Возрожденный попечением ельчан

Книга «Елецкий Знаменский женский монастырь на Каменной горе».

Возрожденный попечением ельчан

Прошло еще 10 лет и, наконец, в строящемся каменном храме освящен был первый престол. Произошло это в 1805 году. Полное же освящение храма совершено было 4 октября 1813 года благословением преосвященного Досифея (Ильина), епископа Орловского и Севского.

По освящении храма правящий архиерей принял ряд мер к устроению внутренней жизни общины молитвенниц на Каменной горе по иноческому уставу. Так, по его настоянию, начальница общины — Матрона Солнцева - приняла постриг.

Как сообщает епископ Макарий: «Матрона, по указу из орловской духовной консистории, вследствие резолюции Орловского епископа Досифея 1815 года, ездила в Севский Троицкий женский монастырь и там приняла рясофорное пострижение с именем Маргариты».

Епископ Орловский и Севский Досифей (Ильин), освятивший в 1813 году году новопостроенную каменную церковь с главным престолом во имя Курской иконы Божией Матери, именуемой «Знамение», неспроста два года спустя особой резолюцией определил управительнице Каменногорской общины Матроне Солнцевой, формально остававшейся в мирском звании, принять монашеский постриг. Дело в том, что попечением правящего архиерея и хлопотами ельчан появилась возможность наконец-то возобновить некогда упраздненный Знаменский девичий монастырь в Ельце. А значит, надо было соответствующим образом приуготовить к этому девичью общину Каменной горы.

Как раз в 1815 году «Елецкий градский голова купец Иван Васильевич Шапошников с прочими елецкими почетными гражданами от дворян купцов и мещан, числом до 64 человек, подали прошение на имя Его Преосвященства преосвященного Досифея, епископа Орловского и Севского и Кавалера, в коем они...» просили правящего архиерея поддержать перед Синодом их прошение о возвращении статуса монастыря общине молитвенниц, подвизавшихся на Каменной горе.

Просьбу свою знатные люди елецкие аргументировали тем, что община из вдов и сирот «ради безмолвной жизни», собравшаяся на месте сгоревшего некогда, а потому и упраздненного монастыря, стала весьма велика числом.

Вокруг все еще числящейся приходской церкви на Каменной горе к тому времени выстроено было более 40 келий, в которых спасались от суеты мирской «человек до 60». Но главное: «они все руководствуются по единодушному согласию правилами прочих монастырей, снискивая пропитание как своими рукодельями и другими полезными занятиями, так паче усердным благотворением Елецких жителей».

Обещали просители не оставлять каменногорских матушек благотворением и далее. Так, сам И. В. Шапошников дал обязательство внести на счет будущей обители около 12 тысяч рублей серебром. Прихожан же с Каменной горы авторы прошения рекомендовали приписать к располагавшейся поблизости Христорождественской церкви.

И 31 января 1816 года последовал указ Орловской духовной консистории за № 88, запрашивавший от Елецкого духовного управления официального подтверждения того, что сообщалось в прошении «мирян». Затем последовало «выправление» необходимых «бумаг», временно приостановившееся из-за смены правящих архиереев. 22 июля 1817 на кафедру Орловскую и Севскую поставлен был поставлен епископ Иона (Павинский). При нем и был фактически окончательно решен вопрос о возобновлении Знаменского монастыря.

В «1818 году, — как сообщает о том иеромонах Геронтий, - от разносословных почетных жителей города Ельца — за собственноручным их подписом последовала о том официальная просьба в Св. Синод, который тогда же, чрез господина Министра Духовных дел и народного просвещения, всеподданнейше поверг при своем докладе прошение ельчан на всемилостивое воззрение Всепресветлейшего Державнейшего Великого Государя императора и Самодержца Всероссийского Александра Павловича». К прошению прилагались справки, собранные «Синодом посредством Орловского епархиального и гражданского начальства по сему предмету».

Из этих документов следует, что деревянная церковь Рождества Богородицы, сооруженная на пожарище в 1771 году, возможно, была упразднена с началом богослужения в строившемся каменном храме. Хотя еще и стояла неразобранной. Приложенные к направленной в Синод просьбе справки упоминают на Каменной горе лишь Знаменскую «приходскую церковь» с тремя приделами и колокольней «каменнаго здания». Причем, уже полностью строительством завершенную. «Оная церковь состоит в твердости; церковным благолепием довольно украшена; священноцерковнослужительскими облачениями, книгами и утварью церковного снабжена неоскудно; и покрыта железом».

«Под церковью и под кельями земли одна десятина 219 квадратных саженей, — цитирует далее не сохранившиеся до наших дней документы о. Геронтий. — Келий устроено 46, а живущих в них разного звания вдов, девиц и сирот находится 117, и из коих многая имеют от своих начальств увольнения и в том числе показаны четыре монахини; препятствий от гражданскаго правительства к учреждению на сем месте женскаго монастыря не оказалось».

На содержание будущего монастыря купцом Шапошниковым к тому времени уже внесены были в сохранную казну Московскаго воспитательнаго дома на вечное обращение 38 тысяч рублей ассигнациями (почти те самые 12 тысяч серебром, в пересчете по курсу). Деньги были положены с расчетом, что проценты с них составят 1900 рублей в год и дадут возможность выделять на содержание двух священников и двух причетников 600 руб., а остальные «обращать на содержание монастыря». Сверх того другие купцы согласны были «внести в пользу того же монастыря 1745 рублей, когда потребуется».

Руководство Орловской епархии, поддерживая обращение к Синоду и Императору, обращало внимание на то, что женских монастырей 3-его класса на подведомственной кафедре территории имеется всего два, в Орле - Введенский, да в Севске — Троицкий. Причем, на их содержание казна тратит ежегодно около 900 рублей на каждый. Таким образом, выделенного Шапошниковым для обители такого класса будет более, чем достаточно. Подводя итог, Орловская духовная консистория замечала, что считает все вышеперечисленное «довольным основанием к восстановлению женскаго монастыря», и для лучшаго «в душеспасительной жизни устройства и призрения вдов и девиц, полагает учредить сей бывший Елецкий монастырь по-прежнему и в нем иметь монашествующих такое число, какое положено в третьеклассных женских монастырях, т. е. 17, с производством... жалованья из числа процентов со внесеннаго капитала».

Синод против предложенного также возражать не стал, указав быть на Каменной горе «штату монахинь... согласно с предположением Орловскаго Епархиальнаго начальства, положеннаго в третьеклассных женских монастырях, т. е. Игуменье, Казначее и 15 монахиням; существовать оному на праве общежития». А вот 1900 рублей Синодом были распределены не совсем так, как предполагали ельчане. «Имеющим быть при церкви сего монастыря двум священникам и двум причетникам определить в жалованье 900 рублей, из коих по 300 рублей получать священникам, а по 150 рублей — причетникам, так как при церкви других выгод, содержание их обезпечить могущих и даже земли не имеется». «Остающиеся затем проценты со взнесеннаго в сохранную казну капитала — 1000 рублей — обратить на содержание и в пользу общежития монастыря по распоряжению игумений».

Государь-император находился в то время за рубежом, в Италии. Туда, в Верону, и были доставлены документы по Знаменскому монастырю. Ознакомившись с ними, Государь начертал: «Быть по сему. Александр. Верона, октября 28, 1822 года».

А 18 декабря того же года, за № 7524 вышел указ Святейшего Синода, сообщавший о возобновлении Елецкого Знаменского девичьего монастыря как общежительного, 3 класса.

Претворять в жизнь положения этого указа довелось уже епископу Орловскому Гавриилу (Розанову), вступившему на кафедру 18 сентября 1821 года.

Указом Орловской духовной консистории от 26 Марта 1823 года за № 850 настоятельницею нового монастыря была назначена игумения Глафира (Таранова). Что же касается рясофорной монахини Маргариты (Солнцевой), управлявшей общиной ранее, то, как замечает епископ Макарий, игуменский жезл не был ей вручен «по старости ее лет». Но, по открытии монастыря в г. Ельце на Каменной горе, была она удостоена пострижения в мантию, «с переименованием Олимпиадою».

Иеромонах Геронтий также сообщает, что: «преосвященный епископ Гавриил, избрав по своему усмотрению в Орловском Введенском женском монастыре более достойную по духовной жизни и опытную в житейских делах монахиню Глафиру, находившуюся до сего в должности казначеи означенного монастыря, озаботился немедленно послать оную с производством ее в сан игумений в новоучрежденный Елецкий Знаменский девичий монастырь ».

Игумения Глафира происходила из семьи орловского посадского человека Феодора Таранова. Родилась в 1763 году, во святом крещении наречена была Гликерией. В монашество с именем Глафиры пострижена 8 мая 1804 года в Орловском Введенском девичьем монастыре. Проходила клиросное послушание. В 1812 году была назначена на должность казначеи Введенского монастыря. К моменту назначения в Елец уже имела и опыт настоятельского управления, так как с 15 марта по 14 июля 1821 года, за болезнью настоятельницы — игумений Анисий, управляла Введенским монастырем.

При переезде в Елец игумений Глафире разрешено было взять с собой «пожелавших» матушек из Введенской обители. И с ней «выехали из Орловского Введенского в Елецкий Знаменский девичий монастырь девицы: Матрона Иванова, Татьяна Игнатова, Дарья Никифорова, Надежда Осипова и вдова Мария Иванова, дочь Савушкина».

По прибытии же на место назначения велено было новопоставленной настоятельнице «взойти самым бдительнейшим образом в рассмотрение состояния всех тех жен и девиц, живших доныне на месте учрежденной обители и отрапортовать которыя из них найдутся желающими тут остаться и притом и достойны». А также -«из числа сестер, уже указом определенных, избрать с общаго согласия казначею и на утверждение представить». Но из сестер, бывших на Каменной горе, подобрать подходящую ответственной должности, видимо, не удалось и 31 декабря 1823 года Знаменской казначеей, указом Орловской духовной консистории № 3985, назначена была монахиня Анфия, переведенная из Севского монастыря.

С открытием штатного монастыря на Каменной горе здесь установилось церковное чиноположение, сложилась определеннее и самая иноческая жизнь. Были совершены первые постриги. Согласно Высочайше утвержденному 28 октября 1822 года штату, определено было Знаменскому монастырю 17 мест - 15 монахинь, казначея и игумения.

И первой заботой игумений Глафиры, как сообщает отец Геронтий, было «придать вид благолепия и внушительности взамен господствовавшей здесь во всем крайней простоты и недоконченности ». Вместо обветшавшей деревянной начали строить вокруг обители новую каменную ограду «с башнями по углам и воротами по сторонам». Для ограды этой елецким купцом Ходовым было пожертвовано в монастырь 10 000 кирпича. Тогда же на западной стороне заложена была новая колокольня со святыми вратами под аркой.

Настоятельной необходимостью была и разборка в конец обветшавшей старой, после пожара поставленной, деревянной церкви во имя иконы Божией Матери «Знамение». «Само собой становится понятным, что такое сложное дело, как устроение внутреннего и внешнего благоустройства св. обители, требовало... немало зрелых соображений, нравственных сил и материальных способов к довершению» — замечает по этому поводу о. Геронтий.

К сходным выводам пришло и епархиальное начальство, ознакомившись с состоянием дел на месте. «Преосвященный Гавриил, епископ Орловский и Севский, обозревая свою Богоспасаемую епархию и бывши в г. Ельце, нарочито посетил между прочим и новооткрытый Знаменский девичий монастырь - на Каменной горе», — сообщает нам «Историческое описание...». Владыка усмотрел немаловажные неисправности и обветшалость в зимней церкви. Ему не понравился также и «фасад только что оконченной кладкою колокольни, как несоответствующий месту». Игумений Глафире велено было немедленно «разобрать оную до основания». Как явствует из дальнейшего, колокольня, видимо, была построена из-за скудости наличных средств, действительно, слишком уж неказистой.

То, что требование архиерея было не просто начальственной придиркой, а именно попечительной заботой о лучшем устройстве нового монастыря, свидетельствует указ Орловской духовной Консистории за № 5122, подписанный епископом Гавриилом в 1827 году. Епархиальное управление взяло на себя заботу об исходатайствовании из Орловской строительной комиссии новых планов и проектов фасадов «как для постройки новой, более приличной колокольни, а равно — и для возведения в обители других необходимых зданий служб». Ввиду же «материальных недостатков и затруднительного положения дел в обители, благожелательный архипастырь пригласил тогда добрых елецких граждан участливо содействовать благоустроению ее посильными своими благотворителями».

Более того, «ввиду таковых трудностей», преосвященным Гавриилом, епископом Орловским и Севским, указом Орловской духовной Консистории от 25 Октября 1827 года за № 4533, предписано было игумений Глафире: «Принять ей в помощь для управления своего бывшую начальницу монахиню Олимпиаду, к которой граждане елецкие не малое имеют доверие, и совместно с тою производить в обители исправление как церкви Божией, так и всего того, что к ней и к обители относится».

И следующий архиерей — Никодим, назначенный на Орловскую кафедру 15 июля 1828 года, не оставлял попечения о созидающемся в Ельце женском монастыре на Каменной горе. Так, он однозначно принял сторону каменногорских инокинь в конфликте их с экономическими крестьянами, жившими на Каменной же горе за «сухим лучком». Противясь сооружению новой ограды вокруг монастыря, крестьяне, привыкшие пользоваться долгое время остававшимися здесь «ничейными» землями, «не допускали даже нанятых рабочих людей» к работе по возведению ограды. На рапорт об этом игумений Глафиры последовал указ Орловской духовной Консистории от 5 ноября 1829 года за № 4533 с просьбой к Орловскому гражданскому губернатору защитить матушек от мирских обидчиков. И дело было благополучно улажено.

А спустя два года по разрешении в пользу обители всех печальных обстоятельств пришли к концу дни земной жизни благословленной святителем Тихоном первоустроительницы нового Каменногорского женского монастыря — блаженной монахини Олимпиады.

Скончалась она мирно 3 сентября 1831 года, пожив богоугодно 82 года. Могила старицы Олимпиады находилась против главного алтаря церкви Знамения Пресвятой Богородицы. На гробницу была положена чугунная доска с надписью: «Здесь покоится прах монахини Олимпиады — основательницы, впоследствии Начальницы, сего Елецкаго женскаго монастыря, родившейся 1748 г. 25 марта, а Божиею волею умре 1831 г. 3 сентября в 5 часов утра; жития ея было 82 года 5 месяц, и 7 дней; в монастырь поступила 22 лет, из рода Елецких граждан Солнцевых».

Уход в мир иной матушки Олимпиады, пользовавшейся большим и искренним почитанием со стороны земляков-ельчан был серьезной потерей для игумений Глафиры. К счастью оставались с настоятельницей единодушные ей сестры и верные помощницы в лице распорядительных монастырских казначей, последовательно занимавших эту должность: Анфии, Македонии и Анатолии. Причем, монахиня Македония из Севского Троицкого монастыря проявила себя столь деятельной, что в 1831 году переведена была обратно «из Знаменского Елецкого в Севский женский монастырь настоятельницею, с посвящением ее в сан игумений».

Духовным же центром обители была скромная, даже убогая келия старицы Мелании, спасавшейся здесь с осени 1778 года. В ночь на 11 июня 1836 года окончила строгую, подвижническую земную жизнь свою затворница Елецкого Знаменского монастыря Мелания. Матушка Мелания, неоднократно ходившая в Задонск за благословением к святителю Тихону, как рассказывает предание, в Задонске же получила пострижение в схиму с именем Миропии. «Ее жизнь и наставления были того же духа, каким был проникнут Задонский отшельник: она не только учила богоугождению, но и посылала избранные натуры для деятельного служения ближним», — замечает по этому поводу П. Б. Никольский.

А в году следующем подошло к концу и четырнадцатилетнее управление монастырем Знаменским благочестивой игуменией Глафирой. За эти годы выстроена была здесь большая каменная трапеза, расширившая Знаменский храм. В нижнем этаже ее была устроена теплая церковь «о двух престолах». «А до того времени на Каменной горе не было теплой церкви, — особо подчеркивает о. Геронтий, — и многотерпеливые труженицы во время зим слушали все службы церковные в холодном храме».

Игумения Глафира была уволена от должности настоятельницы в 1837 году, «вследствие ее прошения, по болезненной старости... с дозволением иметь жительство на Каменной горе». Усердием елецкого почетного гражданина Русанова здесь была ей построена собственная келия, и от него же ей оказывалась помощь на содержание. Сообщается, что «перед кончиною своею игумения Глафира два года провела на покое, в молитве и терпении разных скорбей, и Господь воззвал ее от временных страданий на вечный покой 26-го декабря 1839 года».

Скончалась игумения Глафира на 76-м году от рождения. Тело ее погребено было на правой стороне Знаменского храма, за алтарем придела в честь святителя Димитрия Ростовского. Гробницу, как тогда было принято, увенчала чугунная доска с надписью: «Усердием Елецких граждан возложена над гробом первой игумений Глафиры в память ее благочестивой кончины, доброты, кротости и терпения в жизни. Настоятельствовала с 25 Марта 1823 по 26 Марта 1837 г.». «Благочестивая жизнь игумений Глафиры, кротость нрава и миролюбивое ее управления незабвенны для тех, кто знал ее», — сказано в «Историческом описании...» Каменногорской обители.

По увольнении на покой первой игумений Глафиры, в 1837 году, в Елецкий Знаменский женский монастырь поставлена была настоятельницей с производством в игумений насельница Севского Троицкого женского монастыря монахиня Павлина.

Новопоставленная игумения была уроженкой села Лугань Севского округа. Происходила из духовного звания, будучи дочерью причетника И. Л. Толстого. Во святом крещении имя ее было Пелагея. Монашеский постриг приняла 11 июня 1821 года в Севском Троицком девичьем монастыре с именем Павлины.

И с 1837 по 1867 год Елецкая Знаменская обитель пребывала под управлением «умной и бдительной игумений Павлины».

Как сообщает отец Геронтий, она «в течение тридцатилетнего своего управления довершила все то, что Промысл Божий предначертал быть к пользе и благоустроению юной обители». Прибыв в Елец, новопоставленная настоятельница, «истребовав новые планы и фасады от строительной губернской комиссии, приступила к окончательному довершению собственными способами всего того, что было уже отчасти начато ее предместницею». Ведь, благословляя игумению Павлину на настоятельское служение в Ельце, Орловский епископ Никодим особенно обратил ее внимание на необходимость скорейшего устройства недостроенной каменной ограды вокруг монастыря и введения в нем более строгих правил, по чину монастырскому.

Уже в 1837 году оштукатурена была заново внутри нижняя теплая церковь. А в правом ее приделе постановлен был новый деревянный украшенный резьбой и позолотой иконостас, устроенный усердием купеческой жены Е. В. Хомовой. В следующем, 1838 году, 23 апреля, придел этот был торжественно освящен настоятелем Елецкого Троицкого мужского монастыря архимандритом Флавианом во имя святителя Христова Митрофана, Воронежского чудотворца.

По завершении работ в теплой церкви начат был капитальный ремонт главной летней трехпрестольной Знаменской церкви с ее трапезного. Тогда же для обновляемой церкви приобретены были сребропозлащенные священные сосуды, ковчеги, Евангелия, напрестольные кресты, ряд икон, парчовые облачения клира и прочее, необходимое для благолепия богослужения. Узнав об этом, помещица Елецкого уезда Е. И. Тарасова 5 марта 1844 года пожертвовала в Знаменский храм икону «со вделанным в средину ее животворящим серебряным крестом, в коем имеются частицы мощей разных святых угодников Божиих». И далее, как принято было в то время на Руси, работы велись как на собственные средства обители, так и при активном участии доброхотных жертвователей.

В 1844 году достроена была вокруг всего монастыря каменная ограда «в 9 аршин вышины», с четырьмя башнями по углам и с «въезжими воротами с трех ее сторон». По замечанию отца Геронтия: «Особенно превосходно устроен с южной стороны монастыря, в виде широкой лестницы с перилами, каменный сход с горы к святому колодезю монастырскому, дающему превосходную воду».

С почитанием этого исходища вод благодатных связано монастырское предание, приведенное в «Жизнеописании девицы Мелании...» епископом Макарием: «затворник Иоанн [Сезеновский] присылал на Каменную гору своего послушника просить себе для исцеления от болезни воды из монастырского колодезя. Уважая его просьбу, игумения Павлина сама ходила почерпать воду из колодезя и отослала ему».

Тем временем трудами и молитвами насельниц, помощью благодетелей работы продолжались. Стены Знаменского храма и внутри, и снаружи были оштукатурены. Полы перестлали заново и покрасили. В главном алтаре обветшалый иконостас был заменен на «новый, столярной работы, золоченый с резьбою». Одновременно и в боковых двух приделах иконостасы были «поновлены». Сменили и кровлю летней церкви, перекрыв храм листовым железом, окрашенным впоследствии «медянкою на масле». Главный купол Знаменского храма увенчал укрепленный на яблоке золоченый крест. Такие же кресты были установлены и «над фронтонами с трех оконечностей верха церковного».

Наконец, после 1854 года все работы были завершены и в обновленном храме, как сказано о том в «Историческом описании...», совершено было положенное по чину церковному малое освящение. Главный престол вновь посвящен был честной иконе Пресвятой Богородицы «Знамение». Правый придел освятили во имя святителя Христова Димитрия Ростовского, а левый — во имя преподобного Варлаама Хутынского. В приделе этом пребывала и чтимая ельчанами икона преподобного, содержавшая частицу мощей святого. А с 1861 года придел этот посвящен был также и новопрославленному святителю Христову Тихону, епископу Воронежскому, чудотворцу Задонскому.

Увенчало масштабные труды по благоустройству Знаменского монастыря на Каменной горе возведение «в западной стороне», на самом возвышенном месте, «прекрасной архитектуры каменной, с тремя пролетами колокольни, со шпилем из белой английской жести, увенчанным золотым яблоком и крестом».

Сооружение колокольни завершено было в 1861 году. Под колокольнею, в арке, устроены были святые ворота, чрез которые, по свидетельству отца Геронтия, и выходили следовавшие вкруг монастырской ограды «в положенные уставом дни крестные ходы».

Как сообщают елецкие краеведы В. Горлов и А. Новосельцев, известно, что «часть стен и колокольня монастыря» строились по проекту, подписанному петербургским архитектором И. И. Шарлеманом «в 40-х годах XIX века».

Привлечение столь славного на Руси архитектора, автора первоначального проекта храма Христа Спасителя в Москве, многих столичных и губернских храмов, свидетельствует о том, сколь большое попечение имела игумения Павлина об устроении вверенной ее руководству обители.

Колокольня на Каменной горе, видимая со многих точек Ельца, стала одним из архитектурных его центров. Отдаленных городских окраин достигал благовест монастырской звонницы. На колокольне, к моменту составления отец Геронтием «Исторического описания...» было 10 колоколов «разных размеров и весу», размещенных в верхнем ярусе. Главный колокол имел вес 179 пудов. На нем была следующая надпись: «Колокол этот отлит на чугунолитейном заводе братьев Криворотовых в г. Ельце, при Благочестивейшем Государе императоре Александре II, 1862 г. Ноября 20 дня, старанием игумений Павлины, по благословению преосвящ. Поликарпа, епископа Орловского и Севского». На поверхности колокола изображены были икона Божией Матери «Знамение», святители Христовы — Николай Мирликийский, Митрофан Воронежский и Тихон Воронежский, а также - преподобный Варлаам Хутынский. Второй по размеру и голосистости колокол имел вес 60 пудов. Как и первый, отлит был в Ельце на средства «доброхотных дателей», но более чем двумя десятилетиями ранее — 31 августа 1838 года.

Искусны были монастырские звонарки. Вот что записал побывавший в Ельце очевидец: «А уж и колокола у нас! В театр не надобно. В институте была, в оперу ездила, но куда же опере!...

Нашему звону все монастыри в округе завидуют. Чистый, громкий, истинно металл славу Господу свидетельствует!».

Серьезные изменения претерпело в 30-летнее управление игуменией Павлиной благоустройство внутренней территории обители. От церкви и до келий игуменских выложены были плитами из цокольного камня широкие дорожки. Самые келий настоятельские были отремонтированы, а кроме того «выстроены были и другие необходимые здания и экономические службы, покрыты все железом и окрашены масляной краской». Укрепилось и имущественное положение монастыря.

В 1854 году с Высочайшего соизволения, приобретено монастырем от казны 100 десятин «в Вотковской даче». А в 1866 году 12 февраля старанием игумений Павлины, «с разрешения министра Государственных имуществ, еще отрезано было из казенных дач 50 десятин земли, находящейся в Злобин-Воргольской даче Елецкого уезда ».

Как справедливо указывает на то отец Геронтий: «Монастырь Знаменский как внутренним своим чиноположением, так и внешним благоустройством весьма много обязан старательной и благожелательной досточтимой игумений Павлине».

И труды настоятельницы Каменногорья незамеченными не оставались. «За ревностное, долгое и полезное служение обители Знаменской» игумения Павлина по указу императора награждена была наперсным крестом.

Но, за заботами о внешнем обустройстве обители игумения Павлина не оставляла забот и о главном - внутреннем, духовном, устроении иноческой женской общины. «Она примером своей благочестивой жизни сумела воспитать духовно вверившихся ее мудрому водительству к вечной жизни сестер, а с тем вместе сумела возвысить дух и положение самой Каменногорской обители, в среде которой благим светочем горела она, и навсегда оставила по себе добрую и незабвенную помять», - такими словами заключает рассказ о 30-летнем управлении игумений Павлины историк Знаменского монастыря.

В монастырской библиотеке до революции бережно сохранялась рукопись под названием «Скитский Патерик». Эта объемистая книга «в лист большого формата», писанная церковно-уставным шрифтом «с киноварью», была одним из плодов долголетнего собственноручного труда игумений Павлины, даже в редкие часы свободные от молитв и забот по управлению монастырем не позволявшей себе пребывать в праздности. Каллиграфически переписывая душеполезные книги, игумения Павлина, видимо, дарила их на молитвенную память благотворителям Знаменского монастыря.

Так, на заглавном листе книги, сохранявшейся в Каменногорской библиотеке, между виньетками имелась надпись: «Сия книга «Патерик Скитский», словеса душеполезные Препод. Отец и Богоносных мужей, списана с настоящей печатной книги рукою грешной старицы Павлины. 1835 года». Из прочих пояснительных надписей следовало, что дарована была эта книга «благочестивому мужу Ивану Семеновичу Ильину», а спустя многие годы, в память о почившей игумений Павлине, 17 февраля 1870 года вновь возвращена в обитель И. С. Ильиным, 2-й гильдии купцом из города Рузы.