Николаевские церкви в Царицыне и пригородах
Николаевские церкви в Царицыне и пригородах.
Угодник Божий святитель Николай повсеместно почитаем на Руси. Ему посвящен один из дней церковной недели — четверг. Русские люди обращаются с молитвой к чудотворцу всегда — и отправляясь в дорогу, и когда нужна помощь, и когда просят о здравии близких. Поэтому на Руси везде строились Никольские, или Николаевские, храмы, всегда в них звучала молитва: «Святителю отче Николае, моли Бога о нас».
Николаевская деревянная церковь впервые строится в Царицынской крепости, вероятно, ещё в 20-х годах XVII века стрельцами Михаила Соловцова, прибывшими из Казани со списком с чудотворной иконы Николая Угодника. Может быть, именно она отмечена на некоторых планах крепости как полковая. Церковь имела приделы иконы «Знамения» и Рождества Богородицы, в последнем хранился образ Нерукотворного Спаса в древнерусском стиле, написанный в 1686 году «по обещанию нижегородского посадского человека Феодора Бокова в город нарицаемый Царицын в приклад, в церковь Николая Чудотворца».
Деревянные храмы тех времён отличала недолговечность, они часто горели и быстро ветшали, поэтому церковь вновь строится в Царицыне в 1711 году. Стояла она на набережной, примерно в районе нынешнего памятника лётчику Хользунову, в то время — рядом с Троицким храмом. Известны некоторые имена служивших в ней.
Примерно в 1710 году здесь трудятся священники Фёдор Дмитриев (в 1719 году он по собственной просьбе переводится в собор) и Алексей Игнатьев, просившие преосвященного (в это время в Астрахани архиерействовал митрополит Самп-сон) посвятить им в дьяконы горожанина Андрея Назарова (это, видимо, не фамилия, а отчество, известно, что отцом его был дворянин Назар Политов).
В декабре 1713 года в храме служит пономарь Филипп Васильев, летом 1720 года — иереи Иван Иванов и Алексий Игнатьев, дьякон Адриан Назарьев и дьячок Илья Фёдоров. Старостой храма с 1719 года пребывал Михаил Исаев, отчитавшийся преосвященному Иоакиму о доходе за 1719 - 1720 годы в размере 38 рублей 8 алтын 2 деньги и расходе в 13 рублей 16 алтын 4 деньги.
В 1714 году дьякона Андрея (или Адриана) побил протопоп Воскресенской церкви Кондратий Иларионов, о чём подается жалоба в Астрахань.
В 1720 году в Астрахани рассматривается дело о. Ивана Иванова, обвинявшего протопопа соборной церкви Иоанна Кузьмина в недостойном поведении, но за недоказанностью Иванова в октябре били шелепами и запретили в служении «до указа».
23 октября 1720 года во время большой панихиды загорелась престольная одежда и от неё престол, по причине чего служения прекращаются.
25 января 1736 года освящается новый престол в Николаевской церкви, или строится новый храм. Он значится в клировых ведомостях за 1798 год. Позднее, скорее всего в ХIIХ веке, церковь сползла в Волгу.
22 августа 1899 года епископом Саратовским и Царицынским Иоанном (Кратировым) освящается новый Никольский храм на Балканской площади (ныне пл. Ленина). Он располагался примерно на месте памятника В.И. Ленину.
С 1905 года здесь служил священник Фёдор Петрович Космолинский, награждённый в 1912 году камилавкой.
С 1911 года трудится в храме псаломщик Семён Зиновьевич Пронин, а с 1912 года — священник Яков Васильевич Покровский и псаломщик Михаил Алексеевич Златорунский. В апреле 1907 года священник Алексей Протоклитов временно назначается благочинным Царицына вместо о. Модеста Белина.
На 1911 год вновь упоминается священник Протоклитов, тесно взаимодействовавший с Илиодором и входивший в «Совет пастырей с мирянами».
Церковь имела в собственности дом по Воронежской улице, где и проживал священник. К храму на 1912 году были приписаны 4311 прихожан, 51 инославный, 33 старообрядца, 129 сектантов. При храме работала церковно-приходская школа, включенная Думой в сеть учебных заведений Царицына в 1914 году.
В августе 1924 года здесь служили протоиерей Иоанн Никольский, священник Николай Гонкин, протодьякон Акимов, дьякон Лопухин, псаломщик Плишкин. Они оставались верными тихоновцами, за что на них жаловались властям обновленцы. В этом списке находим и 47-летнего священника Михаила Алексеева, о котором известно, что в октябре 1922 года он значится председателем Царицынского епархиального комитета группы «Живая церковь», а в феврале 1923 года входит в президиум обновленческого епархиального управления. Видимо, на следующий год он рассорился с обновленцами, и те объявили его контрреволюционером.
В 1929 году с храма снимают колокола, власти собирают подписи за закрытие храма. А 20 октября 1932 года по постановлению ВЦИК он ликвидируется. Для уничтожения церкви специально приехали военные взрывники из Москвы. У них долго не получалось это кощунство, но в конце концов взрывчатка была заложена, и церковь рухнула.
Уже в годы войны гибнет и сторожка, стоявшая примерно на месте памятника Ленину.
В 1962 году на этом месте начинают строить бензоколонку. Как вспоминает Ю.Н. Панченко, во время строительства пронесся слух о найденном бульдозеристом под сторожкой горшке с золотыми монетами, и вся площадь вмиг наполнилась кладоискателями. Несколько десятков человек с ломами, лопатами и даже собаками ковыряли и просеивали землю, но больше ничего не нашли.
В память о старом храме на площади недавно появился магазин, именуемый «Никольский». Николаевский храм существовал также в посёлке Бекетовка, вероятно, в районе самой станции.
В 1913 году местные лесопромышленники строят в селе Новая Отрада (тогдашнее название поселка) школу для бедных детей, а в 1914 году она передается епархиальному начальству.
В апреле 1921 года церковный совет села Новая Отрада просит власти отпустить им необходимые предметы для богослужения, но те решают оставить вопрос открытым до взятия всего имущества храма на учёт. Здесь тогда служит священник Добронравов Константин Иванович, зарегистрированный милицией 14 ноября 1924 года.
В конце 20-х годов XX века вокруг церкви разгорелась нешуточная борьба. Власти национализировали храм и две постройки около него. Церковь передаётся по договору от 15 июля 1926 года коллективу верующих, а их насчитывалось в посёлке около двух тысяч человек. В сторожках раньше находилась церковно-приходская школа, а в годы советской власти поселились священник Николай Александрович Карамзин с семьёй из 4 человек и дьякон Петров с семьёй. В домике священника проживала также Надежда Васильевна Николаева.
Горсовет посёлка в конце 1927 года принял решение открыть в этих сторожках школу. 25 ноября составляется акт, в котором отмечалось, что священнослужители самовольно заняли пристройки. Председатель Ерманского горсовета Тараканов потребовал от священника Н. А. Карамзина уплатить за период с 15 июля 1926 года 101 рубль 58 копеек в месяц, а от дьякона Петрова — 7 рублей 92 копейки.
Это решение поддержал губернский исполком. 4 января 1928 года юрисконсульт губисполкома Васильев подготовил заключение: «Необходимости в перечислении пристроек в муниципальный фонд нет, это и невозможно, но они могут быть использованы под школу». Власти рьяно принялись выселять священников из сторожек. 16 января верующие написали жалобу в Москву. В жалобе православных на незаконное закрытие церкви указывается число посещающих его прихожан -116 зарегистрированных и 3000 незарегистрированных.
Началась длительная переписка, и 14 февраля представитель административного отдела Д. Понятовский излагает секретариату губисполкома содержание дела, естественно, поддерживая ерманского председателя. А 2 апреля ответ в Москву пишет заместитель председателя губисполкома Королёв.
В итоге 30 июня 1928 года президиум ВЦИК направил письмо коллективу верующих, в котором значится, что их жалоба оставлена без удовлетворения. Подписал этот письмо Пётр Гермогенович Смидович (1874-1935). Любопытно, что этот же политический деятель, который в 1918 году был председателем Моссовета, а с 1924 года работал в высшем органе государственной власти страны — ЦИК СССР, несколько позже писал в наркомфин: «Налоговое обложение священнослужителей проходит на местах в порядке сплошного издевательства, несмотря на предпринимаемые меры. На этой почве дело доходило до самоубийства».
Мы пока не обнаружили документов о том, как дальше развивались события, куда выселяются священнослужители. А 25 декабря 1929 года при закрытии церкви в посёлке, получившем имя Ермана, и снятии колоколов произошло выступление рабочих. Храм планировали превратить в медицинскую амбулаторию, но верующие его подожгли и отказались тушить, говоря: «Пусть он не достанется никому!». Но храм всё же уцелел и продолжал действовать. В июне 1933 года в нём ещё висело пять колоколов, в том числе один в сто пудов весом.
Свой Никольский храм стоял и в хуторе Новоникольском, получившем имя в его честь. Он находился в районе нынешней ул. Тулака рядом с кольцом троллейбуса № 2 (близ его фундамента сейчас стоит учебно-производственный комбинат). Строят эту деревянную на кирпичном фундаменте церковь сами прихожане в 1903 году. Длина храма равнялась 11 метрам, а ширина-— 5 метрам. Он имел 2 больших и 5 малых главок, двухъярусную колокольню высотой около 20 метров. Здешняя церковноприходская школа открывается в 1891 году. В приходе насчитывалось в то время 2227 прихожан, 20 старообрядцев австрийского толка, 335 — поморского. Они жили не только в Новоникольском, но и в расположенном по соседству хуторе Купоросном, на лесопильном заводе Максимовых и на станции Ельшанка.
Хутор Новоникольский вместе с сёлами Отрада, Червлёноразное, Городище, Рынок, Орловка, Ельшанка, Ивановка и заводом «Урал-Волга» в 1907 году вошёл в состав нового благочиния. При храме содержались деревянная церковно-приходская школа (1903 года постройки), причтовый дом для священника (1910), 2 сторожки, возведённые в 1903 и 1906 годах, каретник, баня и летняя кухня (1905), сарай и погребица, 33 десятины земли.
На 1910 год здесь работали церковный староста Осип Сергеев и, возможно, как следует из подписей под страховой оценкой храма, священник Александр Ремезов, или Никанор Карамзин, или Сергий Краснов. Вероятно, именно этот храм на Пасху 1918 года стал свидетелем братоубийственной схватки между анархистами Петренко и большевиками.
Зимой 1922 года приход пожертвовал 163350 рублей в фонд помощи голодающим. А 14 ноября 1923 года милиция регистрирует здесь священника Кузнецова Леонида Фёдоровича. По воспоминаниям старожилов, церковь закрыли в 1933 году, а сломали лет через пять-шесть.
Но в регистрационных документах милиции упоминается в селе Новоникольском и священник Носов Алексей Петрович, зарегистрированный 14 ноября 1923 года уже при Михаило-Архангельской церкви. А в 1929 году в другом источнике сообщается, что в посёлке Минина, как стало называться Новоникольское в советское время, имеется Михаило-Архангельский храм. Вероятно, посёлок имел два храма. В это время коммунисты проводят сбор подписей за закрытие храма на «Электролесе» и снимают колокола в церкви посёлка Минина. В 20-е годы некий священник Башляев организует в Елынанке у заводов «Электролеса» женский кружок имени Марии Магдалины.
В августе 1931 года газеты сообщили о священнике Гиперборейском, который «снял сутану» (вообще-то сутану носят католические священники) и поступил на работу табельщиком на «Электролес». Одновременно он работал на этом заводе ответственным редактором газеты. Поскольку завод находился неподалёку от упомянутой выше церкви, возможно, что расстрига прежде служил в нём.
Вероятно, именно здание Михаило-Архангельского храма сохранилось до Великой Отечественной войны. Как вспоминает воевавший здесь Григорий Кучеренко, в 1943 году в Нижней Елыпанке вела бои дивизия генерала Денисенко, и бойцы вступили в бой с немцами в центре села у возвышавшейся там церкви. Был Никольский храм и в Сарепте. В предыдущей главе мы уже упомянули о первой Николаевской церкви в этом посёлке. В некоторых источниках говорится о Николаевском молельном доме на железнодорожной станции, построенном в год основания станции — в 1896 году.
В этом деревянном здании служил о. Иоанн Райский. Он с 16 декабря 1899 года состоял законоучителем двухклассного железнодорожного училища при станции, а с 28 августа 1901 года и земского училища селения Сарепта. По другим данным, законоучителем в Сарептском земском училище о. Иоанн стал 1 марта 1903 года. За учебную деятельность ему выделялось от железнодорожного ведомства 150 рублей в год.
С 5 июля 1901 года Райский служит и в Николаевском молитвенном доме, получая 180 рублей в год. Вскоре посёлок разрастается и возникает мысль о постройке каменного храма, а деревянный в 1905 году переносят в нынешний Красноармейск.
При станции собирается комитет по строительству, и в воскресенье 18 сентября 1911 года состоялась закладка новой церкви, автор и строитель которой остались неизвестны. Священник Иоанн внёс свой вклад, рабочие собрали остальное. Мешает строительству начавшаяся война, поэтому оно затянулось на пять лет. Но всё же 16 октября 1916 года епископ Саратовский и Царицынский Палладий (Шерстенников) освящает церковь. При этом присутствует царицынское духовенство во главе с благочинным протоиреем Александром Строковым, игуменья подворья Балашовского монастыря Мария и множество горожан. Пели на литургии и освящении два хора —железнодорожников и Вознесенского храма.
Жительница Сарепты Кноблох пожертвовала в церковь позолоченные сосуды для богослужения.
Присутствующие послали телеграмму государю с выражением верноподданических чувств. На последовавшем после освящения храма торжественном обеде епископ Палладий преподнёс Иоанну Райскому наперсный крест. Храм фазу стал градообразующим элементом посёлка. Обошлась его постройка в 8 тысяч рублей. Длина храма—31м, ширина — 15 м. К церкви примыкали вытянутая трапезная и колокольня (от последней уцелело два яруса).
По мнению специалистов, стиль архитектуры — неоклассицизм с присутствием элементов древнерусского зодчества. Сохранились даже некоторые элементы художественной отделки интерьеров. После о. Иоанна Райского в церкви служили Алексей Мирандов (с 1916 года), Дмитрий Славин (с 1918 года). Сюда приезжали священнослужители из Крестовоздвиженского храма Царицына, пользуясь бесплатным проездом в мягком вагоне пригородного поезда. Дьякона при церкви не имелось, регентом и сторожем являлся Митрофан, а старостой — машинист землечерпалки.
С приходом к власти большевиков началась борьба с православием. Сперва Царицынский губернский совет в июле 1918 года отказал священникам в пенсиях и пособиях, что в те голодные годы было равносильно смертному приговору. В голод 1922 года власти начали силой изымать богослужебные сосуды и утварь, хотя в начале апреля съезд духовенства Красноармейского района решил отдать в пользу голодающих все ценные вещи из храмов. Судя по милицейским документам, 14 ноября 1923 года при данной церкви регистрируются священник Москвитин Пётр Сергеевич и диакон Боголюбов Александр Александрович.
Николаевскую церковь попытались закрыть сначала в 1923 и 1924 годах, но это не удалось. С 12 октября 1924 года по 1928 год она работала, находясь в пользовании коллектива верующих из 433 человек. Осенью 1928 года на собраниях месткома, исполкома поселкового совета, рабочих и служащих и других специально инициированных сборищ решили закрыть храм, не выслушав даже мнения верующих. Решение оправдывали недостатком помещений одновременно для школы, клуба и потребкооперации.
Церковный совет добровольно снял колокол «на индустриализацию страны», за что подвергся огульной критике в местной газете «Борьба» за «заигрывание с трудящимися». Эта газета в декабре 1928 года сообщает о закрытии храма. Имеется также упоминание в документах о закрытии Николаевской церкви в Сарепте 27 марта 1929 года.
Но Сталин ещё побаивается перегнуть палку и вызвать массовые протесты верующих, поэтому и на местах при закрытии храмов иногда требовали от райисполкомов при возбуждении подобных дел иметь план переустройства и отводимые на него суммы. Такой запрос сделал Сталинградский окрисполком. А в апреле 1930 года Красноармейская районная партконференция постановила: «Закрытые вопреки воли населения церкви немедленно открыть». Окончательно закрыть церковь удалось лишь в 1939 году, после чего в ней сделали клуб, склад, магазин. Но и в 1940 году священник на Пасху, по сообщению властей, «организовал служение из своего дома через открытое окно на улицу. Собрались толпы народа... перед которыми поп в окно своего дома размахивал кадилом и исполнял молебен». А в 1942 году Е.А. Николаева, ставшая неформальной заведующей сарептской бани, по её воспоминаниям, «попросила бойцов, чтобы помогли они мне в здании бывшей церкви поставить печь. Получилась комнатка тёплая, где и отдохнуть можно было и обогреться. Стала наша сарептская баня знаменита на всём фронте».
Последнее испытание храма произошло в 1989 году, когда снесли здание бывшей часовни станционной больницы в Сарепте. А в 1991 году Николаевская церковь в Сарепте вновь открывает свои двери.
О Никольских храмах на металлургическом и орудийном заводах мы рассказали в 18-й главе.
По материалам книги «Православие на волгоградской земле: храмы Царицына - Сталинграда - Волгограда». Иванов С.М., Супрун В.И. Издательство ВГИПК РО, Волгоград, 2003 г., с сокращениями и изменениями.
