Вопрос о причинной связи
Ранее, в СССР, криминалисты, занимающиеся вопросом о причинной связи в праве, признавали причинность не априорной категорией мышления, а объективной связью, существующей независимо от сознания, и доказываемой практической деятельностью человека. Далее, они признавали, что в причинной связи с последствием может находиться лишь такой поступок, который был его необходимым условием.
Но многие советские криминалисты не считали достаточным для признания причинной связи в праве установление того, что действие человека было одним из необходимых условий общественно опасного последствия, и искали пути для ограничения причинной связи как объективной предпосылки уголовной ответственности.
Установление того, что поступок лица является необходимым условием наступившего последствия, не признается достаточным для обоснования объективной предпосылки уголовной ответственности прежде всего в тех случаях, когда причинная связь между действием лица и наступившим последствием осложнилась вследствие вклинивания в ее развитие действия потерпевшего или действий других лиц, или же сил природы.
Пример первого рода: кто-либо с умыслом убийства стреляет в другого и легко ранит его.
Потерпевший сам начинает лечить рану домашними средствами. В результате нагноения раны у него возникает гангрена, и он умирает от заражения крови. Пример вклинивания в развитие причинного ряда действий третьих лиц: потерпевший, легко раненный в ногу, по дороге в больницу погибает от автомобильной катастрофы, происшедшей в результате неосторожности шофера. Вот для того, чтобы избежать подобных ложных толкований происшедшего, и нужна квалифицированая бесплатная консультация юриста.
Можно привести и другой пример. С. открыл беспорядочную стрельбу в узком проходе между двумя поездами, где находилось много народу, и при этом убил двух провожающих. Сторонники теории «необходимого причинения» утверждают, что тут связь между действием лица (стрельбой) и наступившим результатом (смерть двух провожающих) носит необходимый, закономерный характер, следовательно, она «внутренне присуща данному действию в конкретных условиях его совершения».
Соответствует ли такое утверждение диалектическому пониманию необходимости и случайности? Нам кажется, что нет. Учитывая диалектическую природу необходимости и случайности, можно было бы прийти к следующим выводам: то, что человек рождается, разбивается и, наконец, умирает, это является естественной необходимостью, так как обусловлено естественными свойствами человеческого организма. В этом смысле можно сказать, что в наступившей смерти двух лиц нашел свое проявление закон человеческой природы, следовательно, смерть указанных лиц была необходимостью. Но то, что эти лица умерли от пули, это является случайностью, так как из внутренних свойств организма человека вытекает вообще необходимость его смерти, но вовсе не вытекает необходимость смерти именно от данной причины в данное время и в данных конкретных условиях. От выстрела С. могли умереть совсем другие лица, пуля могла попасть в указанных лиц и не убить их и т. п.
Таким образом, смерть человека — необходимость, но осуществление этой необходимости зависит от определенных условий, которые в каждом конкретном случае выявляют эту необходимость в различной индивидуальной форме, т. е. в форме случайности.
В то же время мы можем сказать: если пуля попала в человека и убила его, то смерть жертвы с необходимостью была обусловлена внешним воздействием выстрела на тело человека, т. е. была причинена действием другого человека. Тут мы тоже имеем дело с необходимостью, но не с внутренней необходимостью, означающей внутреннюю закономерность развития явления, а с внешней необходимостью, необходимостью как элементом причинности, означающей, что, если имеется налицо причина, имеется и следствие, и что ни одно явление не может возникнуть без причины.
Неудивительно поэтому, что представители теории «необходимого причинения» при рассмотрении конкретных примеров из судебной практики, желая доказать наличие «необходимого причинения», на самом деле доказывают вообще существование причинной связи, т. е. необходимый характер связи причины и следствия. Так, анализируя указанный пример, проф. А. А. Пионтковский пишет: «Тем не менее наступивший преступный результат является необходимым последствием действий С; реальная возможность гибели людей была создана его действиями, случайность, которая при этом опосредствовала превращение возможности в действительность, не меняет характера необходимой причинной связи между действиями С. и наступившими последствиями».
То обстоятельство, что смерть людей была необходимым последствием выстрела, вовсе не доказывает необходимости как диалектической категории в отношении этой связи. Напротив, с точки зрения диалектики необходимости и случайности, именно встреча пули и организма человека как пересечение двух внутренне не связанных закономерностей (законы взрыва пороха и полета пули являются внешними по отношению к человеку и наоборот) носит случайный характер, но эта случайность обусловила смерть человека.
Желая избежать упрека в недооценке диалектического характера необходимости и случайности, сторонники теории «необходимого причинения» ссылаются на их относительный характер. Но как ими понимается эта относительность?
В связи с указанным вопросом проф. А. А. Пионтковский приводит следующий пример: один гражданин нанес другому легкое телесное повреждение, но раненый погиб на пути в больницу, так как его переехала машина.
Наконец, для иллюстрации случаев, когда в течение причинности вклиниваются силы природы, можно привести следующий пример: одно лицо во время драки наносит другому удар камнем и причиняет ему легкое телесное повреждение. В нанесенную потерпевшему легкую рану попадает бацилла столбняка, в результате чего потерпевший погибает.
Вторую категорию случаев, при которых, по мнению многих советских криминалистов, недостаточно установления того, что действие лица было необходимым условием наступившего общественно опасного последствия, составляют деяния, характеризующиеся необычным течением причинной связи, совершенные, однако, с расчетом именно на такое ее течение.
Например, кто-либо посылает человека во время грозы в лес в надежде, что молния убьет его.
Молния действительно поражает человека. Или, желая освободиться от платежа алиментов, лицо уговаривает другого полететь на самолете, рассчитывая на аварию и гибель иждивенца, что и случается в действительности.
Если в приведенных категориях случаев причинную связь между действием человека и наступившим общественно опасным последствием понимать в смысле необходимого условия, то это, по мнению многих советских криминалистов, может привести к необоснованному расширению ответственности. Так, пришлось бы наказывать за умышленное оконченное убийство лицо, которое с намерением убийства стреляет в своего врага и лишь легко ранит его, если последний погибает в больнице от пожара, возникшего по неосторожности больничного служащего и т. п. Точно так же лицо, пославшее в лес во время грозы человека, пришлось бы привлечь к ответственности за умышленное убийство, если это лицо желало таким путем избавиться от иждивенца.
Для того чтобы избегнуть такого необоснованного расширения уголовной ответственности, некоторые советские криминалисты пытаются ограничить самое понятие причинной связи. При решении вопроса о том, какой характер должна носить причинная связь для того, чтобы обосновать объективную предпосылку уголовной ответственности, советские криминалисты идут различными путями.
С использованием: Т.В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве. Москва. Госюриздат. 1963 г.
