Строитель Август

Николо-Пешношский монастырь.
Строитель Август.

В 1730 году обитель возглавил необыкновенный человек. Строителем в Пешношу назначили Августа (Старкова), и он в полной мере оправдал своё звание. Всего за четыре года отец Август практически закончил тот план архитектурного преображения монастыря, который полвека назад задумывал архимандрит Корнилий.

Во-первых, по благословению Троицкого архимандрита Варлаама, он выстроил над гробом преподобного Мефодия небольшую одноглавую церковь во имя Сергия Радонежского, примыкающую к храму Богоявления «иже под колоколы». Сергиевская церковь воздвигнута в 1731 — 1732 годах в стиле барокко. Во-вторых, был завершён образ символической духовной крепости. Была построена Красная башня — проездная, на восточной стороне, «для проезда к Лебединому амбару». Достроены северная и южные стены, восточная возведена вновь — каменная вместо деревянной. Возведены северо-восточная, юго-восточная и юго-западная башни. Также была достроена незаконченная северо-западная наугольная башня.

Так Пешношская святыня облеклась в белоснежную каменную броню. Конечно, стены, выстроенные отцом Августом, не были по-настоящему крепостными, и элементы фортификационного зодчества, видимые здесь, носят декоративный характер. Но было бы слишком дорого и неразумно создавать настоящую крепость в первой половине XVIII века, когда всякая военная необходимость в ней отпала. Довольно того, что новая ограда гармонично сочетается с древними участками.

Но строитель Август не ограничился территорией монастыря. Он благоустроил и подходы к нему. Начальник братии провёл дорогу от Васильевского поля к обители. На всём протяжении путь был обрыт канавами, чтобы в дождливое время вода стекала в кюветы и дорога оставалась проходимой даже в непогоду.

Работами занимались монастырские крестьяне. Чтобы увеличить их рвение, строитель сам копал землю. Видя, что их начальник не «белоручка» и что он не брезгает трудиться вместе с ними бок о бок, крестьяне удваивали своё усердие.

Смотрением отца Августа была также проложена гать от монастыря к селу Говейнову. На протяжении целой версты дорогу выложили брёвнами.

Когда обитель была приведена в благолепное состояние, отец Август и настоятель Троице-Сергиева монастыря, архимандрит Варлаам, издали гравюру с видом Николо-Пешношской обители. По ней видно, какие труды положил строитель, чтобы привести святыню в благолепное состояние.

Все эти труды Август (Старков) положил с определённой целью. Он искренне полюбил Пешношу и хотел возродить её самостоятельность. Строитель ходатайствовал об этом; но ему было отказано.

Возрождённая в прежнем блеске святыня вновь погружается во тьму небрежения. И всё же память о замечательном и самоотверженном духовном руководителе останется, доколе будет стоять на Русской земле Пешношский монастырь!

Вместе с внешним благоустройством совершались и духовные знамения. В один год с приходом строителя Августа (что по-латыни значит: Священный), прибыл на Пешношу и юродивый монах Иона.

Ранее подвизался он в Лавре, принял постриг около 1730 года, но потом стал юродствовать, и настоятель решил выслать его в Пешношский монастырь.

Здесь его не стесняли. Юродивый ископал себе в лесу, близ Предтечевой часовни, пещеру, где и жил большей частью. Любил плести лапти, которые бесплатно раздавал прохожим. Иногда приходил в монастырь к службе, но редко входил в храм, разве только для исповеди и причащения, а обычно, по смирению, стоял в безмолвии у западных дверей. Рассказывали, что в зимнее время заходил иногда в поварню, залезал в печь и просиживал в ней по нескольку минут, но не для того, чтобы погреться, а дабы напомнить себе об адских муках.

Окрестные мальчишки смеялись над юродивым и, бывало, бросали в него камнями, когда Иона проходил через местные селения.

Троицкий архимандрит Варлаам, узнав о подвигах Ионы, полюбил его. Приезжая на Пешношу, непременно спрашивал о здоровье Ионы, называл Ионошкою, приглашал к себе и подолгу беседовал с ним. Было поистине что-то трогательное и молитвенное в этом общении могущественного лаврского архимандрита и убогого юродивого...

Кончина Ионы была удивительной. Шёл к концу 1737 год... Заметили, что блаженный долго не появлялся в обители. Отправились в пещеру, но там не нашли его. Может быть, Иона заблудился в лесах? Стали звонить в колокола — юродивый не откликался. Расспрашивали окрестных жителей — никто его не видел.

Наконец наступила осень, выпал снег, настали зимние морозы. Лесом проходил охотник; вдруг собаки его залаяли. Он идёт к ним — и видит под деревом тело человеческое, нисколько не повреждённое, будто живое; снег вокруг него растаял, земля высохла.

Человек узнал в покойнике Иону; прибежал в монастырь и всё рассказал. Братья обрели тело, где было сказано, и схоронили его в монастыре, с южной стороны от собора. Блаженный стал являться братьям во сне, просил, чтобы служили панихиды на его могиле. Почитатели Ионы стали приходить к его погребению. Заметили, что после молитвы совершаются здесь исцеления, так что к блаженному стали обращаться не только окрестные жители, но и паломники из отдалённых мест. Особенно много помогал Господь у гроба Ионы болящим младенцам. Вскоре на стене храма было сделано изображение юродивого.

В 1806 году при постройке трапезной видели гроб его, но строитель Макарий не благословил открыть гроб, а повелел сделать свод над могилой. В 1877 году, через 140 лет после кончины блаженного, в лесу на месте его подвигов устроена была часовня...

Так, даже в пору уничижения обители, в ней были явлены и зодчество церковное и незримое чудесное строительство души человеческой!