Идолопоклонство
Современное идолопоклонство.
В прежние времена у людей необразованных идолы почитались вместо Бога, а в наше время страсти заменили идолов. Тем людям еще можно было простить это заблуждение по невежеству, а нам-то, знающим, что грешно и что не грешно, непростительно предаваться страстям и служить им, как каким-то богам.
Тех людей заставляли кланяться идолам либо собственное их неразумие, либо их цари и мучители, а ведь нас никто не принуждает делать это, а мы делаем.
У всякого человека, кто что любит, чему поработит себя — то ему и бог.
За примерами не надо идти далеко.
Вот перед нами человек, желающий разбогатеть во что бы то ни стало; человек, избравший своим кумиром деньги и богатство. Скажите, кому он служит, Богу? Нет. Если бы он Богу служил, то не собирал бы свои сокровища с таким усилием, а подчас и бесстыдством; не стремился бы с таким унижением в квартиру богача; не отнимал бы последнее достояние у других, не притеснял бы вдов и сирот.
Такой человек все свои силы, все труды употребляет на то, чтобы правдой и неправдой добыть побольше денег и сохранить их. Ему на каждом шагу приходится сталкиваться с подобными же людьми, почитателями золотого кумира. Душа его постоянно возмущается досадой, подозрением, враждой. Все, не исключая и ближних, кажутся ему врагами.
Случилось какое несчастье с ним, и веры в Бога у него как будто и не было. Если и молился он Богу, если и приносил Ему жертвы, то только как сильному владыке, чтобы отклонить гнев Его от себя. Не Богу служит такой человек. У него свой кумир — деньги; ему он служит всю жизнь, ему и поклоняется вместо Бога.
Позволительно умеренно заботиться о честном приобретении средств к жизни, и о разумном сохранении приобретенного, но при этом надо не забывать, что без Божьего благословения труды наши никогда бы нас не обогатили, и все, что мы получаем, все, что имеем, — дар Божий, данный нам не для лакомств и щегольства, а на душевную пользу нашу и пользу ближнего (1 Тим. 6, 17-19).
Кому Бог дал скудное достояние, не скорби о мнимом своем несчастье и не завидуй богатым. Да и что такое бедность наша? Это неимение того, что водится и видится у других. Разве много нужно для жизни? Была бы пища да одежда (1 Тим. 6, 8).
Если мы бедны, то только сравнительно с теми, кто больше нас имеет, и недовольны потому своим положением, что слишком горды, грешны, завистливы, тщеславны. Никакое богатство не будет для нас достаточно, когда забудем меру в удовлетворении наших желаний; напротив, и бедность может быть достаточна к утолению голода и жажды, к защите от стужи.
А вот и другой человек, у которого кумир его — чрево; это сластолюбец и пьяница. Трудиться он не любит, о средствах к жизни ему и горя мало. Вся цель его жизни — как бы покутить на чужой счет, повеселиться в компании с приятелями, поразвратничать.
Не любя работы, он уважает и любит праздники не потому, что эти дни посвящены Богу, нет, а потому, что в праздники можно побольше поесть да получше выпить, иногда и до потери сознания. В праздник христиане идут в церковь, а он — в кабак, место разгула, буйства и разврата. Для такого человека ничего не значит обмануть ближнего, украсть что-нибудь и даже убить кого. Разве такой человек Богу служит?
Вот люди, у которых кумир — власть и почести. Всю жизнь свою они стараются, как бы добиться больших почестей и отличий. Ради них они делают иногда добро по виду и, служа своему тщеславию в действительности, ради отличий служат и прислуживаются, готовы раболепствовать и унижаться.
Не лучше жизнь и корыстолюбцев. Постоянная забота, труд, бессонница не дают им и минуты покоя. Всем они в тягость: и семье, и обществу. Их никто не любит. Одна у них утеха, одна радость — богатство. Но вот придет смерть; богатство достанется другим, освободившиеся от тирана проклянут его... Не радость ждет их и на том свете! Богатства там нет, отличий — тоже, властвовать не над кем. Но зато они встретят там людей, которых презирали, обижали и которые теперь наслаждаются, блаженствуют; а корыстолюбцам здесь нет места, их место в аду, во тьме кромешной.
Спросите тщеславного, кому он служит? Для чего он, придя в церковь, старается стать не там, где удобнее молиться, а где он заметнее? А это для того, чтобы все молящиеся видели его и обратили внимание. Он и стоит в церкви не так, как другие: оглядывается по сторонам, разговаривает, смеется. Не для Бога пришел он в церковь, не о Боге и думает. Худое платье у него — нельзя идти в церковь, будь хоть самый большой праздник. И новое платье, да не по моде сшитое, тоже не идет: «Осмеют меня», — говорит он. Зато если платье хорошо сшито, красиво сидит на нем, он идет в церковь с первым звоном; тискается вперед, толкается, готов перенести всякую неприятность, и становится на видное место, как бы говоря: «Посмотрите на меня и похвалите за вкус мой и красоту».
Служба Божия началась; все молятся. А тщеславному не до того: он оборачивается по сторонам и замечает, обратил ли кто на него внимание; где уж тут молиться! Правда, он молится, да не Богу только, а своему искусству одеваться, искусству держать себя — своему кумиру — людской молве, моде.
И чего только мода не сделает! Стоит этом}' кумиру сказать: «В церковь не ходи, а поди лучше на гулянье», — тщеславный человек так и делает. Для моды он готов всем пожертвовать: и своим здоровьем, и детьми, и состоянием. Скажет мода: «Зимой носи легкое платье», «Жена, разоряй своего мужа», «Муж, обкрадывай детей», — и тщеславные рабски повинуются ей. И еще такие люди называют себя христианами! Да они нисколько не лучше язычников!
Гордый человек не больше тщеславного служит Богу. Разница между ними та, что гордец не обращает ни на кого внимания; для него они как бы не существуют; тогда как тщеславный, напротив, любит, чтобы его все знали и почитали. Гордец свои достоинства (может быть, в нем их и нет) считает выше всего; лучше его нет людей на свете. Счастлив тот, по его мнению, кого он удостоит разговором, кому пожмет руку. Подумайте, разве такой человек может искренно смиряться даже при мысли, что есть Существо выше его, совершеннее, что есть Бог, перед Которым он ничего не значит и Которому должен кланяться и служить всю жизнь свою?
Есть и еще кумир людской — это лицемерие. Лицемерят все те, которые в глазах других говорят и делают хорошо, а за глазами, наедине, ведут жизнь самую скверную. Есть и такие, которые при всяком случае уверяют вас в своей преданности, любви к вам, а в душе ненавидят вас или, по крайней мере, относятся равнодушно. Это так называемые лицемеры-друзья. А то есть и такие лицемеры-благочестивцы, что наружно показывают себя строгими исполнителями обрядов благочестия, а на деле-то выходит совсем иное.
Да вообще у нас так много кумиров, которым мы кланяемся, что трудно и перечислить их всех.
Все, что отвлекает сердце наше от любви к Богу, все, что внушает нам преимущественное уважение воли человеческой перед волей Божией, все, что привязывает к себе до забвения обязанностей, возложенных на нас Господом Иисусом Христом, — все это есть такой же идол, как и деревянное или каменное изображение твари, которому мы поклоняемся, как Творцу. Нам заповедано не воздвигать идола в своем сердце: после этого чувственность, жадность к богатству и т.п. по справедливости называются идолопоклонством (Филип. 3, 19; Кол. 3, 5; Ефес. 5, 5).
Христианин! Если хочешь быть здоров душой, если тебе дорого вечное ее спасение, то прогони из нее всех духовных идолов, как бы они ни были тебе любезны, как бы давно и крепко ты ни привык к ним; эти идолы: леность, скупость, гордость, тщеславие, корыстолюбие, пьянство, объедение, зависть и другие страсти и наклонности греховные (свящ. Н. Успенский, 4-е издание).
Далее: Идолопоклонство духовное
