Бог в помощь русским
Задача этой статьи - показать, что в годину самого сурового испытания, которому подверглось наше отечество, в Великую Отечественную войну, русский народ, четверть века живший в атеистическом государстве, тем не менее, не оказался без помощи Всемилостивого Бога. Грешно умалять подвиг Красной Армии, воины которой проявили чудеса массового героизма. Может быть, как раз именно благодаря этим чудесам самопожертвования, стоянию за други своя даже до смерти, и явил Господь русскому народу свою помощь.
О необычно суровой зиме 1941 года знают, наверное, все. Застывало машинное масло в немецких моторах, и армада танков, шедших на Москву, вынуждена была стоять в снегах Подмосковья. А казаки генерала Доватора, совершая рейды по ближним тылам, фанатами и коктейлями Молотова выводили из строя вражеские машины, расстреливали и рубили шашками выбегавших из крестьянских изб захватчиков. «Генерал Мороз» помогал русским, как и во время первой Отечественной войны 1812 года. Но Господь в 1941 году послал на русскую землю не только лютый мороз.
Не меньшую роль в провале немецкого наступления под Москвой сыграла осенняя слякоть.
Первоначальный план предполагал взятие Москвы в течение первых трёх или четырёх месяцев войны. Однако, несмотря на успехи вермахта, усилившееся сопротивление советских войск помешало гитлеровцам осуществить блицкриг. Битва за Смоленск длилась два месяца, поэтому немецкое наступление на Москву могло начаться только 30 сентября. Гитлер поставил задачу во что бы то ни стало захватить Москву до наступления холодов. Германское командование начало операцию «Тайфун».
У оборонявшейся Москвы положение было близко к отчаянному. 15 октября Государственный Комитет обороны СССР принял решение об эвакуации правительственных учреждений. 16 октября Москву охватила паника. Десятки тысяч людей тщетно пытались вырваться из города. Москва была по существу беззащитна перед колоннами завоевателей: 1500 танков и около миллиона немецких солдат двигались к Москве, перед ними практически не было никаких войск. Казалось, ждать спасения было не откуда.
И тут пошёл снег...
Роберт Кэшроу в своей книге «Война глазами немцев» приводит множество свидетельств о битве под Москвой «с той стороны». Вот одно из них: «Унтер-офицер Людвиг Колодзински спал, когда его растолкал его приятель: «Эй, Людвиг, поднимайся и выходи со мной!» Колодзински выскочил наружу. «Была настоящая вьюга! Ветер гнал свинцовые тучи, землю успел покрыть толстый слой снега... Когда я потом вышел утром, снег уже успел растаять.
Все дороги превратились в непролазную грязь».
Всякое оружие может применяться лишь при определенных условиях. Основным оружием германской армии были танки и передвигающаяся на автомобилях мотопехота — но грузовики не могли пройти в непролазной грязи. Автоколонны с войсками, боеприпасами и топливом беспомощно застряли на дорогах, а танки не могли наступать без топлива и поддержки мотопехоты. «Наступление моторизованных частей невозможно по той простой причине, что все боевые машины по самую ступицу колес увязли в грязи» — записал в своем дневнике генерал-фельдмаршал Теодор фон Бок, командующий группы армий «Центр». Движение на Москву было приостановлено.
Германское командование ждало окончания распутицы, когда дороги подмёрзнут и можно будет возобновить наступление. Но оно знало, что потом, через две-три недели, придут большие морозы, а солдаты не имеют зимнего обмундирования. «Вопрос: "Что будет с нами зимой?" — тревожит каждого немецкого солдата», — писал фон Бок.
Из Германии, где гитлеровское правительство, наконец, поняло, что блицкриг провалился и на Восточном фронте их солдатам придется зимовать, поездам с тёплой одеждой предоставлялась «зелёная улица» — но, чем ближе к Москве, тем морознее становилась погода. Железнодорожный транспорт, привыкший к европейским температурам, то и дело выходил из строя. К 24 ноября зимнее обмундирование получила только пятая часть солдат. Остальные, спасаясь от холода, снимали полушубки с мёртвых русских и отнимали одежду у местного населения. Холод, сырость, и плохая пища вызвали распространение дизентерии, которая выводила из строя целые роты. Кроме того, продолжались трудности со снабжением: немецкие паровозы, подвозившие цистерны с топливом, на морозе постоянно ломались. В результате танковые группы не имели горючего для обхода Москвы, и приходилось наступать прямо на советскую столицу.
16 ноября началось это последнее наступление. «Немецкие танкисты не умели воевать в зимних условиях; русские упорно сопротивлялись, и продвижение было медленным», - писал тот же фон Бок.
Советское командование решило максимально использовать русскую зиму в интересах победы над врагом. 17 ноября вышел приказ Сталина, в котором предписывалось лишить «германскую армию возможности располагаться в сёлах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населённых пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и тёплых убежищ и заставить мёрзнуть под открытым небом», с каковой целью «разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км в глубину от переднего края и на 20-30 км вправо и влево от дорог». В этой связи хочется сказать всем, кто пытается принизить подвиг Зои Космодемьянской и даже упрекать её в том, что она оставила три крестьянские семьи без крыши над головой.
Во-первых, Зоя выполняла приказ Главнокомандующего, который, как известно, не обсуждается.
Во-вторых, она вышвырнула на русский мороз непрошеных гостей и уничтожила средства их передвижения и тягловую силу. Когда танки и мотоциклы не могли двинуться с места, немецкие офицеры использовали лошадей, а в результате поджогов погибли двадцать животных. Очевидно столько же, если не больше немецких захватчиков лишились тёплого крова.
Но вернемся к книге Роберта Кэшроу.
«30 ноября 2-я танковая дивизия заняла Красную Поляну в 17 километрах от пригородов Москвы. Температура держалась на отметке около 0 градусов, но первого декабря столбик термометра стал неудержимо падать.
Второго декабря температура понизилась до минус 20 градусов. Даже сейчас армии НАТО не проводят учений при такой температуре, а при минус 35 градусах солдатам ставится единственная задача - не воевать, а уцелеть.
4 декабря температура упала до минус 35 градусов. «Однажды утром всё было кончено, — свидетельствует немецкий танкист Михаэль Брюннер. — Всё замёрзло».
Замёрзло масло в двигателях, танки, самолеты, автомобили не могли сдвинуться с места. Замёрзла оружейная смазка, пушки и пулемёты не могли стрелять. Вальтер Нойштифтер, пулемётчик, утверждает, что «большинство солдат на поле боя погибло от переохлаждения на тридцатиградусном морозе. Они просто замёрзли». Немецкие солдаты забыли о Москве, началась другая война: за тёплую избу в ближайшей деревне. Зимнее обмундирование до сих пор не было выдано, поэтому нужно было во что бы то ни стало захватить избу и отогреться. «Люди спали вповалку, друг на друге, — рассказывал солдат Гаральд Генри, - в крохотную хатёнку набилось с три десятка человек. Прямо по полу струились жидкие экскременты, подмачивая шинели и вещмешки.
Нас всех мучил понос и желудочные колики. Офицер поручил солдату, назначенному в караул, отогреть на печи пулемёт и потом отстреливаться. Караульному выдавали прищепку, чтобы он зажимал её между обмороженными пальцами и давил на гашетку. Караульных нужно было менять через десять-двадцать минут - иначе они замерзали вместе с пулеметом.»
И вот тогда, при 30-градусном морозе русские пошли в контрнаступление. Чем оно закончилось, хорошо известно.
К тому же, когда из донесений советской разведки стало ясно, что Япония вступит в войну только при условии падения Москвы, в октябре-ноябре с Дальнего Востока на защиту столицы перебросили десять дивизий, укомплектованных закалёнными в сибирских морозах красноармейцами. Поражение гитлеровцев под Москвой в таких условиях было предопределено.
Владимир Филиппович Смык
Народная газета «Дари Добро», № 3 (9) июнь 2014 года
