Забота наша - дети
Много лет Анатолий Маркуша был летчиком, потом он работал автомехаником, стал журналистом, много путешествовал. Все его книги — их вышло больше 30 — для детей и о детях, они отмечены точным знанием жизни, освещены практическим опытом. Сейчас писатель закончил работу над книгой, адресованной родителям.
«Внимание — дети!»— так называется его последняя работа.
Прежде всего позвольте заметить: воспитание — это тактика.
Тактика в том смысле, что надо не только знать, чего ты хочешь добиться от своего ребенка, но и уметь еще найти лучшую и кратчайшую дорогу к поставленной цели.
Тактика вырабатывается не сразу, но выработать ее может и должен всякий.
С чего начинать? Замечайте каждый успех вашего малыша и поощряйте — улыбкой, добрым словом, ласковым прикосновением... Поощряйте! Когда маленький человек слышит, понимает, чувствует себя вашим помощником, когда он сознает — хорошая работа замечена: он правильно убрал свой уголок, он быстро накрыл на стол, он справился с огородной грядкой или починкой электрического утюга (разумеется, каждому возрасту должно соответствовать свое задание — трудное, но посильное!) — в нем растет уверенность в собственных силах, в нем возникает желание сделать больше, быть полезным, быть нужным всем и хорошим.
Не забывайте, ребенок, особенно маленький, только-только осваивает великие сложности взрослого мира, и он не может все делать хорошо, у него не может с первого раза все получаться. Это же трудно зашнуровать ботинки, не пропустив и не спутав ни одной дырочки, или застегнуть пуговицу, попав в нужную тугую петлю новой курточки...
И все равно не говорите малышу: — Ах ты безрукий, неумеха косолапый... И ничегошеньки ты у меня еще не умеешь... Только ломать и портить — мастер!..— Пуще огня опасайтесь таких слов.
Услышав раз, другой, третий, что он неумеха и растяпа, что он косолапый и бестолковый, ребенок легко может утратить всякий интерес к окружающим его вещам; ему быстро надоест упорствовать, и тогда вас ожидает большая беда — вам надо будет не просто поощрять врожденную активность ребенка, а долго и мучительно вселять в него желание и надежду освоить мир.
Непременно поощряйте детей! И будьте терпеливы. Верно, самому быстрее застегнуть Вовке все шесть пуговиц, чем дожидаться, пока он справится с одной. И все-таки не спешите «помогать». И будем откровенны — вы ведь не сыну торопитесь помочь, а себе.
Наблюдательный доктор Спок, автор всемирно известной книги «Ребенок и уход за ним», очень точно заметил: «Родители легко впадают в привычку все время подгонять детей, и постепенно в них бессознательно развивается упрямство».
Никогда не пугайте детей — ни темнотой, ни милиционером, ни страшным дедушкой с мешком, ни отцом, который-де скоро придет с работы и все ему объяснит, как надо...
Если вы сначала пугаете, а потом и на самом деле пытаетесь сдержать угрозу, ну, скажем, сажаете своего Петеньку в темный чулан или ванную комнату, то вы далеко не лучшим образом воздействуете на неокрепшую нервную систему мальчика. Чем завершится такая «воспитательная мера» в конечном итоге, предположить трудно. Лично я думаю, что ничего доброго ждать не приходится, хорошо, если все пройдет, забудется, не оставив глубоких следов... Ну, а если вы только пугаете? И ни милиционер, ни управдом, ни мифический дед не являются, тогда ребенок перестает вам верить.
И это ужасно! Воспитывать человека, не пользуясь его доверием (даже если человеку три года от роду!), практически невозможно.
Я не собираюсь предлагать читателю инструкции по воспитанию, руководства или чего-нибудь в подобном роде; я думаю, что беседы наши будут иметь смысл при одном непременном условии — они постоянно должны прерываться читательскими размышлениями. Все, о чем я поведу речь,— лишь материал для сравнения, обсуждения и спора...
Единственное, что представляется мне абсолютно бесспорным, — воспитание нельзя откладывать на завтра, на неделю, словом, на потом. Упустить время — упустить все.
Чтобы успешно воспитывать ребенка, надо очень хорошо представлять, с кем ты имеешь дело, что беспокоит этого человека, что волнует, радует его, а что, напротив, заставляет жить, затаив дыхание...
В наше время, пожалуй, больше всего ребят занимает проблема взаимоотношений коллектива и личности.
Пусть шести-семиклассники не всегда четко формулируют свою мысль в письмах, но мы вполне можем и должны понять, что же скрывается за такими, например, строчками:
«У нас в классе все какие-то очень уж недружные собрались. Станешь им что-нибудь интересное предлагать, сразу поднимают на смех: или тебе больше всех надо! Чего лезешь! А может, мне и правда больше, чем другим, нужно, разве это плохо!» (Чебоксары. Саша К., 6-й класс). Другое письмо:
«Был у нас большой спор. Спорили мы, спорили, и все говорили одно, только я — другое. И Анна Павловна велела мне замолчать. Она сказала так: «Ты обязательно хочешь быть умнее всех...» Так вот, скажите, правильно я сделал, что замолчал, заткнулся, если все равно думаю, а прав то я, я, а не другие! И вообще почему считается — все вместе говорят обязательно правильно, а тот, кто сам по себе, — только глупости!» (Брянск, Витя Р., 7-й класс).
И еще пример:
«Мой отец ругается, когда я задерживаюсь в школе и прихожу домой позже других. А чем я виновата! У нас в зоокружке все сначала дружно работали, а потом перессорились. Понимаете! Но ведь зайцы, белка и другие животные не виноваты... Ребята не желают выполнять график дежурств, вот мне и приходится.
Остаюсь и кормлю зверье и убираю клетки. Жалко ведь их. А отец ничего не желает слушать...
Как мне быть дальше! Не могу я животных бросить. Это будет предательство». (Житомир, Таня Л., 6-й класс).
Можно ли оставаться равнодушным к таким строчкам? Как не видеть за повседневными, будничными эпизодами нешуточную борьбу вполне взрослых, вполне серьезных идей?
Воспитатели любят толковать о личности ребенка, о сложности ее формирования, о болезненном порой возмужании.
Все это верно, и ребячьи письма тому подтверждение.
«Вы пишете: надо быть мужественным, волевым и сильным. Согласен — конечно, надо. И хорошо было тем, кто попал в свое время на войну, они сразу могли проверить себя, совершив подвиг или, если не подвиг, то хотя бы смелый поступок.
А нам как быть! Как в обыкновенной жизни узнать, на что ты годишься! Ведь не каждому так повезет, что он сумеет спасти тонущего в реке товарища или, допустим, вытащить из горящего дома ребенка!» (Саратов. Слава П. 6-й класс.)
За этими словами кроется не только ребячье беспокойство, но и упрек нам, взрослым. Не слишком ли мы усердствуем, изображая мужество чертой непременно военного времени? Чтобы наши мальчишки выросли и поднялись на самые высокие захватывающие дух орбиты, учить их надо на земле, и среди многого другого — учить смотреть под ноги, пусть привыкают добираться до сути явлений, до самых корней жизни...
Пожалуй, я не стану пока расширять круг идей, подсказанных ребятами, а попробую сформулировать несколько, на мой взгляд, насущных задач, что стоят перед нами, взрослыми, перед нами, родителями.
Не будем жалеть времени на общение с собственным Колей, даже если Коле пока еще только три года. И проявим снисходительность к наивным вопросам пятилетней Люды.
Проявим терпение, чтобы разговорить молчуна и скрытника Диму... Да, это трудно, особенно когда ты усталый, особенно когда на работе идет не все гладко, но необходимо находить в себе силу на серьезное и всегда уважительное отношение к собственному ребенку.
Это было бы, наверное, прекрасно, сумей мы выработать в себе привычку смотреть на детвору особым взглядом, обращенным в будущее, сумей мы превратить формулу — дети наше будущее! — во вполне практическое руководство к действию...
Только не думайте, будто личность «прорезывается», подобно зубу мудрости, в какие-то определенные сроки, скажем, ко времени, когда ваш любимый сын или ваша любимая дочка переступает порог шестого или седьмого класса. (И пусть никого не введут в заблуждение на этот счет приведенные выдержки из ребячьих писем. Просто первоклассники не умеют еще излагать своих идей письменно: им еще неведомо эпистолярное творчество.)
Личность созревает, складывается и начинает проявляться с того самого момента, когда новорожденный человечек вступает во взаимодействие с окружающей средой, когда он еще слабыми ручонками пытается поймать солнечный луч, когда он впервые потянется к яркому шарику, рыбке или колечку, качающимся над его колыбелькой...
«Ребенок не созерцатель,, а деятель, — писал Корней Иванович Чуковский в своей замечательной книге «От двух до пяти» (кстати, я бы рекомендовал всем будущим родителям непременно прочесть эту книгу),— и все предметы для него такие же деятели». Это очень важное наблюдение! Его необходимо понять и понять правильно, если мы хотим избежать многих конфликтов с детьми.
Нет, Сережа вовсе не сломал игрушку, как ворчливо уверяла его старшая сестра Валя. Он ничего не ломал, просто открыл капот! Ему надо было починить мотор. Вы что, не знаете — все шоферы всегда открывают капоты своих автомобилей?...
Митю мячик совершенно ни за что ни про что ударил прямо в живот, и тогда Митя дал ему сдачи, точно так, как учил, его папа. И мячик отпрыгнул — он, наверное, сильно испугался — и вскочил, на стол... И это мячик, а не Митя, спихнул со стола тарелку... Правильно, тарелка упала на пол и разбилась, только Митя тут совсем не виноват, все мячик наделал...
Сережа и Митя не злоумышленники.
Ими руководили самые благородные намерения, самые честные порывы. И если взрослые не поняли их, то виноваты тети и дяди, увы, так часто забывающие, что дети мыслят иными категориями, чем они сами.
А чтобы потерь было все-таки меньше и, главное, чтобы ребячья естественная любознательность не оплачивалась слишком высокой ценой, особенно при первых самостоятельных шагах, непременно соблюдайте правила «техники безопасности».
Ручки кастрюль должно поворачивать внутрь плиты.
Скатерть стелить так, чтобы она не свисала.
Место чайников, кофейников, горячих сковородок — середина стола.
Двери держать плотно закрытыми.
Все острые предметы убираются подальше.
Электророзетки заклеиваются пластырем.
Приучайте ребят не трогать электропровода.
Мусор содержится под плотно закрытыми крышками.
Прячьте лекарства и всю «домашнюю химию» от ребят.
Книги на нижних полках уставляйте так плотно, чтобы ребенок не смог их вытащить.
И... и оставайтесь начеку!
Будьте постоянно готовы пережить небольшой погром в квартире, услыхать звон разбитой посуды, грохот падающего стула... и, когда такое случится, а оно не может не случиться, оставайтесь снисходительными. Не опасайтесь этого слова.
Снисходительность вовсе не всепрощение, скорее производное.
Маленький хоть и очень желает, но никак не может вот так взять и сделаться сразу большим! Он карабкается по крутой лестнице, случается, не берет очередной ступеньки, срывается... Поймите же, как трудно малышу, и не сердитесь: он и сам переживает каждую свою неудачу.
Тот, кто считает игру пустой забавой, провождением времени, глубоко ошибается. Игра — начало творчества. Присмотритесь, как Витя, расставив деревянные брусочки, присваивает им самые неожиданные функции... Послушайте!
— Я космонавт! Я готов... Ракета, ты готова? — И другим голосом: — Я готова! — И снова первым голосом: — Космонавт вышел один на один... Запуск!..
Это ничего, что в неокрепшем мозгу смешались телевизионные слова из космического и хоккейного репортажей, важна увлеченность, важна неудержимость его фантазии, буйство свободного воображения.
И если Витя станет вдруг делиться с вами «лунными воспоминаниями» или «впечатлениями о другом мире», не спешите его одергивать и уличать во лжи. Взрослый, мудрый человек обязательно должен отличать игру воображения от злостного вранья и лукавства.
Вообще ребячьи игры, даже если они действуют вам порой на нервы, утомляют, вносят беспорядок в дом, не должны пресекаться, особенно грубым, безапелляционным окриком-запретом. Ребенок играет — ребенок совершенствуется, растет и делается лучше. Не мешайте ему! А еще лучше — помогайте!
А то ведь как бывает: папа принес сыну дорогой подарок — электрическую железную дорогу. Между прочим, папе, не знавшему столь благополучного детства, какое у его сына, и самому не терпится запустить это чудо. Оттесняя мальчонку-сына, папа аккуратно собирает рельсовый круг...
А что сын? Сначала он смотрит, потом пытается протиснуться ближе к железной дороге... Не добившись успеха, мальчик хватает вагончик и запускает его по комнате, просто так, без рельсов — вжик... поехали...
— Балбес, ты что делаешь? Кто так играет с электрической дорогой?
Папа ставит вагончик на рельсы, папа проверяет сцепку, папа берется за реостат, а у Сани тем временем пропадает всякий интерес к дороге, к папиной игрушке... Он чувствует себя лишним...
Трудно ли понять Саню? А ведь не понимаем. И случается еще — возмущаемся:
— Я ему помочь стараюсь, а он, неблагодарный, еще обижается и характер показывает, дикий какой-то ребенок.
«Лень души — вот что происходит, если радости детства даются в готовом виде. Происходит самое страшное — человек разучивается хотеть. Лень души рождает лень мысли»,— так писал В. Сухомлинский.
И пусть эти глубоко справедливые слова послужат нам предупреждением, как дорожный знак «Прочие опасности»!
«Дети стали совершенно невозможными!
Грубые, невоспитанные, ничего святого у них нет... Вот в наше время...» — и далее рисуется розово-голубая идиллия, в которой дети даже и не дети, а чаще всего тянущие тяжкую трудовую лямку ангелочки — способные спать на полу, есть что придется, приходящие в восторг от замусоленного кусочка сахара и понятия не имеющие ни о кино, ни о телевидении, ни о радио...
Брюзжащие, вы не оригинальны! Вот послушайте: «Наша молодежь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает старших. Наши дети стали тиранами, они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям». Этим огорчениям без малого две с половиной тысячи лет, они принадлежат Сократу...
И никогда столетие за столетием не прекращаются стенания старших. А на самом деле все это чепуха, не выдерживающая никакой критики. Если бы дети были на самом деле хуже своих родителей, если бы они и впрямь деградировали, как могла бы двигаться вперед жизнь?
Знаю, переубеждать, особенно немолодых, — дело очень трудное. И все-таки послушайте, о чем мечтают дети, чего они хотят. Я задал им вопрос: как ты использовал бы пятнадцать минут полного, абсолютного всемогущества, предоставленного тебе однажды в жизни?
«Наверное, я бы полетела на планету, где есть жизнь, но сначала сделала бы так, чтобы американцы забыли, как устроена нейтронная бомба. И еще хорошо бы прибавить здоровья моим родителям, минут на пять вернуться бы в детство».
«Прежде всего я бы сделал всех здоровыми, даже цветущими! А землю превратил в общий дом. Каждому подарил своего маленького принца, навсегда уничтожил бы ложь и эгоизм, всем-всем прибавил доброты. И раз в месяц устраивал бы праздники, типа новогодних, но более необыкновенные и удивительные, в этот день люди стряхивали бы с себя деловитую суетливость и могли свободно смеяться».
«Сначала я бы восстановила полный мир на земле и уничтожила бы все виды оружия, чтобы люди даже забыли, какое оно бывает. Всю землю засадила бы цветами, чтобы города превратились в сплошные парки. Уничтожила заборы, ворота и замки — каждый заходи к каждому. Ты — друг, и тебе верят! Из существующих пороков в первую голову уничтожила бы равнодушие, пусть бы люди не могли проходить мимо чужого горя, отвернув голову и закрыв глаза. Еще я бы сделала так, чтобы на свете не было одиноких и ни один человек не тосковал бы по человеку.
И помирила бы всех поссорившихся и даже больше — сделала всех влюбленными!..»
Забывая, что всемогущество отпускается всего на пятнадцать минут, ребята, как видите, замахиваются широко и мечтают вольно. Первые три анкеты принадлежат шестнадцатилетним и извлечены мною из толстой пачки, что называется, наугад. Наугад, а срабатывают без промаха! Какой уж эгоизм и ограниченность, когда речь идет о всеобщем счастье, о всеобщей открытости и даже всемирной влюбленности...
«Все должны стать счастливыми, жить без войн, без государств, без полиции и милиции — исключительно за счет высокого сознания!
Пятнадцать минут не так-то много времени, поэтому я бы поубавил фашистов на свете и заодно укоротил бы нашу шпану тоже, а родителей отправил на хороший курорт».
«Я бы, пожалуй, изобрел космический корабль и облетел на нем всю метагалактику... открыл какие-нибудь новые виды энергии и овладел бы процессом управления в микромире, а еще покончил бы с классовыми различиями. Слишком много!
Но уж если всемогущество, то всемогущество! А иначе не стоит и начинать...»
«Сначала я бы обеспечила, чтобы на земле никогда больше не было войн, а потом сделала бы так, чтобы у меня была живая лошадь и я могла бы на ней кататься...»
«Вот пусть пятнадцать минут, что мне даны, не было нигде войны, не раздалось ни одного выстрела. Сколько б людей остались в живых!»
Первые две сотни анкет не принесли никаких неожиданностей. И хотя ребята были из разных городов и сел, хотя они отвечали на мой вопрос, не сговариваясь, удивительно единодушными они оказались в одном — всех заботили в первую голову проблемы глобальные перспективные, выходящие за рамки земного шара: жизнь без войн, расселение на другие планеты, победа добра над злом... И пока не прозвучало ни одного диссонирующего голоса.
Правда, двое четырнадцатилетних порешили использовать свое четвертьчасовое всемогущество несколько неожиданно:
«Сделал бы так, чтобы в школе никогда ничего не задавали на дом и спрашивали на отметку только раз — в конце года».
Это один. И другой:
«Сделался бы ч взрослым, взорвал все школы и устроил бы так, чтобы все учителя испарились..
А вот еще несколько высказываний.
«Покончил бы с войнами, очистил бы океан от отходов, поборол бы все главные болезни, всех людей сделал бы братьями, а сам остался волшебником и наблюдал незаметно: все ли правильно происходит, если где-то не так, сразу бы принимал исправительные меры.
Я бы начал хорошо учиться, чтобы мои родные были счастливы. А то пока, за те тринадцать лет, что я у них есть, от меня одни неприятности...»
«Наверное, я бы перевел все страны на один общий язык».
«Мне ничего не надо, кроме одного, — оживил бы брата Андрея».
«По-моему, все можно было бы оставить, как есть, только надо было бы организовать печатание хороших книг, обязательно в очень больших количествах, чтобы, наконец, обеспечить всех людей хорошими книгами».
«Надо начинать вот с чего: сделать всех родителей справедливыми, молодыми и добрыми...»
Это отвечали ребята помоложе, главным образом тринадцатилетние. Как видите, у них четко выраженное стремление к краткости, а в остальном ответы их мало чем отличаются от ответов старших — та же забота обо всех, о мире и очень, я бы сказал, скромные личные запросы.
Вот уже полторы тысячи анкет пролистаны, вот уже прочтены самые разные ответы очень непохожих друг на друга ребят — девчонок и мальчишек, подростков — городских и сельских, и только один листок будто из другого полушария затесался среди наших: «Сделался бы богатым, сильным и счастливым, на остальное — плевать...»
Не знаю, удалось ли мне кого-то переубедить, перетянуть на свою сторону, но, кажется, ребята своими ответами дали достаточно оснований, чтобы, опираясь на их откровенные высказывания, заключить: наши дети нисколько не хуже нас, и не будем возводить на них напраслину.
При этом я вовсе не хочу идеализировать ребят, изображать их безгрешными и безупречными. К одному только призываю родителей — разбирая неизбежные конфликты с дочерьми и сыновьями, не столько думайте о мерах пресечения и достойном возмездии, сколько старайтесь понять первопричины разногласий, спрашивайте и себя (тоже): а нет ли в данном происшествии, неприятности, недоразумении и моих, если не вины, то упущения, недосмотра, близорукости?
Каждый ребенок — наша забота!
Все дети — это человечество завтра!
Анатолий Маркуша
Опубликовано в журнале «Наука и жизнь», № 11, 1978 г.
