Пётр Мамонов
Нельзя терять ни минуты
Скандалист и провокатор в прошлом, основатель одной из рок-групп в СССР, актёр Пётр Мамонов очень изменился. Теперь он всё больше походит на отца Анатолия, которого сыграл в фильме «Остров». Живёт вдали от суеты, в глухой деревне, молится... Накануне 60-летия актёра у него взяли интервью. О непростом, но благодатном пути к вере – его слова.
Как я к вере пришёл?
Погибал, умирал, был на краю, жить хотелось. Взялся за ум. Стал спасать себя.
Сначала тело. Потом о душе задумался. Порой сложно приходится, потому что надо преодолевать себя: страсти бурлят, кипят – ужас, караул! Тогда молюсь: «Господи, помилуй!» Помогает...
В течение жизни мы наживаем хорошее и плохое.
Но все мы – Божьи создания и самой жизнью влияем на свой образ. У меня на лице все мои пороки, горести, радости написаны. И лица наши, и тела – всё по нашей жизни. Дух творит себе формы. И нет понятия «если бы». Потому что все волосы у человека посчитаны. Но выбор у него есть. И делать его нужно каждый день... Вот какая схема!
Каждый встречающийся на пути человек встретился недаром. Он тебя или испытывает, или любит.
Другого не дано.
Нужно каждую минуту поучаться, каждую минуту думать, что сказать.
И созидать.
Жизнь порой бьёт, но эти удары – лекарство. «Наказание» – от слова «наказ». А наказ – это урок, учение.
Господь нас учит, как отец заботливый. Ставит маленького сына в угол, чтобы он в следующий раз не делал плохого. Дитя рвётся, а отец держит его за руку.
Так и Бог. Искушения – это экзамен. А экзамен зачем?
Чтобы его сдать. В этих испытаниях мы становимся всё чище и чище. Золото в огне жгут, чтобы оно стало чистым. Так и души наши.
Мы должны переносить скорби безропотно, без вопроса: «За что?» Это наш путь...
Господь не злой дядька с палкой, который, сидя на облаке, считает наши поступки, нет! Он нас любит больше, чем мама, чем все вместе взятые.
И если даёт какие-то скорбные обстоятельства – значит, нашей душе это надо.
Подлинный смысл жизни
Зачем мы живём? Долгие годы я никак не отвечал на этот вопрос – бегал мимо.
Пил, дрался, твердил: «Я главный». А подлинный смысл жизни – любить. Это значит жертвовать, а жертвовать – это отдавать. Схема простейшая. Смотрите: Чечня, 2002 год, восемь солдатиков стоят, один у гранаты случайно выдернул чеку, и вот она крутится. Подполковник, 55 лет, четверо детей... бросился на гранату, солдатики все живы, а командир – пулей в рай. Это жертва. Выше, чем отдать свою жизнь за другого, нет ничего на свете...
Не надо обольщаться, что после смерти от нас один прах останется. Все крупные учёные – верующие.
Все мои знакомые врачи, которые имеют дело с жизнью и смертью, – веруют.
В вечность мы возьмём то, что потрогать нельзя, – то, что уступили, простили, отдали. Блаженнее же отдавать, чем брать. Прикиньте на себя: отдали – и как хорошо на душе! А получили подарочек, ну, пять минут на кухне порадовались, поставили его на табуретку, и... прошла вся радость. Брак – сложнейшая вещь, это подвиг, равный монашескому житию.
Кто-то один – моно, монах, от слова «один», а в браке две равные дороги. Я раздражаюсь: она что-то делает не так. Говорю батюшке: «Отец Владимир, ну как она могла?!» Он отвечает: «Петя, она женщина...» Я запомнил это на всю жизнь.
Видеть хорошее, цепляться за него – единственный продуктивный путь.
Другой человек может многое делать не так, но в чём-то он обязательно хорош.
Вот за эту ниточку и надо тянуть, а на дрянь не обращать внимания. Любовь – это не чувство, а действие.
Твой поступок – тоже любовь.
Любовь – это вымыть посуду вне очереди.
Начни с себя!
Недовольство нужно устремлять вглубь себя. А мы устремляем вовне: правительство, пенсия, там не так, там не так... В телевизор уткнулись – и начали осуждать. Ты загляни в себя, браток! Ты воспитал своих детей? Нет. Ты убил пятерых, сделав аборты? Да. Ты на работе ничего не делаешь – с бородой, 42 года, сидишь, играешь в компьютер, потом щёлкаешь клавишей мыши: «Ой, начальник идёт, атас!»
Сорок минут в день работаешь и хочешь «достойную» зарплату...
Смотрите, Ермак Тимофеевич пошёл на лошадях со своими людьми, вдесятером – и колонизировал всю Сибирь. Что, им было хорошо, тепло, сыто, удобно? Нет – это и есть преодоление. В обычной каждодневной, казалось бы, рутинной жизни есть место подвигу: от себя отдать, отщипнуть, не спорить, а выслушать...
На первый взгляд, всё просто, а на самом деле сложно. Потому что собственное «я» стало во главу угла.
Мы из-за этого мало что вокруг видим.
Мы интересуемся, как дела в Бангладеш, как в Японии после землетрясения.
Какое землетрясение?! У каждого из нас землетрясение внутри. Каждый христианин – каждый! – должен помочь тому, кто рядом. Особенно ценны наши поступки по отношению к ближним. И не к сыну или внуку, которых мы любим естественным образом, – а к тому, кто нуждается. Вот где Сбербанк! Вот что нам зачтётся в Вечности. Мы набираем баллы каждый день. Это то, что потрогать нельзя.
Если рядом стоит Бог...
Нельзя рассказать про вкус ананаса, если его не попробовать. Нельзя рассказать про то, что такое христианство, не пробуя.
Попробуйте уступить, позвонить Людке, с которой не разговаривали пять лет, и сказать: «Люд, давай закончим всю эту историю: я что-то сказала не так, ты сказала... Давай в кино сходим». Вы увидите, как будет хорошо! Всё возвращается во сто крат тебе, любимому, но только не тряпками, а состоянием души. Вот подлинное счастье! Но чтобы его достичь, каждую минуту надо думать, что сказать, что сделать. Это всё есть созидание.
Посмотрите, что делается вокруг: сколько хороших людей, чистых, удивительных, весёлых лиц. Если мы видим гадость – значит, она в нас. Подобное соединяется с подобным. Если я говорю: вот пошёл ворюга – значит, я сам стырил если не тысячу долларов, то гвоздь. Не осуждайте людей – взгляните на себя.
Верни Бога в себя, обрати свой взор, свои глаза не вовне, а вовнутрь. Полюби себя, а потом самолюбие преврати в любовь к ближнему – вот норма. Мы живём наоборот, на голове ходим. На ноги встать – это отдать. Но если ты отдал десять тысяч долларов, а потом пожалел, подумал, что нужно было отдать пять, – твоего доброго дела, считай, и нет.
Вот мы с вами сидим, а рядом стоит Господь. Правда, это так! Это не русские народные сказки. А если рядом стоит Бог, всё наполняется содержанием. Настоящим. Я с этим живу: варю еду, в доме убираю, посуду мою, дрова колю, печку топлю, сочиняю стихи, рассказы, песни, новую программу репетирую.
У меня на дисках – проповеди отца Димитрия Смирнова, лекции Алексея Ильича Осипова, профессора Московской духовной академии... Стать к концу жизни нормальным человеком – вот задача.
Каждую ночь нужно задавать себе простенький вопросик: я прожил сегодняшний день – кому-нибудь от этого было хорошо?
Остановка в душевной работе, довольство собой – это смерть.
Нужна другая позиция: я хуже всякой твари.
Хуже кошки – она всё делает правильно,
Богом настроена, у неё инстинкты, у неё выбора нет.
А у меня есть, и я часто ошибаюсь. Ощущаю тотальную немощь. Ничего не могу без Бога.
Счастье – от слова «сейчас»
Не хочу ничем гордиться.
Мне чудо – каждый день, у меня каждый день небо разное.
А один день не похож на другой. Счастье, что стал это замечать. Я очень много пропустил, мне очень жаль. Об этом я плачу, внутренне, конечно. Могло быть всё чище и лучше. С высоты своих 60 лет я говорю: нельзя терять в этой жизни ни минуты, времени мало, жизнь коротка, и в ней может быть прекрасен каждый момент.
Важно утром встать и убрать вокруг.
Если я проснулся в дурном настроении, не портвейн пью, а говорю: «Господи, что-то мне плохо. Я надеюсь на Тебя, ничего у меня не получается». Вот это движение самое важное. Если кто-то меня услышит и начнёт стараться так делать – из молоденьких, юных, красивых, – это победа.
Подготовила Юлия Крылова по материалам сайта http://petrmamonov.ru
По материалам газеты «Пантелеимоновский Благовест», приходского вестника храма во имя святого великомученика и целителя Пантелеимона в Жуковском, No 5/209, Май 2016.
