Аксаков Константин Сергеевич
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Я
Аксаков Константин Сергеевич, литературный критик, публицист, поэт, родился 29.III (12.IV) 1817 г. в с. Ново-Аксаково, Бугурусланского уезда, Оренбургской губернии. Умер 7(19).XII.1860 г. на острове Занг (греческий архипелаг); похоронен в Москве.
Старший сын Аксакова С. Т.
Детские годы провел в имении отца.
В 1826 переехал с семьей в Москву, где и прожил почти безвыездно в течение всей жизни. Получил хорошее домашнее образование.
С 1832-35 поступил на словесное отделение Московского университета. Константин Сергеевич сразу же окунулся в атмосферу серьезных умственных интересов. Он входит в кружок Н. В. Станкевича, увлекается философией Гегеля, пробует свои силы в поэзии.
По окончания университета Константин продолжает изучать историю и философию, сотрудничает в «Телескопе», «Молве» и «Московском наблюдателе», выступая с небольшими рецензиями, оригинальными стихами и переводами с немецкого, вызвавшими положительные отзывы критики.
В 1838 Константин Сергеевич ездил за границу, побывал в Германии и Швейцарии. Эта поездка, не имевшая сколько-нибудь существенного значения в творческой биографии Аксакова, укрепила в нем былую приверженность к немецкой культуре, особенно к Гегелю, Шиллеру и Гёте.
В конце 30-х гг. он сближается с А. С. Хомяковым, братьями Киреевскими и Ю. Ф. Самариным, проникается идеями славянофильства и вскоре становится ревностным пропагандистом национальных традиций и русской старины не только в области истории и философии, но и в литературном творчестве. Печатью славянофильского воззрения отмечены и драматические произведения поэта, с которыми он, увлекшись театром, начал выступать в 40-е гг.
водевиль «Почтовая карета», 1845;
драма «Освобождение Москвы в 1612 г.», 1846;
комедия «Князь Луповицкий, или Приезд в деревню», 1851, опубл. в 1856; драматическая пародия в стихах «Олег под Константинополем», 1858). Литературно-критические статьи Аксакова, публиковавшиеся в основном на страницах основанного славянофилами «Московского сборника» и позднее журнале «Русская беседа», были направлены против «натуральной школы» и виднейших ее представителей.
В 40 — 50-е гг. Константин Сергеевич продолжает заниматься научной деятельностью, преимущественно русской историей и лингвистикой.
В 1839 он написал статью по поводу «Оснований русской грамматики» Белинского.
В 1840 выходит его исследование «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка», представленное им в качестве магистерской диссертации (защищена публично в марте 1847), позднее выходят его работы:
«Несколько слов о нашем правописании» (1846),
«О русских глаголах» (1855).
В 1860, незадолго до смерти, поэт публикует первую часть своего итогового исследования «Опыт русской грамматики», раскрывающего национальное своеобразие грамматического строя русского языка.
Теоретические идеи славянофильства Аксаков развивал на страницах еженедельной газеты «Молва», к редактированию которой приступил в 1857. Его фельетонная заметка «Опыт синонимов. Публика — народ» (№ 36), содержащая резкую критику дворянской аристократии, обратила на себя внимание правительства, и через, два номера газета была закрыта.
После смерти отца, Сергея Тимофеевича (1859), у Константина Сергеевича обострилось заболевание чахоткой. Он был отправлен для лечения за границу, где вскоре умер.
Константин Сергеевич был типичным представителем русского славянофильства. Через все его историко-философские работы проходит мысль о противоположности путей исторического развития России и Западной Европы, жизненные начала которой поэт считал порочными
«О древнем быте у славян вообще и у русских в особенности», 1852;
«О русском воззрении», 1856, и другие.
Он идеализировал допетровскую Русь, не знавшую, по его мнению, классовых антагонизмов, и резко осуждал деятельность Петра I, нарушившего своими реформами нормальное течение русской жизни. Аксаков видел в патриархально-общинном землевладении своеобразие русского исторического процесса. 0н выступал против произвола властей и деспотизма высшей бюрократии, был сторонником отмены крепостного права, которое он называл «бесчеловечным» и «делом возмутительным». Однако он осуждал крепостное право не политически, а с точки зрения моральной и выступал за его отмену сверху, без коренной ломки существующего строя. Константин Сергеевич выдвигал теорию: «сила власти — царю, сила мнения — народу»,— выражением которой он считал старые земские соборы (записка «О внутреннем состоянии России»). В годы Крымской войны публицист написал записку о «восточном вопросе», в которой сформулировал панславистскую программу объединения славян под началом русского самодержавия.
Со славянофильских позиции подходил Аксаков к оценке литературных произведений. Он выступал, против «натуральной школы», осуждал «отрицательное» (т. е. критическое) направление в литературе, обвиняя его в односторонности.
В поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души» (1842) Константин Сергеевич стремился найти тенденции, реабилитирующие действительность, возрождающие гомеровские традиции, вечные начала, таящиеся в недрах «народного духа».
Аксакову резко возражал В. Г. Белинский, усматривая в его интерпретации отрицание обличительной основы «Мертвых душ».
Высоко оценивая впоследствии «Записки охотника», критик утверждал, что они помогают читателю уяснить хранимые народом «великие тайны жизни». Большая же часть произведений из народной жизни Аксакова не удовлетворяла, ибо писатели изображали ее внешне, поверхностно. Такое изображение он находил в рассказе В. Ф. Одоевского «Сиротинка», в повестях Д. В. Григорович и, особенно в произведениях А. Ф. Писемского. Более же ясное представление о сущности защищаемого им «положительного» направления дает его собственная комедия «Князь Луповицкий, или Приезд в деревню».
Крестьяне, изображенные поэтом, проводят дни в церкви, на мирских сходках и в хороводах. Они ни в чем не нуждаются, любят своего барина, а учиться хотят лишь по церковным книгам у пономаря. Такое изображение народа полностью отвечало славянофильским идеалам Аксаков.
В то же время Константин Сергеевич провозглашал необходимость служения искусства общественным интересам, заявляя, что «общественный элемент» — «это существенный элемент нашей литературы». Он критически оценивал лирику А. А. Фета за ее отрешенность от «житейских волнений» и «битв», упрекал Н. Ф. Щербина за его поэзию, целиком обращенную к древнему миру. Под общественной ролью искусства он, как и другие славянофилы, понимал подчинение искусства задачам славянофильской теории и пропаганды. Литературная критика являлась своеобразным дополнением его публицистики.
Константин Сергеевич писал стихи на протяжении всей своей творческой жизни, однако наибольшего расцвета его поэтическое дарование достигло в пору общения с членами кружка Станкевича. Основные мотивы его ранней лирики — прославление любви и счастья, радости земного бытия, слияния человека с природой, стремление постигнуть ее «божественные тайны» «Ручей», 1830, опубликовано в 1864;
«К N. К.», 1832;
«Элегия», 1832, опубликовано в 1915, и другие.
Герой его поэзии, полон ощущения гармоничности мира, светлых и радужных надежд, творчески активен.
Во 2-й половине 30-х гг. в лирике Константина Сергеевича начинают преобладать темы духовного одиночества, оторванности от мира, таинственного и непостижимого, обреченности земного существования «Гроза», 1835;
«Да, я один, меня не понимают...», 1836, опубликовано в 1864;
«Тучи грозные покрыли...», 1836, опубликовано в 1864, и другие.
Если в начале 30-х гг. Аксаков в ряде пародийных стихов
«Орел и поэт», 1833, опубликовано в 1935;
«Степь», 1835, и другие высмеивал псевдоромантическую поэзию В. Г. Бенедиктова, то теперь условно- романтические традиции в его творчестве, особенно в пейзажной лирике, становятся ведущими.
В 40 — 50-е гг. лирика Константина Сергеевича, дидактическая и риторическая в своей основе, смыкается с его славянофильской публицистикой. Она не отличается тематическим разнообразием и художественной выразительностью. Некоторые его стихи, («Свободное слово» 1854, опубликовано в 1880), проникнуты гражданскими мотивами, получили широкое распространение еще при жизни автора, печатались в заграничных изданиях русской «потаенной» литературы.
