Из жизни Вифанской общины. 1948 - 1983 гг.

Гефсиманская обитель.
Из жизни Вифанской общины. 1948 - 1983 гг.

После 1948 года положение елеонской и вифано-гефсиманской женских обителей, оставшихся под омофором Русской Зарубежной церкви, опять осложнилось: они лишились части дохода, выручаемого Миссией от сдаваемых в аренду «Русских построек», отошедших к государству Израиль. Много трудов и лишений пришлось им тогда понести, при том что деятельность каждой из них была своеобразной.

Елеон считался монашеской твердыней Русского Зарубежья, хранящим уставы и традиции российских женских монастырей. Там были живы исконно русское монастырское пение и старинные монастырские искусства: шитье золотом, шелком, бисером, плетение четок, иконопись, чеканка золотых и серебряных изделий и другие художественные мастерства. Да и сами насельницы Елеонского монастыря в то время были по большей части уже глубокими старицами.

Совершенно другое лицо имела Гефсиманская, она же Вифанская обитель. Моложе возрастом и составом сестер, она продолжала благородное и богоугодное дело евангельских сестер Марфы и Марии, а также Вел. княгини Елисаветы Федоровны. Обитель трудилась на миссионерском поприще и защищала православие на Святой Земле от инославной пропаганды. Молодые образованные сестры - русские и арабки - вместе трудились в монастырской школе по образованию арабских девочек и издавали миссионерский листок на арабском языке, который с благословения Блаженнейшего Патриарха Тимофея рассылался по местным приходам и соседним государствам ближневосточного региона. Благое вдохновение, некогда побудившее Вел. княгиню Елисавету Федоровну начать благотворительно-просветительскую работу Марфо-Мариинской Обители в Москве, вызвало к жизни и Вифанскую Общину, поныне почитающую Елисавету Федоровну своей основательницей.

Из отчетной ведомости Вифанской Общины за 1952 год
Деятельность общины

Монастырь. Иноческая жизнь сосредоточена вокруг Гефсиманского храма с его строгим порядком уставного богослужения, а деятельное служение ближнему возложено на Вифанскую школу.

Школа. В школьном общежитии в настоящее время помещается 65 девочек, от 6 до 16 лет, по большей части сирот, беженцев и бездомных детей. Они обучаются по программе правительственных школ с тем, что изучению Закона Божия и восприятию моральных основ посвящено усиленное внимание. Во внеклассное время старшие девочки приучаются опекать младших и создавать вокруг малышей атмосферу семейного очага.

Рукоделие. Под руководством старших инокинь ученицы занимаются иконописью и вышиванием. Оборудована также и маленькая ткацкая мастерская.

Специальный класс. Для девушек старше 16 лет при школе открыт специальный класс с усиленными занятиями английским языком, класс подготовки на вступление в госпитали в качестве сестер милосердия.

Амбулатория. В помещении школы существует маленькая амбулатория, функционирующая при поддержке Лютеранской Всемирной Федерации. Ежедневный прием больных из Вифании и близлежащих селений ведет спец. сестра, а дважды в неделю приезжает врач.

Социальная помощь. В дополнение к материальной помощи, оказываемой нуждающимся, в наше общежитие в особых случаях принимаются и взрослые. С недавнего времени устраивается прием небольших групп паломников.

Кроме того, велась обширная корреспонденция во все концы свободного мира, предпринимались поездки религиозно-просветительного характера в православные селения Палестины, устанавливался личный контакт со священниками на местных приходах, велись прием и беседа с многочисленными посетителями.

Средствами содержания общины в то время были: помощь от Синода РЦЗ, частные пожертвования, сборы личные и по корреспонденции, посетители и туристы, единичные русские паломники и платные гости, заработок сестер иконописью, вышиванием, ткачеством, переводами и уроками. Основной же доходной статьей по-прежнему оставалась поступавшая из Англии личная помощь игумений Марии и монахини Марфы. Но вскоре выявились новые, доселе неприемлемые возможности материальной поддержки Общины. Как упоминалось, после раздела Палестины в 1948 году святая гора Елеон вместе с ее гефсиманским участком территориально вошли в состав Иорданского Королевства, что дало возможность насельницам обеих обителей (Елеонской и Гефсиманской) почти беспрепятственно посещать Иорданию и соседние с ней страны, практически недосягаемые во время правления в Палестине Английского мандата. А надо сказать, что на Ближнем Востоке того времени существовало много христианских общин, в том числе и православных.

Благодаря личной дружбе с Митрополитом Ливанским Илией (Карамом), возникшей еще в 1939 году, что связано с появлением в Русской Гефсимании старинной чудотворной иконы Божией Матери "Одигитрия" (см. главу Святыни Русской Гефсимании), игумения Мария и монахиня Варвара смогли теперь ежегодно посещать Бейрут с целью сбора пожертвований от православного населения. Ездили матушки также в Сирию и в Заиорданье. И всюду их знали и хорошо принимали.

Особо ревнительной миссионеркой православия оказалась монахиня Варвара, которую с юности старцы благословили на миссионерскую деятельность. У нее проявилась Богом данная способность, «говорить, что полезно для души» (пророчество старца). Она легко вступала в контакт с незнакомыми людьми, которые очаровывались ею, в полном смысле этого слова. И все, кому довелось быть знакомым с матушкой Варварой, отмечали за ней одну особенность - чувство такта и меры в общении. Никогда не навязывая своего мнения и уважая чужое, она до конца своих дней оставалась блестящей собеседницей и истинной проповедницей православия.

В начале 50-х годов, по благословению митрополита Илии, в Ливане открылась женская монашеская обитель, и арабские девицы, готовящиеся в нее вступить, более года провели в Вифанской общине, приготовляясь к монашескому служению у себя на родине. Вифанская школа и община дали православному миру много благочестивых монахинь. И рассеялись они, можно сказать, по всему белу свету: Чили, Аргентина, Франция, Англия, Греция и, конечно же, Святая Земля. В Чили ими была основана монашеская община по подобию Вифанской - с детским приютом в память св. Иоанна Кронштадского, в Лондоне - Благовещенская обитель. На Святой Земле они пополнили и освежили своими звонкими голосами русские женские обители.

Другая возможность помощи пришла через паломничество до той поры тоже недоступное. И живая связь с русскими православными людьми имела неоценимое значение для насельниц русских мест на Святой Земле морально и материально. В святые дни Страстной Седмицы, а за ними Пасхальные, Вифания принимала под свой покров и греческих паломников, с которыми завязывались дружеское духовное общение и переписка. Но о том, что связано с паломничеством на Святую Землю русских людей, живущих в зарубежном рассеянии, никто не сможет рассказать лучше их самих.

Из воспоминаний Л. Э. Родзянко, паломницы 1952 года

Наблюдая за всем тем, что связано с паломничествами на Святую Землю, диву даешься. Долгие годы жили русские эмигранты своей трудной, серой жизнью. Кто лучше, кто хуже. Кто мог, откладывал деньги на каникулы, чтобы ехать в горы, в море, в деревню. Годы шли. Души у многих темнели, инословный мир засасывал, однообразие ежедневной жизни притупляло, гасли духовные запросы. Мало было эмигрантов, которые думали о существовании каких-либо монастырей на Святой Земле. Не знали о жизни, трудах и лишениях наших монахинь, этих последних верных стражей России. Далеко это - за морями, за пустынями. Да и кому же в голову придет думать о какой-то чужой неясной нужде, когда под боком своя, очень близкая и ясная.

Так прошли десятки лет. И в 1951 году аньерскому архимандриту Мефодию, ныне епископу, пришла в голову мысль съездить поклониться святым Местам. То огромное, что он вынес оттуда, навело его на другую мысль: не может он - и не должен - один располагать таким духовным богатством. Необходимо что-то придумать, организовать, чтобы и другие русские люди смогли бы побывать на Святой Земле и обновить свои души. Так зародилась мысль о паломничестве.

Из бесед с владыкой Илларионом, Архиепископом Сиднейским и Австралийско-Новозеландским, в Гефсимании

На паломничество по святым местам и на Святую Землю бытует два мнения: паломничество как обычное явление в истории человечества, поскольку и Божия Матерь, и апостолы, и первые христиане посещали местности, освященные пребыванием в них Иисуса Христа; и паломничество как явление второстепенное и необязательное в силу знаменитого Иисусова назидания «Ищите царствия Божия в себе». Я же лично считаю, что любое паломничество к святыням дело весьма важное для каждого верующего. А поклонение Гробу Спасителя, оплакивание своих грехов на Голгофе, молитвы в Гефсиманском саду - просто первостепенны. И кроме того на заботе нас, русских, лежат и наши женские обители в Иерусалиме. Хоть и малой лептой, но помогать им надо регулярно. И молиться за них тоже необходимо.

Много трудов стоило архим. Мефодию (Кампанскому) организовать первое паломничество. По благословению митрополита Владимира (Тихоницкого) первая группа паломников выехала из Парижа в августе 1952 года в составе 28 человек и через месяц благополучно возвратилась домой. Дорога на Святую Землю была проложена, и евангельская Вифания радушно приняла гостей. И вот тут началось удивительное. Люди объединились сами собой, образовав содружество паломников. Стали рассказывать о том, что видели, пережили. Организовалась систематическая помощь тем, кто с любовью их принимал, нужду, терпение и стойкость которых они видели своими глазами. Тогда же зародилась мысль, что хорошо было бы и молодежи побывать на Святой Земле, что тоже осуществилось: в 1953 году архим. Мефодий повез уже 43 человека, в числе которых было трое юношей. На двоих деньги собрали паломники. В паломничестве были не только парижане, но и русские с юга Франции, из Бельгии, Монако, Швейцарии, Ирландии и Финляндии. Поехали и очень неимущие, продав и заложив последнее. Поехали и те, кто решился истратить на это свои заветные «похоронные» деньги, с трудом скопленные на погребение.

Л. Э. Родзянко (там же)

Прошло всего 18 месяцев со времени, как в 1952 году возвратилось из Святой Земли первое паломничество. И сколько с тех пор произошло! Русские монастыри стали получать систематическую материальную поддержку. Содержание 13 девочек в школе оплачивается, их одевают и о них заботятся их опекуны. Найдены покровители и для самых стареньких, одиноких монахинь. Многие измученные русские люди обрели новый смысл жизни, новые силы, чтобы работать и переносить скорби, болезни, житейские невзгоды. И стали смотреть на жизнь другими глазами.

К этому времени работа со сбору средств в помощь монастырям на Святой Земле уже велась в Америке и в немецких епархиях митрополита Анастасия. Хотя о ней широкая парижская публика мало знала и оттого почти в ней не участвовала. Но как бы там ни было, эту чужую далекую нужду многие тогда увидели своими глазами и она стала близкой. На Святой Земле нет условностей, меркнет собственная личность и план обыденной жизни отходит далеко; на Святой Земле любая мелочь - радость, потому что все проникнуто божественным светом - таково было чувство большинства паломников 1952 года. С обновленной душой прожили они этот год. Но не забывали и о тех, кто своим примером многому их научил, кто дал им духовную помощь. В тот год паломники объединенными усилиями старались помочь монастырям на Святой Земле, собрали немало пожертвований и отправили их в Иерусалим. Велась и постоянная переписка. По просьбе паломников монахини прислали им список своих нужд, и почти все их просьбы были выполнены. Кроме денег собиралось все, что годилось для рукоделия - альбомы, шелка, нитки, бисер, канва и пр.

Архим. Мефодий проложил русским людям, жившим в зарубежном рассеянии, путь на Святую Землю. А в начале 1954 года в Америке во всех православных периодических изданиях появилось рекламное объявление на книгу епископа Серафима «Паломничество на Святую Землю». В том же году с небольшой русской группой из Европы приехал и владыка Леонтий (Барташевич), епископ Женевский, а вослед за ним и владыка Александр (Ловчий), епископ Германский, с паломниками из своей епархии.

И с той поры паломничества на Святую Землю из всех епархий русского зарубежья стали ежегодными.

Время от времени паломницами пополнялся и состав насельниц Вифанской Общины. Оказалась среди них и Наталья Середа, парижанка, ставшая впоследствии монахиней Анной. По благословению владыки Мефодия ею был составлен сборник «Святая Земля» (Париж 1961)и «Спутник паломника по святым Местам» (Париж 1963). С того времени книги эти, написанные на хорошем и доступном каждому пользователю языке, и по сей день остаются добрым спутником паломников. Владыка Мефодий отошел ко Господу в Великую Субботу 1974 года.

По благословению Блаженнейшего Патриарха Иерусалимского Венедикта у Живоносного Гроба установлена лампада в память русского «владыки-паломника», стараниями которого возродилась традиция русского паломничества на Святую Землю. Гефсиманию все так же посещают патриархи, короли и королевы, принцы и принцессы, и не только...

Господь приводил в Вифанскую Общину женщин образованных, одаренных, замечательных, желавших посвятить свою жизнь служению Богу на земле. Уже вскоре после основания Общины владыка Анастасий обратился с просьбой к архипастырям в Европе, чтобы те выбирали на своих приходах благочестивых и одиноких женщин, благословляя их потрудиться во славу Божию на Святой Земле. И одна за другой приезжали из Европы русские женщины - незамужние или овдовевшие и, как правило, с прекрасным образованием. Среди них были врачи, инженеры, художники, музыканты, литераторы... Была даже одна профессиональная няня. Ее все так и звали - няня Катя, потому что еще до революции была она няней в одной генеральской семье.

И в эмиграцию поехала со своими хозяевами, поскольку не смогла бросить детей. Хлебнув горя на чужбине, няня Катя, как умела, помогла встать своим питомцам на ноги, а после того уехала на Святую Землю, в Вифанию, где до конца своих дней ухаживала за арабской малышней. Умерла в монашеском постриге с именем Анна, в 1956 году, в возрасте 103 лет.

Параллельно община пополнялась и молодыми арабскими послушницами из благочестивых семей (дочери православных священников или местной интеллигенции). Ловкие, работящие, сообразительные, они быстро осваивали свое послушание, а также церковно-славянский и русский языки. Однако к чести русских сестер будет еще сказано, что почти все они, кто хуже, кто лучше, но выучивали арабский язык. Своими добрыми наставницами и учительницами старшие арабские сестры называют матушку Марию ум. 1969, матушку Варвару ум. 1983, мон. Агнию ум. 1964 (Анна Дмитриевна Йонилис), мон. Арсению ум. 1975 (Анна Васильевна Кутузова), мон. Аркадию ум. 1970, мон. Сергию ум. 1973 (Мария Николаевна Юрьева, урожд. Цветкова, старшая сестра матушки Варвары), инок. Евдокию ум. 1964 (Голицина), инок. Анну ум. 1992 (Савенкова), мон. Любовь ум. 1993 (София Крылатова, многолетняя начальница Вифанской школы), мон. Александру ум. 1993 (Ирина Семенова-Дубрава, дочь русского генерала Семенова) и других, вспоминая о них с большой любовью.

Из воспоминаний мон. Варнавы, 1995 (с 1961 года в обители)

Русскому языку нас учили мать Арсения, мать Агния и мать Аркадия. Мне тогда лет 15 было, и слово «сахар» - это первое слово, которое я выучила. Однажды мать Аркадия послала меня в трапезную: «Подойдешь к экономке и только скажешь - сахар. Просто? » - «Просто!». Произнесла я это слово несколько раз, пошла наверх, а по дороге только и повторяла - сахар-сахар-сахар... Прошла полпути и запнулась! Помчалась назад к мать Аркадии, и мы все проделали сначала. Опять иду наверх и опять твержу это сладкое слово. И вот уже дошла до трапезной и только хочу рот открыть, как ... забыла! Думаю оттого, что слово слишком простое. Теперь-то смешно, а тогда беда, да и только, ведь экономка по-арабски не понимала. Но с третьей попытки мать Аркадия сахар все же получила.

Из воспоминаний инок. Елены, 1995 (с 1934 г. в обители, ум. 2002)

Ну как-то друг от друга тоже учились, но в общем-то наши русские и были нашими учительницами. Такие образованные! Меня, например, матушка Варвара учила. Да и не только русской грамоте. Вообще многому, чего мы, арабские сестры, не знали и узнать нам было неоткуда. Да почти все они, наши русские дамы, учили и воспитывали нас, молодых.

И мать Сергия, родная сестра матушки Варвары, такая образованная была! И Анна Дмитриевна Кутузова, мать Арсения! Раньше она даже в университете работала. Посмотри на нашу мать Магдалину - по-церковно-славянски и по-русски пишет и читает! По-английски знает! Кажется, и по-французски тоже. По нашему, по-арабски, тоже умеет. Музыкально обучена - иначе какая бы из нее регентша была! Вкусные кушанья готовить умеет! А где всему научилась? У нас в монастыре! А ведь даже в Висранскую школу не ходила. Походила с неделю, а потом разболелась. Наши матушки ее выходили, и матушка Варвара тогда сказала: «Со школой все ясно! Марьяша и без школы получит все, что ей надобно!» Так оно и вышло на самом деле. Конечно, непростое это было дело заниматься с нами. Но они любили нас - поэтому и получалось. А вифанские няня Катя и Дунечка?! Да как же дети к ней привязаны были! И не только дети, а все мы, потому что их любовь к себе чувствовали. Дунечка, она же потом сестра Екатерина, тоже в школе работала - убирала, готовила. Когда дети были голодные, тут же бежали к ней, не стесняясь:«Дунечка, дай покушать!» -«Ах вы мои голубоньки, ну идите-идите ко мне». А после каникул Дуня всегда говорила:«Вот моя саранча и вернулась. Надо угощать».

В Вифании своего подсобного хозяйства не было, а в Гефсимании было, хотя и совсем небольшое - куры, пчелы и ослик. Курами, заведовали сестры, живущие внизу, а пчелами - мать Вероника, самая первая гефсиманская монахиня, приехавшая из Бессарабии уже в середине двадцатых годов.

Пчелиные улья стояли наверху, в южной части участка, куда теперь уже подошло кладбище. В помощницах у мать Вероники ходили девочки-послушницы, в том числе и маленькая Нина, нынешняя монахиня Серафима. И худо ль, бедно ль, но яйца и мед были свои, чем подкармливали слабых и больных особенно в тяжелые времена.

Из воспоминаний инок. Елены, 1997

Пчелы как бы сами к ней прилетели, потому что мы их нигде не покупали. Просто однажды она поставила им один такой маленький домик, и они уже тут как тут. Мать Вероника знала в них толк, потому что ей еще в бессарабском монастыре довелось иметь с ними дело. И до самой смерти своей она ими занималась. Построила для них под маслинами 25 домиков. А когда умирала, то пчелы роями прилетали к ней в келью, думаю, что прощаться. И не я одна, все так думают, кто видел. Прилетят, покружатся по келье и наружу. Чудно! И никого не кусали, хотя боялись мы их страшно! А после того много пчел как-то сразу пропало. Неизвестно куда улетели, а те, что остались, купил еврей-пчельник, который к мать Веронике иногда за советом приходил. И ослик жил у нас внизу, по соседству с курами. Мы на нем кое-что возили, но только по своей территории. А так с ним больше наши детки играли.

Монастырский быт той поры был тяжелым, и старшие сестры рассказывают о нем неохотно. Зато любят вспоминать о гефсиманских праздниках.

Из воспоминаний инок. Елены, 1998

На Марию Магдалину, наш храмовый праздник, крестный ход был очень красивый. Матушка Мария, именинница, с посохом ходила. Много икон носили и тропарь Марии Магдалине пели. А иконостасную Марию Магдалину цветами всех цветов украшали. После литургии был общий праздник. Приходило много народа поздравлять матушку Марию. Например, вифанские девочки и их родители. Все с подарками, в основном с вышиванием. Арабы вообще любят дарить вышивание. Приходили и греческие батюшки. И много елеонских сестер. И тоже все с подарками, с вышиванием. Всех людей мы угощали. Столов не хватало, и их расставляли перед церковью и перед трапезной. Трапезная тогда была не как сейчас. Там были сестринские кельи, а ели, где сейчас паломники едят. Кухня была во дворе, где теперешняя прачечная. Делали пирожки, но не пекли, а жарили, потому что печки не было. Тесто месили с вечера и в три часа утра вставали жарить. Готовили в нижней кухоньке, на примусе - тогда и газовой плиты у нас тоже еще не было. Пирожков жарили премного. Кажется, особенно любили с рыбой и с луком. И обязательно красные яйца, как это положено на нашу Марию Магдалину и жен-мироносиц. Другие кушанья? Тоже подавали, например, фрукты, маслины, разное варенье - из винограда, абрикосов, яблок. Варенье я сама варила - в несколько дней, с пяти утра и до шести-семи вечера. В нижнем саду под деревьями был очаг из камней. Вниз клали дрова, а наверх ставили два медных таза с ручками. В каждый вмещалось по три жестянки, а каждая жестянка — больше десяти литров. И мешали палкой. По правде сказать, это было тяжело. Варенье варили для монастыря и для школы. На всю зиму. Должно быть, тысячу килограмм все вместе и получалось. Хранили его в глиняных горшках, что из Ливана доставляли. А с год назад подходит ко мне наша с. Варсонофия с таким вот горшком: «Смотрите, сестра Елена,что я нашла - какая красивая ваза, не так ли?! А можно я ее себе в келью возьму, если она никому больше не нужна?» Хозяйственная она у нас, сестра Варсонофия, все что-то мастерит, пилит, режет, приколачивает... вот и нашла этот горшок среди старого хлама.

20 ноября 1969 года скончалась матушка Мария. Скончалась неожиданно для всех, хотя два последних года и страдала от сердечной недостаточности. Скончалась на 73 году жизни, из которых 37 провела в Гефсимании. Скончалась во сне, с рукой сложенной для крестного знамения. И с ее кончиной что-то надломилось в крепком организме Вифанской Общины. Тут же сдала и мать Марфа, верная соратница игумений: мгновенно ослабла, у нее на длительное время отнялся дар речи, после чего она еще три года медленно угасала в Вифании. Умерла мать Марфа в 88 лет.

Тут же впервые, за 35 лет своего пребывания в Общине, внезапно занемогла и слегла в постель инок. Елена, экономка и бессменная келейница игумений Марии.

Подкосило горе и монахиню Варвару, бывшую все эти годы самым близким человеком матушки Марии.

И казалось бы, что сбываются опасения покойной игумений: « Что же будет дальше? Старые монахини изнемогают, молодые не поступают, учительниц не хватает, материальные средства иссякают, главные жертвователи - личные друзья - умирают, военная стрельба не смолкает...». Об этом скорбела и заботилась матушка Мария в последние годы своей жизни. С этими скорбями и отошла ко Господу. И с того момента все легло на плечи матушки Варвары. Община надела траур, но организм ее, пусть и надломленный, продолжал действовать. Административными делами в Вифании стала заведовать мон. София (Любовь Крылатова), учительница в вифанской школе и помощница мать Марфы. А через год назначили новую игумению - матушку Варвару. При ней в Общине ничего не менялось - все оставалось так, как было заведено при матушке Марии. Только с посохом матушка Варвара не ходила и на Марию Магдалину подарков не получала, поскольку не именинница. И при ней ничего ни в Вифании ни в Гефсимании не строилось. Считалось, что все необходимое уже построено.

По молитвам покойной игумений, переселившейся в Небесные Обители, помощь Общине не прекращалась. Умолкла стрельба. Появились новые жертвователи и молодые насельницы. А в начале семидесятых годов дорогу на Святую Землю открыли для себя «русские австралийцы», как называют потомков русских эмигрантов, живших после 1917 года в Маньчжурии, преимущественно в Харбине, и в пятидесятых годах эмигрировавших в Австралию. Эта волна паломников пополнила и омолодила состав Общины, а также принесла с собой новую культуру монастырского быта.

Из воспоминаний инок. Елены, 1996

Сначала все свои покупки мы таскали, как могли. А могли так, что был у нас один знакомый мальчик-араб, который работал в овощной лавке.

Все наши продукты он укладывал в большую корзину и на спине тащил ее к нам. Ну а рядом с ним тащилась я со своими мешками. Так оно продолжалось долго, пока мальчишка не вырос в дядьку и не открыл свое дело. И корзины к нам на гору таскать стало уже некому. Тогда стали все на такси возить, а потом матушка Мария купила автомобиль, и мой брат Туфик устроился к нам шофером. Стало намного легче, а главное для Вифании. Потом мой брат поехал к родственникам в Чили и нашел себе замену - один православный араб согласился у нас поработать. И все было в порядке - развозил он все как надо, пока в 1948 году не разразилась война, и он не изчез. Вместе с автомобилем. Оказывается, он на нем в Иорданию с семьей укатил - так войны напугался. Это мы уже потом узнали, когда Туфик возвратился. Он быстро все разузнал и сказал матушке: "Через три дня автомобиль будет на месте!" И так оно и было, только матушка его уже больше не захотела и продала. И опять мы стали возить покупки на такси, и так годами, пока матушка Анна не пришла, а с нею и австралийские сестры. Все они умеют водить автомобиль, вот и купили одну такую штучку. А потом и другую - для Вифании.

Комфорт пришел и на кухню, которую устроили в нижних помещениях храма - с кладовками, водопроводом, большой плитой, печкой для выпечки хлеба и прочими кухонными принадлежностями. Устроили и настоящую трапезную - раздельную для сестер и паломников, что оказалось возможным благодаря щедрой жертвенности госпожи Екатерины Сергеевны Фишер (ум. 1993) из Швейцарии.

Кроме того, в 1974 году в Сиднее паломницей Любовью Петровной Миллер был организован благотворительный фонд Вел. княгини Елизаветы Федоровны. Неустанными заботами основательницы и отзывчивостью австралийских жертвователей фонд этот и по сей день оказывает материальную помощь женским монастырям на Святой Земле.

После смерти игумений Марии матушка Варвара продолжала жить в «нижнем» домике, мудро и справедливо игуменствовала пятнадцать лет и на 95 году жизни, 9 марта 1983 года, отошла ко Господу. Произошло это во сне и также, как у матушки Марии, пальцы правой руки ее были сложены для крестного знамения. С легкой умиротворенной улыбкой на лице: «Надо умереть с улыбкой», - сказала больная старушка ... «или вся наша жизнь должна превратиться в молитву», - записала будущая игумения Варвара, в то время Валентина Николаевна Цветкова, еще в 1924 году в Ницце, в свой дневник «Лепестки». И осталась светлая память у каждого, кого Господь милостиво сподобил быть знакомым с этой удивительной русской женщиной, матушкой Варварой. С ней ушла из Гефсимании живая связь со старой Россией, которую она так любила, никогда не забывала, щедро рассказывала о ней, и о спасении которой постоянно молилась.

Через месяц после кончины игумений Варвары, 19 апреля 1983 года, упокоился и был похоронен на Гефсиманском кладбище генерал Михаил Георгиевич Хрипунов, в прошлом флигель-адъютант Государя Императора Николая II. Каждый день, в течение двадцати лет (1960-80), Михаил Георгиевич ревностно выполнял обязанности чтеца в Гефсиманском храме и пел басом с церковным хором. Воистину неисповедимы пути Господни, ибо двадцать три года казачий генерал прожил со своей супругой Ниной Георгиевной в женской монашеской обители, в небольшом домике, отстроенном им на свои личные средства. Матушка Мария в свое время благословила строительство с условием, что после смерти бездетных супругов домик перейдет в собственность Вифанской Общины, что впоследствии и произошло.

С 1959 по 1968 год генерал Хрипунов был членом Православного Палестинского Общества в Иерусалиме, а с 1968 года и по самую свою кончину - его бессменным председателем. Так в течение одного месяца сестры обители проводили в последний путь матушку Варвару и генерала Хрипунова. Оба пришли в этот мир и ушли из него в одном и том же году (1889-1983), и с их уходом стала закрываться живая глава российской истории в Гефсимании.

Из дневниковых записей матушки Варвары, 1962

Все удлиняется заупокойный лист. Столько уходит сверстников и современников. Мы - старое поколение, дореволюционное. Последние помнящие Великую Россию - Святую Русь - Родину нашу. Кому передадим сокровища незримые? Сокровища былого духа русского. Русского - истинного, самобытного, подлинного! Господи, дай смену, подкрепи старость и сохрани чувства и память твердыми и свежими, чтобы передать родные традиции. Кому? А кому Ты Сам укажешь. Но не дай им сгинуть, затоптаться и уйти в забытую быль. Невозвратную. Душа болит, и сердце сжимается. Господи! Услыши нас! Возроди Русь! Возроди, обнови! Дохни Духом Святым!