратовская НИЛСЭ провела дополнительную дактилоскопическую экспертизу. Эксперты установили немаловажное обстоятельство: след-отпечаток на рукоятке десертного ножа, послужившего орудием убийства, оставлен одним из участков ладони или второй, третьей фаланги пальцев и не включается в механизм захвата для нанесения удара ножом.
Подтвердилась пропажа наручных часов Волковой.
Кроме того, Туровская заявила, что из квартиры ее сестры после убийства исчезли плащ из креп-марокена и пальто Волковой. Были установлены свидетельницы Королева и Матвеева. По их словам, «в середине сентября» на рынке во время совместной выпивки Ветров предлагал им купить у него дамское пальто. Более существенных данных о пропавших вещах добыть не удалось.
В результате осмотра и экспертизы одежды подозреваемого на его брюках была обнаружена кровь человека.
На основании собранных доказательств Ветрову предъявили обвинение в убийстве Волковой по пп. «а» и «б» ст. 102 УК РСФСР, и дело направили в суд. Однако 16 мая 1967 г. дело было возвращено на дополнительное расследование: многие из доказательств в ходе судебного следствия были поставлены под сомнение или опровергнуты. Так, на допросе в судебном заседании сестры убитой — Савеловой, проживающей в Москве, выяснилось, что импортный плетеный ремень, подобный обнаруженному на трупе, Волкова купила в Москве, когда приезжала к ним в августе.
Выяснилось и другое противоречие. Брюки Ветрова, на которых обнаружили кровь человека, в протоколе выемки, составленном работником милиции, значились темно-серого цвета, а в протоколе осмотра — темно-синего в полоску. Возник вопрос: те ли брюки, что изымались у подсудимого, осмотрены и представлены на экспертизу?
Свидетельница Алябьева на вопрос судьи, узнает ли она в подсудимом мужчину, входившего утром 14 сентября 1966 г. в квартиру № 56, дала неопределенные показания, заявив: «Этот человек (подсудимый) похож на того мужчину».
Вызывали сомнение и противоречивые показания свидетельниц о продаже Ветровым дамского пальто «в середине сентября». У суда возникли и другие вопросы: действительно ли ключи на металлическом кольце, изъятые у Ветрова, принадлежали Волковой; какова принадлежность третьего маленького ключа, обнаруженного на кольце; каково назначение металлического стержня, найденного в квартире убитой; как он туда попал.
Осталась непроверенной и версия о возможной причастности к преступлению знакомого Волковой по санаторию в г. Липецке, где она лечилась в июле 1966 года.
Из показаний сослуживцев Волковой по школе выяснилось, что она ждала приезда этого молодого человека, шахтера по профессии.
Подсудимый, продолжая отрицать свою вину, сослался на алиби: утром 14 сентября 1966 г. он был на рынке в г. Тамбове, где распивал вино со сторожем горпищеторга, проживающим на Авиационной улице.
Предстояло, по существу, заново расследовать дело с той лишь разницей, что спустя восемь месяцев возможность добывания доказательств в значительной мере усложнилась.
1 июня 1967 г. мною дело было принято к производству. Вместе со старшим следователем прокуратуры г. Тамбова Щетининым и оперативными работниками ОУР мы приступили к работе, сосредоточив усилия на основных версиях: убийство совершено: а) Ветровым; б) случайным знакомым Волковой по санаторию; в) другим лицом.
Эти версии было решено проверять одновременно.
Для выяснения обстоятельств пребывания Ветрова в Джанкое и сбора более полных данных о его личности туда вылетел оперуполномоченный ОУР УВД Кондратьев. Для проверки второй версии в г. Липецк выехал работник ОУР УВД Курьянов.
Оперуполномоченные Болдырев и Морозов тщательно искали пропавшие из квартиры вещи и устанавливали связи и знакомства Ветрова.
По имеющемуся в квартире Волковой паспорту часов марки «Заря» установили их помер. Проверка квитанций в часовых мастерских города ничего не дала. Эти часы в ремонт не поступали.
Работа по розыску других вещей также не увенчалась успехом. Установили лишь места, где ночевал Ветров. Свидетели Королева и Матвеева повторяли ничего по существу не дающие показания. Обе женщины вели разгульный образ жизни, пьянствовали, занимались спекуляцией. Возникли сомнения в правдивости их показаний. Были дополнительно допрошены родственники Ветрова и Волковой, а также допрошены родственники обвиняемого для установления принадлежности металлического стержня. Но и в результате этих мероприятий данных не было получено.
Вскоре в г. Липецке был установлен знакомый Волковой по санаторию. Им оказался В. Н. Левин — шахтер из г. Первомайска Луганской области. Он как раз находился в гостях у брата и охотно дал показания о своем недолгом знакомстве с Волковой. Он рассказал, что к Волковой в Тамбов не приезжал.
Вскоре по запросу прокуратуры с места работы Левина прислали табель, согласно которому проходчик шахты В. Н. Левин 14 сентября 1966 года находился на работе. Так отпала эта версия.
В результате поездки в Джанкой выяснились немаловажные данные о личности Ветрова, его поведении и обстоятельствах выезда в Тамбов. Так, Ветров Тимофей (отец обвиняемого) показал, что его сын после приезда из Тамбова был замкнут, подавлен, никуда из дома не отлучался. С неохотой он рассказал, что жена на их общие деньги купила кооперативную квартиру и ушла от него. По показаниям Апастасовой (мачехи обвиняемого), ее муж однажды со слезами пожаловался, что «Иван чуть не задавил его». Боясь, что сын может его убить, Тимофей Ветров был вынужден ночевать у своих знакомых. Затем Иван Ветров, не взяв расчета по месту работы, внезапно выехал из Джанкоя.
На допросе обвиняемый Ветров не отрицал этих обстоятельств, но при записи его показаний был крайне осторожен в выражениях. С самого начала следствия нужно было поддерживать постоянный контакт с обвиняемым, убедить его в объективности следствия, расположить к откровенности. При первой нашей встрече в следственном изоляторе Ветров был насмешлив, озлоблен и крайне недоверчив.
Он не только не был откровенен, но вообще отказывался давать показания. Каждый из очередных допросов Ветрова начинался с длительной беседы с ним. Во время одной из таких бесед Ветров вдруг заявил: «Откровенность — на откровенность; покажите, что у вас в портфеле, который под столом?» Я выполнил его просьбу и раскрыл портфель, в котором, кроме чистых бланков и бумаги, ничего не было. «А я подумал, что вы записываете на магнитофон»,— сказал он, заметно смутившись.
На последующих допросах Ветров рассказал мне о своей нелегкой судьбе. В трудный послевоенный год, оставив с матерью троих детей, его отец ушел к другой женщине. Находясь в ремесленном училище, Ветров совершил кражу и был осужден. После освобождения попал в плохую компанию и вновь — скамья подсудимых.
Третья судимость — за побег из колонии. Так прошло 15 лет. Разговорившись, Ветров сам перешел на тему его отношений с Волковой. Познакомились они случайно.
Через год после регистрации брака у малограмотного мужа и учительницы — жены с двумя дипломами о высшем образовании — выяснилось отсутствие общих интересов. Она узнала о его прошлом.
Начались размолвки, ссоры, скандалы. Детей не было. Он стал пьянствовать.
Она тайком на их общие деньги купила кооперативную квартиру и ушла от мужа. Он сам помог ей переехать.
Раза два заходил. Но когда речь заходила об убийстве жены, Ветров категорически отрицал свою причастность к нему. Он отрицал также бесспорно установленные факты, в частности свое пребывание в августе у родственников жены — Голофеевых, где он грозил расправиться с потерпевшей. Но на основании такого рода улик можно было лишь утверждать, что Ветров, как он сам выразился, «наиболее подходящая кандидатура в убийцы Волковой». Но нужны были веские доказательства.
Между тем истекал восьмой месяц нахождения Ветрова под стражей, и нужно было срочно решать вопрос о дальнейшем применении этой меры пресечения.
Наконец появились новые доказательства, уличающие Ветрова. Учительница Астафурова, знавшая Волкову и Ветрова, утверждала, что за день-два до убийства, в пасмурный день (это подтвердили и данные гидрометеоцентра), она видела Ветрова в магазине «Гастроном». Он держал в руках поношенный серый плащ с подкладкой в мелкую клетку. А, как уже упоминалось, свидетельница Алябьева еще в начале расследования говорила, что встреченный ею около квартиры Волковой мужчина был одет в серый плащ; Ветров же категорически отрицал наличие у него такого плаща. На очной ставке с Астафуровой он вел себя агрессивно, упорно стремясь разубедить свидетельницу в точности ее показаний. Однако Астафурова не только уверенно воспроизвела детали встречи в магазине, но и напомнила Ветрову случай, когда она видела его в нетрезвом состоянии год назад, и тоже описала бывшую тогда на нем одежду.
Важные сведения сообщила свидетель Конькова. По ее словам, свидетель Алябьева, так неуверенно отвечавшая в суде на вопрос, узнает ли она в подсудимом мужчину, входившего 14 сентября в квартиру Волковой, выйдя из зала судебного заседания, твердо заявила: «Это — он...» Немедленно на допрос была приглашена Алябьева.
На вопрос: «Действительно ли вы после допроса в суде говорили, что опознали в подсудимом человека, входившего в квартиру № 56?»—Алябьева ответила утвердительно. Она рассказала следующее. Во время первого допроса следователь предъявил ей несколько фотографий мужчин. Она не узнала на них мужчину, входившего в квартиру Волковой. Поэтому на дополнительном допросе о его приметах она дала неуверенные показания.
«Но едва я вошла в зал суда, — пояснила женщина, — я сразу же узнала в подсудимом того мужчину. Почему я не заявила об этом судьям? Это было так неожиданно!
К тому же, вспомнив о своих последних неуверенных показаниях на следствии, я не нашла ничего лучшего, как повторить их... Я утверждаю, что подсудимый Ветров и мужчина, вводивший в квартиру Волковой утром 14 сентября, одно и то же лицо».
Следует отметить, что па фотографии Ветрова, предъявленной в числе других па следствии свидетельнице, Ветров действительно не был похож на себя. Снимок был сделан с применением лампы-вспышки в упор, когда задержанный был пьян. Черты его внешности были настолько искажены, что
Ветров при предъявлении ему фотографии сам обратил на это внимание. Его замечание я занес в протокол.
Были допрошены все лица, которым Алябьева рассказала, что узнала в суде Ветрова. Алябьева подтвердила свои показания па очной ставке с Ветровым. Последнему изменила выдержка, он стал оскорблять свидетельницу, пытался запугать ее, но женщина повторяла: «Это были вы».
По делу провели следственный эксперимент и установили, что при закрытых дверях на лестничной площадке четвертого этажа достаточно отчетливо слышен звук льющейся в ванну воды в квартире № 56.
Оставалось невыясненным назначение металлического стержня, обнаруженного в постели Волковой.
Наконец эта загадка разрешилась. В литейном цехе мастерских
Управления хлебопродуктов, где раньше работал Ветров, был обнаружен и изъят точно такой же стержень. Он оказался душниковой иглой или «душником» — инструментом рабочего-формовщика.
Ветров работал именно по этой специальности.
Из допроса старшего мастера цеха выяснилось, что «душник», обнаруженный на месте происшествия, мог быть инструментом Ветрова, т. к. отшлифовавшаяся до блеска его металлическая рабочая часть соответствовала тем видам формовочных работ, которые он выполнял.
Любопытно, сколько возможностей для следствия оказалось в этой ничем не примечательной «железке», провалявшейся без малого год в камере для вещественных доказательств.
В результате биологического исследования соскобов, сделанных с поверхности «душника», обнаружили кровь человека. Группу крови ввиду малого ее количества установить не удалось. А кровь на обрывке ткани, которой был обернут конец душника, соответствовала группе крови Волковой — «В»-альфа (третья).
Чтобы окончательно решить, использовался ли этот предмет в качестве орудия убийства, назначили судебно-медицинскую экспертизу повреждений (проколов) на халате, трикотажной комбинации и бюстгалтере убитой.
Заключение о результатах сравнительного исследования проколов одежды, иллюстрированное отлично выполненными фототаблицами, свидетельствовало о том, что проколы могли быть нанесены душниковой иглой.
Технологическая и химическая экспертизы, проведенные в ЦНИИСЭ, установили, что обе душниковые иглы (обнаруженная на месте происшествия и изъятая в цехе, где работал Ветров) изготовлены из стали одинакового химического состава, твердости, имеют одинаковую эллиптичность, микроструктуру и неметаллические включения. Кроме того, на микрорельефе поверхности обоих «душников» эксперты нашли частицы кварца, каменного угля и глинистых фракций, входящих в состав формовочной земли.
Весь комплекс исследований давал возможность сделать категорический вывод об использовании «душника», обнаруженного па месте происшествия, в качестве орудия убийства.
Вскоре был установлен сторож горпищеторга, некто Кузнецов, на которого ссылался Ветров в подтверждение своего алиби. Последний категорически отрицал встречу и выпивку с Ветровым на рынке, что подтвердил на очной ставке с обвиняемым.
Разрешилось и противоречие, возникшее при осмотре брюк, изъятых у Ветрова. В результате их дополнительного осмотра с участием специалиста-товароведа стало очевидным, что при определенном освещении эти брюки можно принять как за темно-серые в синюю полоску, так и за темно-синие.
Итак, доказательства уличали Ветрова, а он продолжал отрицать свою вину. Несмотря на все более частые срывы в его поведении, его допросы велись ровным, доброжелательным тоном. Не располагая ничем новым относительно пропавших из квартиры № 56 вещей, пришлось опять с предельной подробностью допрашивать Ветрова о попытке продать дамское пальто. С поразившей меня искренностью обвиняемый воскликнул: «Да неужели Вы можете поверить, что, убив свою жену, я пойду продавать какие-то ее тряпки!?» Это, вырвавшееся из глубины души, откровение заставило меня взглянуть на собранные доказательства другими глазами и подумать о трудностях выяснения психологии обвиняемого. Ветров, по видимому, не брал вещей. А часы? Ведь даже на снимке видно, что на покрытой засохшей кровью руке остался белый след.
Расследование продолжалось. Вскоре выяснились существенные детали с ключами. Из показаний учительницы Свищевой, соседки Волковой, было известно, что последняя, уезжая в санаторий, оставила ей ключи от квартиры с просьбой вынимать почту. Свищева пояснила, что на металлическом кольце, кроме двух ключей, был третий, маленький, от замка почтового ящика Волковой.
Сразу после получения этих показаний опознания ключей не проводилось. Пришлось дополнительно допросить Свищеву, после чего провести опознание.
Среди предъявленных ей однородных групп ключей (каждая из них была, на металлическом кольце) Свищева опознала ключи от квартиры Волковой. Следственным экспериментом при участии эксперта НТО установили, что маленьким ключом, изъятым вместе с двумя другими у Ветрова, свободно открывается замочек почтового ящика.
Была проверена и возможность случайного совпадения ключей. По технологической характеристике предприятия, автоматический прирезной замок марки «САМ» (Рязанского завода счетно-аналитических машин) имеет число секретов не менее 1000. Весьма маловероятным было и совпадение всей комбинации из трех разных ключей.
Неожиданно важными оказались показания племянницы Ветрова — Деревякиной. Когда ей предъявили изъятые у ее дяди солнцезащитные очки и задали вопрос, не знакомы ли они ей, девушка уверенно заявила: «Это очки тети Ани, у них зеленые стекла». Стекла действительно были зеленого цвета.
Разумеется, одного этого утверждения было мало.
В результате допросов школьников но месту работы Волковой шесть человек в своих показаниях подробно описали, какие «старомодные» круглые очки были у Волковой, когда в июне 1966 года она ездила с ними в Крым.
Там Волкова купила себе новые очки в виде крыльев бабочки. В результате дальнейшей беседы с детьми появилась еще одна не менее важная находка. У восьмиклассника Чербаева, ездившего на экскурсию с фотоаппаратом, сохранилась фотопленка, на одном из кадров которой Волкова была снята в ее «старомодных» очках.
По снимку Волковой в очках, отпечатанному с изъятой у Чербаева фотопленки, сопоставленному с очками, изъятыми у Ветрова при его задержании, криминалистическая экспертиза дала заключение, что изображенные на фотографии очки могли быть очками, изъятыми у Ветрова.
Проверили и объяснение обвиняемого относительно очков. По данным аптеки № 8, па которую он ссылался, таких очков в продаже там не было. Путем следственного эксперимента, проведенного с участием специалиста, выяснилось, что «купленные» очки Ветрову явно малы.
Несмотря на то, что обвиняемый продолжал отрицать свою вину, он был изобличен. Все стало на свои места.
Каждое из доказательств логически укладывалось в общую картину преступления.
Восстановленные по собранным доказательствам обстоятельства убийства выглядели следующим образом.
Намереваясь или восстановить семейную жизнь с Волковой, или отомстить ей, Ветров пришел к своей бывшей жене. После неблагоприятного для него разговора он убил Волкову, нанеся ей удары утюгом и принесенным с собой «душником»; десертным ножом перерезал ей горло.
Чтобы обильная кровь не слишком быстро проникала в квартиру нижнего этажа, Ветров положил под голову убитой подушку.
Инсценируя ограбление, Ветров снял с руки убитой часы, из сумочки, которую оставил открытой на столе, забрал ключи от квартиры и очки.
После совершения преступления Ветров избавился от плаща, в котором, как он помнил, его видели у дверей Волковой, и от другой верхней одежды, па которой могли оказаться следы крови.
Ветров был осужден по п. «г» ст. 102 УК РСФСР.
Помощник прокурора по делам несовершеннолетних Тамбовской области младший советник юстиции Е. Г. Капитонов
