Важность 5-й заповеди Закона Божия
Важность пятой заповеди Закона Божия.
Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли (Исх. 20, 12).
Любовь к родителям есть основание всех добродетелей, семейных и общественных.
Прямое необходимое следствие любви к родителям есть любовь к сродникам.
Любя родителей и сродников, мы научаемся любить и уважать всех ближних. Кто с детства в своем семействе всегда желал добра другим и по возможности делал оное, тот во всю жизнь свою никому не будет вредить злонамеренно. Первые внушения, первые впечатления детства и юности обыкновенно остаются в нашей душе неизгладимыми и дают нашим действиям направление во всей последующей жизни. Доброе зерно, брошенное на добрую землю, не пропадает, не теряет своего качества, не меняет своей природы, а только развивается, зреет, умножается.
С любовью к родителям и ближним неразрывными узами связуется самая любовь к Богу. Не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Иоан. 4, 20). Любящий другого исполнил закон (Римл. 13, 8). Так многозначительна заповедь любви к родителям.
Но при всем этом пятая заповедь легка в исполнении. Долго и заботливо оберегаемые до рождения и по рождении, выросшие на руках матери, обязанные родителям и за первый лепет слова, и за первый шаг силы и деятельности телесной, и за первую молитву к Богу, и за сохранение жизни и многие ее удобства, можем ли мы не чувствовать всех этих одолжений, не сознавать их, не питать к родителям сочувствия и признательности, не отвечать им за любовь равной взаимной любовью? Сердце невольно сочувствует сердцу, любовь привлекает к себе взаимную любовь.
Смотря на младенца, покоящегося на груди матери, мы видим, как улыбка матери возбуждает улыбку и на его устах; как дитя, всматриваясь в глаза матери, ждет от нее обычной ласки и как силится отвечать лаской на нежное слово матери, которого еще не понимает, но которому сочувствует. Так с младенчества проявляется в детях чувство любви к родителям. Неужели же трудно сохранить то чувство, которое сама природа внушает нам с младенчества?
Но милосердный Отец Небесный к заповеди: чти отца твоего и матерь твою, — прилагает еще обетование благоденствия за исполнение ее: да благо ти будет и да долголетен будеши на земли, а за нарушение ее угрожает смертью: кто злословит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти (Исх. 21, 17).
Эти обетования Божий за исполнение пятой заповеди и угрозы за нарушение ее, свидетельствующие о важности заповеди и тяжести греха непочтения к родителям, так важны сами по себе, что необходимо остановить на них особенное внимание.
Почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы продлились дни твои на земле (Исх. 20, 12).
Почитающий отца очистится от грехов. И уважающий мать свою — как приобретающий сокровища. Почитающий отца будет иметь радость от детей своих, и в день молитвы своей будет услышан. Ибо милосердие к отцу не будет забыто; несмотря на грехи твои, благосостояние твое умножится. В скорби твоей воспомянется о тебе: как лед от теплоты, разрешатся грехи твои (Сирах. 3, 3-5; 14, 15).
Столько-то благословений ниспосылает Бог на детей, почтительных к родителям!
Кому не хотелось бы пожить подол ее? И вот желаемое долгоденствие обещается нам, если только будем почтительны к родителям: долго будешь жить на земле.
Скучна жизнь, хотя бы и долголетняя, если Господь не благословит нас счастьем. Но вот Господь обещает при долгоденствии наделить нас и счастьем, если будем любить и уважать родителей: хорошо тебе будет.
В жизни долгой и счастливой встречаются огорчения по случаю ли болезни родителей, родных, друзей или другие какие-либо неприятности; почитающий родителей обращается к Богу с молитвой об исцелении дорогих сердцу или об удалении других скорбей, и Бог внемлет мольбам его: в день скорби твоей воспомянется о тебе (Сир. 3, 15), и в день молитвы своей будешь услышан (3, 5). Делом и словом, почитай отца твоего и мать, чтобы пришло на тебя благословение от них: ибо благословение отца утверждает домы детей, а клятва матери разрушает до основания (Сир. 3, 8-9).
Вот еще обетование счастья, состоящее в благотворном благословении родительском!
Благословение родительское соединяется, как видим в Слове Божием, с особенными благами и распространяется на целое поколение детей, внуков и правнуков.
Припомните при этом благословение Ноя Иафету: да распространит Бог Иафета! — и смотрите, это благословение и теперь, после нескольких тысяч лет, как сильно действует в потомках Иафета, европейцах, которые не перестают распространять во все страны света свои поселения, торговлю, власть, религию, нравы (ел. и речи Высокопреосвящ. Филарета, митр. Москов., ч. 1, стр. 277).
Припомните историю патриарха Исаака, благословляющего сына своего Иакова, и самого Иакова, на смертном одре благословляющего детей своих. Сколько тут обетовании, простирающихся на все потомство детей Иаковлевых!
Этот святой обычай благословлять детей сохраняется и в настоящее время. И ныне дети, почтительные к родителям, получают обетования счастья в благословении родительском; и ныне благословение отца утверждает домы детей.
Но горе детям, которые, досаждая отцу и матери, навлекут на себя их неблагословение! Клятва матери разрушает (домы) до основания.
По закону Моисееву, не уважающие родителей, злословящие их, не покоряющиеся отцу и матери предаваемы были смертной казни (Исх. 21, 15). И это наказание совершалось всенародно, по общему приговору.
Отец и мать выводили оскорбителя-сына на суд старейшин града своего и при собрании всего народа произносили обвинение; все присутствующее, взяв каждый по камню, бросали в оскорбителя и таким образом предавали его позорной смерти (Лев. 20, 9. Второз. 21, 18-21; 27, 16). Но прежде, нежели этот закон против непокорных и строптивых детей был записан Моисеем в книгу законов, он был записан в сердце человека; и Хам, живший прежде письменного закона, уже испытал на себе и своих детях бедствия клятвы родительской. Припомним эту историю.
Ной после всемирного потопа насадил виноград, и когда виноград созрел, пил сок его и опьянел. Находясь под влиянием этого неизвестного дотоле напитка, Ной уснул в доме своем и лежал обнаженный. Непочтительный к отцу Хам, второй сын Ноя, заметив отца в этом положении, посмеялся и, как дерзкий сын, вздумал увлечь к тому же и братьев своих. Выйдя из отцовской палатки, он рассказал своим братьям о положении родителя, думая, что они примут участие в его насмешке; но добрые, почтительные к отцу сыновья лишь только услышали об этом, взяли одежду и, положив ее оба на плечи свои, пошли в палатку, оборотившись спиной к отцу, и покрыли его одеждой. Патриарх, проснувшись, узнал о поступке сыновей своих и проклял Хама в лице сына его Ханаана, сказав: проклят Ханаан! Раб рабов будет он у братьев своих!.. И это проклятие доселе тяготит над сынами Хамовыми...
Страшны угрозы, коими Слово Божие поражает детей, злословящих своих родителей и досаждающих им. Кто злословит отца своего и свою мать, того светильник погаснет среди глубокой тьмы. Глаз, насмехающийся над отцом и пренебрегающий покорностью к матери, выклюют вороны дольные, и сожрут птенцы орлиные (Притч. 20, 20; 30, 17). Так или иначе, рано ли, поздно ли, но Божие наказание постигает детей, оскорбляющих своих родителей.
К преподобному Парфению, епископу Лампсикийскому, привели юношу, жестоко мучимому нечистым духом. Человеколюбивый епископ, при первом взгляде на страждущих всегда помогал им своими молитвами даже без их просьбы; но, посмотрев на приведенного юношу, выразил неудовольствие.
Родители больного, припадая к ногам человека Божия, умоляли сжалиться над сыном их и избавить его от лютого недуга. Святой Парфений сказал им: «Сын ваш недостоин исцеления, и дух-мучитель дан ему за то в наказание, что он часто вас оскорблял, злословил и всегда был непокорен вам; вы сами в душевной горести молились, чтобы Господь наказал буйного сына. Итак, пусть он страждет, как заслуживший сие наказание!» Но родители, болезнуя о преступном сыне, со слезами продолжали молить святителя, дабы испросил у Бога прощение сыну виновному и изгнал из него нечистого духа. Святой Парфений, преклоненный мольбой родителей, исцелил юношу (Чет. Мин., 7 Февраля).
Блаженный Августин рассказывает следующий несчастный случай, постигший в его время целое семейство в Кесарии Каппадокийской вследствие материнского проклятия.
Одна мать имела десять человек детей: семь сыновей и три дочери. Однажды старший сын нагрубил матери и даже осмелился ударить ее. Другие дети были свидетелями этого преступления, и ни один из них ни словом, ни движением не остановил буйного брата. Оскорбленная и разгневанная мать в отчаянии побежала в храм Божий и горько взывала: «Боже-мститель! Рази детей бесчувственных! Пусть, блуждая по свету, подобно братоубийце Каину, они сделаются для всех предметом ужаса!»
Вслед за этой клятвой раздраженной матери старший сын объят был трясением во всем теле, а в течение года и все дети, один за другим, подверглись той же болезни. Ни один не избежал горестных последствий материнского проклятия. Но и сама несчастная мать, слыша отовсюду порицание и угрызаемая совестью, скоро умерла самым бедственным образом. Дети проклятия, оставив свой дом и родину, разошлись в разные стороны, чтобы скрыть от соседей и знакомых свой стыд и преступление. Уже через долгое время двое из них, брат и сестра, Павел и Палладия, получили исцеление в Иппоне при мощах святого первомученика Стефана во время богослужения в присутствии народа и самого блаженного Августина, епископа Иппонийского («О граде Божием», кн. 22, гл. 6).
В одной из станиц Сибирского казачьего полка жил казак Р. У него была мать, вдова-старушка. Казак Р. нередко предавался пьянству. Ни просьбы, ни угрозы матери, чтобы оставил постыдную страсть, не действовали на него. Наступила весна, и казаку Р. пришлось выступать в поход в киргизскую степь.
Несмотря на слезную просьбу матери, чтобы он хоть последний день провел с ней трезвым и простился с ней, как следует доброму сыну, казак Р. сильно напился. В час выступления казаку Р. нужно было ехать в сборное место, и он стал прощаться с матерью. Несчастная старушка, видя, что сын ее пьян, очень огорчилась и в досаде сказала ему: «Непокорный! Будь же ты проклят! Чтоб тебе не возвратиться домой!»
Напутствованный проклятием матери, казак Р. сел на коня и поскакал к сборному месту. Что же вышло? Смирный конь его вдруг испугался чего-то, понесся и при выезде из станицы скинул своего всадника. Казак Р. упал на рогатки, окружавшие станицу, и, пронзенный ими, испустил дух. Проклятие матери совершилось! («Стран.», 1866 г., кн. 4.)
В Екатеринославской губернии Александровского уезда в селе помещика М. жила одна вдова. Вдовство, в каком бы кто состоянии и звании ни был, вообще тягостно, но особенно тяжело оно тогда, когда к скорбям одиночества присоединяются скорби от недостатка средств к жизни, а это было и со вдовой Н.
Живя в крайней бедности, она много страдала по смерти мужа и много пролила горьких слез. Наконец, подкрепляя себя усердной молитвой, она мало-помалу свыклась, однако ж, со своей долей, тем более что Господь со смертью мужа не лишил ее всех утешений на земле: у нее остался еще семилетний сын, Марк; и вот она часто и со слезами стала молить Господа, чтобы Он сохранил ей это дитя и дал ей в нем подпору злополучной ее жизни. Господь, сжалившийся некогда над вдовой Наинской, внял мольбам и этой бедной вдовы. Марк, под бдительным надзором матери, вырос.
Вот он уже и женат, вот он уже и отец семейства, и вдова Н. имеет удовольствие и нянчить своих внучат — только все это не радует ее: она по-прежнему плачет и тоскует. Причиной скорби ее был Марк, не оказывавший любви и почтения своей матери.
Еще с юношества установился у него нрав грубый и дерзкий, так что своими грубостями он нередко доводил свою мать до слез; она утешала себя только надеждой, что женится, Бог даст, переменится. Но, к сожалению, женившись, Марк стал чаще обнаруживать свой характер: нередко без всякой причины бил жену и детей, грубил матери и особенно не любил, когда она делала ему замечания и выговоры, касающиеся его несправедливых поступков по отношению к домашним.
Однажды Марк побил жену; это было в отсутствие матери. Придя домой, мать стала со слезами уговаривать и усовещивать его, чтобы он сколько-нибудь образумился. Между тем Марк, после побоев жены еще не придя в себя, со словами: «Та долго ще ты будешь ворчать, старая карга?!» — бросился к матери и, в припадке исступления схватив ее за грудь, несколько раз встряхнул с такой силой, что она сильно ударилась головой об стену. Крик невестки, плач детей и стон матери заставили его выпустить из рук старуху и выйти из дому. Тогда сильно обиженная и униженная неблагодарным сыном мать, в порыве оскорбленного сердца и в слезах, падает на колени перед святыми иконами и так молится: «Милосердный Господи! Ты видишь мою скорбь и обиду, причиненную мне моим родным, неблагодарным сыном, который за мою любовь и попечение о нем заплатил мне бранью и унижением. Да будет он отныне проклят, да не будет ему ни моего, ни Твоего благословения!»
Горяча, видно, была молитва сердца обиженной матери, ибо Господь не замедлил совершить Свой суд.
Марк в тот же день, кроме угрызений совести, почувствовал лихорадочный озноб и дрожь по всему телу. Эта дрожь во всем организме возрастала с каждым днем все более и более и, наконец, до того усилилась, что, прежде работящий и сильный поселянин, он не мог владеть не только сохой и косой, но даже и ложкой — с трудом передвигался с места на место, и не иначе как из рук жены и детей принимал пищу.
Тут-то начались его неизъяснимые страдания душевные и телесные за неисполнение одной из заповедей Бо-жиих. Несмотря на то, что он чувствовал всю важность вины перед матерью, которая в скором времени и умерла, и смирился перед карающей его десницей Божией, и из дерзкого и грубого стал тих и смирен, как дитя, жизнь его час от часу становилась тягостнее как для него самого, так и для его жены и детей.
Кроме горьких упреков от своего семейства, ему часто приходилось томиться по целым дням от голода и жажды, а особенно в летнее рабочее время, когда жена и старший сын его были в поле, а он оставался под надзором двух меньших своих детей, заботившихся более об играх со своими сверстниками, чем об отце.
Через несколько лет с помощью милосердных людей Марку купили лошадь и корову, и он, чтобы не быть в тягость собственному семейству, стал ездить по ярмаркам для испрошения себе Христовым именем подаяния; ездил также он и по местам, прославленным особенным присутствием Божией благодати, являемой в чудотворных иконах и мощах угодников Божиих, надеясь получить исцеление от тяжкого своего недуга. С этой целью посетил он и Киев, и Почаевскую Лавру, и Воронеж, и Святогорский монастырь, и др., но, видно, так тяжел был его грех, что Господь, несмотря на слезные его мольбы, не даровал ему исцеления и в этих местах, прославленных проявлением особенной благости Его к людям.
Так прошло 13 лет его страннической жизни. Наконец, в начале 1857 года, болезнь Марка усилилась до того, что он, и без того говоривший очень мало и неразборчиво, от сильного трясения не мог вовсе говорить и не принимал никакой пищи, так что с часу на час стали ожидать его кончины и, по его желанию, позвали священника. Но исповедавши со всей искренностью и сокрушением грехи свои перед священником и приобщившись Святых Тайн, он почувствовал такое облегчение, что стал свободно говорить и, поучив довольно детей и родных, как тяжек грех несоблюдения пятой заповеди Божией, мирно почил о Господе с полным упованием, что ради страданий и скорбей земной жизни Господь дарует ему спасение в жизни будущей — небесной («Стран.», 1861 г., июль, стр. 25).
Есть примеры, доказывающие, что Господь не принимает самого спасительного образа жизни, предпринятого без благословения родительского. Мы расскажем один из подобных примеров в предохранение от горьких последствий не благословленной родителями жизни, в предохранение, между прочим, и тех детей, которые решаются без согласия родителей вступать в законное супружество.
Преподобный Лука Элладский, с юных лет полюбив благочестивое уединение, тайно ушел от своей матери и в одном из афонских монастырей вступил в послушничество, скрыв от настоятеля свое отечество и Фамилию. Евфросиния, мать юноши, зная благонравие сына, хотя и догадывалась о святом его поступке, но, будучи вдовой, не могла переносить разлуки с единственным сыном и беспрестанно изливала скорбь свою в молитве к Богу: «Господи, свидетель вдовства моего и всех огорчений, с ним соединенных! Не забудь меня до конца; не отними от меня единственную отраду жизни, любезного сына! Я не подала ему ни малейшего повода покинуть меня; не запрещала ему жить по закону Твоему; была ему матерью не только по плоти, но и по духу; всегда желала видеть его совершенным в добродетели, зачем же он оставил меня, ушел от меня, как будто я была препятствием к его спасению! Господи, не презри слез моих! Возврати мне сына, да прославлю имя Твое Святое». Так молилась осиротевшая мать, и Господь услышал ее молитву.
В одно время настоятель монастыря, где подвизался святой Лука, увидел в сонном видении плачущую жену. «Зачем меня, бедную вдову, так жестоко ты обидел, — вопияла она к настоятелю, — зачем отнял у меня единственного сына, утеху старости моей! Возврати его мне, или я не перестану жаловаться на тебя Богу».
Со страхом пробудился настоятель и долго размышлял о сновидении, пока не успокоился на мысли, что это мечта воображения. Но в следующую ночь ему было то же явление, и в третью ночь услышал он тот же вопль сетующей матери.
Тогда настоятель понял, что это явление не без воли Божией. Долго он рассуждал о каждом иноке, к которому могло бы относиться это явление, и так как святой Лука скрывал от всей братии свой род и отечество, то настоятель и подумал, что сновидение, по всей вероятности, относится к нему.
В следующее утро настоятель призывает к себе юного подвижника и с гневом говорит ему: «Как осмелился ты обмануть нас, уверив, что не имеешь родителей? Как дерзнул жить с нами, скрывая лесть в сердце своем?
Знаешь ли, кто начальник лжи? Уйди от нас! Уйди даже из пределов афонских и возвратись к твоей матери! Уже третью ночь она смущает меня своими жалобами. Горе тебе, если и меня ослушаешься». Лука неподвижно стоял перед начальником, потупив глаза и заливаясь слезами. Сжалился над ним настоятель и ласково, кротко сказал ему: «Сын мой! Теперь непременно возвратись к матери, а после Сам Господь устроит доброе твое намерение: я вижу, что молитва матери твоей имеет великую силу у Бога. Иди с миром в свой дом и помни, что без благословения родительского ничего не должно предпринимать».
Таким образом, по совету настоятеля блудный Лука отправился в дом родителей.
Кто может описать удивление и радость Еворосинии?! Она то обнимала своего сына, то возводила очи на небо, воздавая благодарение Богу за исполнение молитвы, то снова лобызала сына...
Святой Лука пробыл у матери четыре месяца; но душа его стремилась к Богу и жизни безмолвной. Испросив позволения у матери, он удалился в пустыню. Богобоязненная Евфросиния благословила его, ибо знала, что Бога должно почитать и любить больше, нежели родителей (сост. по Чет. Мин., 7 Февраля, свящ. Н. Успенский).
Далее: Обязанности, предписываемые пятой заповедью
