Всеохватность церковных отношений
Всеохватность церковных отношений.
В современной российской историографии, будь она почти чисто церковная или почти чисто светская, заметен однобокий взгляд. В ней отражена определенная тенденция: отделение Церкви от государства, а иерархии от верующего народа. Противопоставление это унаследовано еще от советских времен. Иными словами, часто авторы исторических трудов и аналитических статей, сами того не подозревая, упускают самую главную в Церкви Основу, без Которой не было бы ни Церкви, ни нас, а именно — Дух Святый, «Иже везде сый и вся исполняй».
Первичное же в Церкви не внешняя организация, которая делит народ церковный, а внутренняя изначальная любовь Божественная — святое единение всех во Христе Иисусе. В этом благодатном процессе, а ни в чем другом, и заключается живая православная культура. Она дышит, вбирая в себя повседневную жизнь, освящает ее благодатью Святаго Духа изнутри церковными Таинствами и выпускает в мир уже как освященную повседневную реальность. Вот почему и отношения между двумя православными народами есть, в любом случае, отношения церковные, духовные по существу. Эти отношения или возвышают Церковь Христову любовью к ближнему своему как к самому себе, или вносят в Церковь страшную боль и муку разрываемого живого тела.
Всеохватность церковных отношений в войне за веру с мечом в руках... Никто иной, как современный нам Митрополит Черногорский Амфилохий написал в наши дни свое слово «Святой Петр Цетинский и война» (Цетинская Богословия (Семинария). С. 33-39), в котором сравнивает святителя Петра с Иисусом Навином в Ветхозаветной Церкви и ставит его рядом с преподобным Серафимом Саровским в Церкви Новозаветной.
Чтобы вполне понять эти сравнения, вдумаемся в идеи Митрополита Амфилохия, высказанные им в этом слове. Владыка говорит о трех войнах, в которых святой одержал великие победы. Первая война — с самим собой, с греховным плотским человеком в себе. Вторая война — еще более трудная: война со злом в душах своих ближних. Третья война — война с врагами Христовыми, стремящимися уничтожить Христианство тонкой ли и лукавой ересью, грубой ли силою. Во всех этих войнах человек должен прежде всего отречься от себя и последовать за Христом, взяв крест свой.
В словах одного Черногорского Митрополита о другом открывается тайна черногорского народного христианского духа. Тайна эта — в неравнодушии ко злу в мире. Это объединяет людей в великой силе подвигов ради Христа и ближнего. То, что эти подвиги военные, было обусловлено тем служением Церкви Божией, которое определено черногорцам свыше для прославления истинного Христианства.
Черногория православная — это, прежде всего, Церковь Воинствующая среди врагов веры, рвущихся к мировому господству. Христолюбивое воинство черногорское, готовое земную жизнь отдать за Христа, — вот что было востребовано в это время на Балканах, вот что таилось в самой глубине народного духа.
Что может быть трогательнее и величественнее малого стада Христова, стоящего на неприступном камне веры в окружении необозримой стаи волков? Стада, побеждающего этих врагов в подвиге и чуде! Причем никогда в битве черногорцев за веру силы не были равны. Как правило, и количество воинов, и качество вооружения у басурман и еретиков-латинян было в несколько раз выше. И христолюбивое воинство черногорское — нищее, полуголодное, маленькое, плохо вооруженное — за исключением лишь нескольких случаев в истории всегда одерживало победы, хотя и неимоверной ценой. Как правило, черногорцы своей смертью не умирали — лишь смерть в битве за веру считалась достойной мужчины. Но постоянно в Черногорию тянулись окрестные племена и земли, покоренные не оружием, а несгибаемой силой православного народного духа (Черногорско-русские отношения... С. 233-234).
Церковные отношения в православном народе, живущем войною за Христа, из самой сути человеческого существа пронизывали все силой Божией власти через епископа. При святом Петре Цетинском это было заметно в высшей степени. Нельзя было тогда отделить Церковь от государства, так как Церковь, государство и православный народ-крестоносец были одним целым.
Призыв к оружию в случае необходимости начать общую мобилизацию звучал так: «Кто витязь? Кто черногорец? — За Честной Крест!» Из греков особым мужеством отличались критяне, не желавшие покориться туркам в своих горах и часто поднимавшие восстания.
На острове Крит одна небольшая речка носит имя Сербской. На вопрос, откуда такое название, местные жители рассказывают следующую историю. Прослышав об одном из критских восстаний против турок, двести черногорцев на корабле сумели добраться до Крита. Их сразу же окружили несколько тысяч турок, и на берегу началась отчаянная битва, в которой братолюбивые христиане полегли все до одного, не отступив ни на шаг. Но и турецкое войско было большей частью уничтожено и обезкровлено, так что уже не было так опасно православным Крита, как раньше. В память этого события речка, на которой произошло сражение, с тех пор стала зваться Сербской. Это лишь один из примеров черногорского крестоносного христианства, но пример очень характерный.
Россия, в течение более чем двух веков ведшая войны с Турцией и постепенно за это время освободившая православные Балканы, имела на Балканах в этом великом деле лишь одного непокоренного турками союзника и вдохновителя — Черногорию. Отношения между народами, в основе которых была святая борьба за веру, были глубоко церковными в своей сути, потому что строились на служении Христу, за Которого в без-численных и кровопролитнейших войнах с турками и русские, и сербы Черной Горы отдавали самое ценное, что у них было, — свою жизнь.
С двух концов началось освобождение православного мира. Это не было целью государственного аппарата для достижения лишь политических целей. Это — насущнейшая, необходимейшая задача Святой Соборной и Апостольской Церкви.
Церковь всегда нуждалась в постоянной поддержке своего единства в братском общении и всегда была и будет единым телом Христовым, когда боль в одной части тела заставляет двигаться другие части тела, а кровь, вытекающая из одной раны, берется из всего организма. Всеохватны отношения церковные, ибо это и есть наша жизнь — жизнь христианская.
Далее: Время святого Петра Цетинского
