Верная Послушница

Ташла - Святой уголок России моей

«Я посвятила свою жизнь своему духовному отцу ради Христа и ради послушания» — так скажет в конце своего жизненного пути Валентина Сергеевна Дюнина, личный врач Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева), который четыре десятилетия вел ее ко Христу, уча смирению и послушанию.

Мы постараемся проследить непростой путь этой женщины по воспоминаниям близких ей людей — матушки Татьяны и отца Николая Манихиных и на основе ее личных записей.

Родилась Валя в Саратове 15 апреля 1944 года в семье рабочего Дюнина Сергея Ивановича и Ежовой Евгении Васильевны, посеявшей в душе маленькой дочки зерна православной веры, беря ее с собой в семинарский храм. И Валя, находясь под впечатлением от церковных служб, мечтала стать священником. А когда знакомые спрашивали ее, кем она хочет стать, твердо отвечала: «Батюшкой».

Мама старалась разъяснить дочурке, что девочки батюшками не бывают. И каково было удивление пятилетней девочки, когда она впервые увидела своего будущего духовного отца, тогда еще студента семинарии, безбородого с кудрявыми волосами ниже плеч отца Иоанна (будущего Владыку Иоанна).

Всю литургию Валю привлекала «тетя» в голубом облачении, а красивая и кудрявая «тетя-батюшка» усердно молилась. Девочка негодовала от несправедливости мамы, обманувшей ее, что девочки батюшками не бывают, а вон тетя служит в алтаре. Еле дождавшись окончания службы, она, заливаясь горючими слезами, выговаривала маме с детским негодованием, что та ее обманула. Евгении Васильевне было и смешно, и неудобно перед людьми. Но, видимо, не без промысла Божия была эта встреча.

С того дня образ тети-батюшки (потом она уже узнала, что его зовут отец Иоанн) так и стоял перед глазами, и девочка с большим старанием стала ходить в храм семинарии. Тот 1949 год стал не только знаменательным этой встречей, но и тем, что в их семье родилась сестренка Таня, которую старшая сестра стала трепетно опекать. И уже вместе с ней и с двоюродной сестрой Инной они дома устраивали церковь, алтарь и служили, играя. Валя — священником, Инна — диаконом, а Танюшка с куклой в руках — прихожанками.

В то время было очень трудно с духовной литературой, и если Евгении Васильевне кто-то давал книгу почитать, то она читала вслух своим дочерям жития святых. Под впечатлением этих чтений Валя устраивает в чуланчике келью, развесив маленькие иконочки и пучки с благовонными травами, чтобы пахло как в церкви. Видимо, уже тогда она выбрала свой путь одиночества, путь к Богу.

И Господь был милостив к ней на хороших людей, на добрых пастырей и архипастырей. Валя всегда с благоговением вспоминала митрополита Вениамина (Федченкова), саратовского святителя, который был великим проповедником слова Божия и обладал даром прозорливости, горя любовью к Богу.

Это он предсказал девочке-подростку ее дальнейший путь, когда Валя однажды из школы прямо с портфелем прибежала в храм. Служба уже закончилась, Владыка Вениамин шел с духовенством по ковровой дорожке, благословляя прихожан. Святитель, увидев пробирающуюся сквозь толпу девочку, надеющуюся получить с благословением конфетку, сказал: «Пропустите девочку!» Люди расступились, Владыка Вениамин взял оробевшую Валю за руку и повел к выходу, где отпустил ее руку, наклонился и, добродушно улыбаясь, благословил со словами: «Ну вот, а теперь беги!» Когда взволнованная дочка, прибежав домой, рассказала обо всем маме, люди стали рассуждать: какой же уготованный Господом путь предсказал ей святитель?

И вот однажды, когда Вале было одиннадцать лет, приехал на каникулы отец Иоанн, учившийся в это время в Ленинградской духовной академии, и остановился у боголюбивой старушки Анны Нестеровны, его духовного чада. Он попросил Анну привести к нему некую Евгению с дочерями, которая написала ему письмо в Ленинград. И та, не задумываясь, привела Евгению с ее дочками Валей и Таней. Отец Иоанн был удивлен им, но увидел в их приходе волю Божию. Так началось духовное окормление этой семьи иереем-епископом-архиепископом-митрополитом Иоанном.

Учась в школе, сестры не стали вступать ни в пионеры, ни в комсомол, несмотря ни на какие уговоры.

По совету своего духовного отца, они отвечали так: «Мы еще не готовы. Как будем готовы, вступим». И Валя уже в школьные годы могла постоять не только за себя, но и не давала в обиду свою младшую сестру. Сестры были общительными со сверстниками, играли с ними в игры, присущие тому времени.

Но в семье очень часто вспыхивали ссоры между родителями, так как отец, ярый атеист, запрещал жене водить детей в церковь, особенно по воскресным дням, да еще натощак. Скандалы повторялись и повторялись. И в 1956 году Евгения Васильевна, взяв благословение на развод, ушла от мужа, взяв с собой дочерей.

Шли годы, девочки подрастали, и матери стало тяжеловато заботиться о дочерях. Вале как старшей пришлось идти на работу по медицинской части, а десятый класс заканчивать в вечерней школе. Будущий Владыка, окончив Духовную академию, стал служить в Чебоксарах, а затем в Куйбышеве. С 1959 года он руководит через письма духовной жизнью Вали. «Помни, что Господь смотрит не на то, сколько ты грехов выскажешь, а на то, с каким сокрушением будешь исповедоваться. Учись опрятности и аккуратности даже в малых вещах. Вменяю тебе в послушание: когда допустишь гнев, не откладывай, а сразу проси прощения. Не мудрствуй много, а будь более покорной и ласковой», — писал он Валентине.

А когда Валя, окончив десятилетку, приехала в Куйбышев узнать, каким путем идти ей дальше, то услышала от Владыки Мануила, благословлявшего ее, такое напутствие: «Тебе надо быть врачом. Он, — кивнув в сторону своего келейника игумена Иоанна, продолжил старец, — будет больным, больным».

Так по благословению Валя поступает в медицинское училище вместе со своей двоюродной сестрой Инной, чью раннюю смерть она впоследствии будет тяжело переживать. И в эти студенческие годы ее духовный отец вновь будет наставлять в своих письмах: «Я очень рад, что ты поступила. Оправдай своим прилежанием Божие на тебе благословение. В любви и сострадании к больным черпай для себя силу и радость. Зря не возмущайся, знай всему меру. Учись благоразумию. Вырабатывай искреннее смирение. За смиренные труды Господь не оставит в нужное для тебя время. Жизнь — наука. Вникай хорошенько в тайны жизни с мыслью о Боге. И помни, что мы решили с тобой идти путем девства. Архимандрит Иоанн».

После окончания учебы старшей дочери семья Дюниных по благословению своего духовного отца переезжает в Куйбышев, где Валя устраивается на работу в клинику мединститута, а жить ее временно поселяют на дачу близ города, где святитель отдыхал по предписанию докторов. Ей дали первое послушание содержать в чистоте домик, посадить цветы в садике и ухаживать за фруктовыми деревьями и огородом. Приученная мамой к земле с детства, она с большой любовью и прилежанием берется за все дела, а в свободное время штудирует медицинскую литературу, специализируясь на тех заболеваниях, которыми болел Владыка: сахарный диабет, гипертония.

Так начинается ее путь врача и жизнь в повседневном напряжении и жестком режиме. Но где бы она теперь ни была, в ее сумке всегда лежал фонендоскоп и лекарства для первой медицинской помощи, которую она оказывала Владыке во всех экстренных случаях, борясь за его слабое здоровье и поддерживая его, насколько ей позволяли ее духовные и физические силы. По дому она несла послушание по швейному делу, в швейной мастерской шила облачения.

И примером для нее становится Владыка, который даже на даче с раннего утра не выпускал из рук топор, пилу, рубанок, физическим трудом отвлекаясь от повседневных забот, книг, писаний, скорбей. А когда болели у него ноги и открывались раны, ему приходилось работать полулежа. Он брал приспособление, чтобы можно было писать, и начинал просматривать письма, отвечая на них в краткой, сжатой форме. Переписка для него была одним из средств общения с людьми. У него никогда не было праздного времени, он всегда был очень дисциплинированным, даже в дороге, разъезжая по приходам, монастырям и городам, где его всегда сопровождала теперь Валентина Сергеевна.

Около него было и легко жить под его благодатным архиерейским покровом, и в то же время трудно, поскольку Владыка был строг со своими домашними чадами, от которых требовал безусловного послушания и строго их вразумлял, когда видел их пороки.

А когда праздновали день Ангела Митрополита Мануила — «дедушки», то в сердце Валентины Сергеевны запечатлелась величественная картина службы двух замечательных людей — двух молитвенников, ходатаев и покровителей города Самары и теплые слова убеленного сединой старца о своем духовном преемнике: «Берегите его. Больше такого батюшки у вас не будет...»

Смысл этих слов она по-настоящему понимает, видя, что служение ее духовного отца и святителя — это его крестный путь, о котором он в дни скорбей и физических болей говорит так: «С креста не сходят. С него снимают...»

Человек высокой духовной жизни, подвижник благочестия, он был пастырем с большой буквы, страдая горестями своего народа и усердно молясь за него. И люди любили своего Архипастыря, видя, что он действительно сораспинается Христу за всех своих чад. Эту силу молитвы святителя Валентина Сергеевна познала на себе, когда тяжело заболела и врачи, определив бронхоэкстазы, стали настаивать на операции. Владыка не благословил ее на это, а с молитвой перекрестил ее легкое.

Вскоре она поправилась, окончательно убедившись, как молитвы и ходатайства Владыки перед Богом помогали людям в их нуждах и скорбях.

Так в трудах и заботах, в служении Богу и людям пролетели незаметно благодатные годы. Владыку ожидали новые испытания: его назначили на Ленинградскую кафедру.

Валентина Сергеевна, узнав об этом, ахнула: Владыке ли с его слабым здоровьем ехать в этот холодный город? Но указ уже был получен. Начинался новый период жизни Владыки, а вместе с ним и его духовных чад.

Началась же новая жизнь в новой епархии с юбилея — двухсотлетия храма в честь Смоленской иконы Божией Матери. А затем Владьжа погрузился в дела, бумаги, документы, журналы, газеты, письма, книги, спеша основательно войти в курс всех событий в церковных делах и духовной школе. Проблемы навалились всей тяжестью, и у Владыки открылась на ноге трофическая язва. Его положили в больницу, а вскоре новая госпитализация, но уже с сердцем. Для Валентины Сергеевны настали дни сплошных переживаний: не было рядом родных и лучшей подруги Нади, а тут тяжелая болезнь духовного отца. Но Господь продлил дни жизни Владыки, его выписали из больницы.

Наконец долгожданная поездка в Самару после разлуки. Встреча была трогательной: люди пришли со слезами и цветами. И сама служба была торжественной, а весь храм наполнен теплотой и любовью.

Молились воистину, «единым сердцем и едиными усты». Однако и в Самаре Владыка не переставал работать, принимая огромное ко

личество народа, жаждущего с ним встречи. Очереди с раннего утра и до позднего вечера были громадные. Люди приносили любимому архипастырю огромные багажи своих скорбей и слез, а уходили утешенные.

Затем поездка в Пюхтицы на столетие монастыря. Валентину Сергеевну душили слезы от предчувствия, что здесь они в последний раз. И вспомнилось ей первое посещение Пюхтиц, когда Владыке явилась Матерь Божия и милостиво коснулась рукою его головы. Позже о том явлении он не мог говорить без слез.

Здоровье Владыки требовало внимания, а впереди предстояла поездка в Палестину. Незабываемые часы прошли на Иордане в Гефсиманском саду, на Сорокадневной горе в Канне Галилейском, у гроба Господня Литургия. И хотя Владыка все время был на ногах, рана на ноге затянулась, он чувствовал себя хорошо.

Возвращение в Петербург вновь сопряжено с работой, перенапряжением, а затем резкое ухудшение здоровья Владыки и его госпитализация в Москве. И лишь усердие докторов, их любовь, сердечность да милость Божия и молитвы близких помогли Владыке выбраться. Валентине Сергеевне приходилось день и ночь прикладывать свое умение врача, когда новые испытания навалились на ее духовного отца: покраснение стопы, пневмония, катар. И лишь провиденье Марии Ивановны из Кинеля поддерживало в ней дух надежды, хотя в сердце появилось какое-то пугающее предчувствие. И кто только не приезжал в эти дни к Владыке, чтобы услышать его слово, сколько мирян и монашествующих искали у Святителя слово спасения. Про себя Валентина Сергеевна очень радовалась такому наплыву и думала: «благодатное время», хотя необъяснимое волнение в сердце не проходило.

И эта странная тревога нарастала и вылилась в тот трагический вечер, когда Владыка, не взяв ее с собой, уехал на встречу с мэром города Петербурга, чтобы подписать важные документы, не терпящие отлагательств. Там и случился с ним сердечный приступ, но рядом не было Валентины Сергеевны, его личного врача, спасавшей не раз его от беды, а когда она приехала, было уже поздно...

По благословению Святейшего Митрополита Иоанна похоронили в Александро-Невской лавре. Это была его последняя кафедра, где он прослужил пять лет.

Сколько слез народных пролилось об ушедшем Архипастыре! И не случайно год назад день в день 11 декабря 1994 года Владыка ступил на Святую землю, а теперь святитель ступил в горний Иерусалим. Навсегда...

Смерть дорогого учителя и духовного отца изменила жизнь его духовных чад, которые были с ним до его конца. Осиротевшими вернулись они в Самару, а у Валентины Сергеевны очень быстро стала проявляться ее старая болезнь, от которой 8 лет назад единой молитвой излечил ее духовный отец. И видимо, Господь ее держал ради него, так как она ему была нужна и как помощница, и как близкий в духовном плане человек.

Операция прошла успешно, но облегчение было недолгим. И памятуя давнее благословение наставника, она описывает свой непростой и тяжкий путь под благодатным архиерейским покровом.

После этого она сознательно начинает готовиться к исходу из этой жизни, мужественно говоря: «Меня здесь ничего не держит». Затем, отрешившись от всего земного, принимает подстриг и схиму с именем Варвары в честь св. Варвары-великомученицы, которую она почитала с юности и которую очень почитал Владыка, не пропуская ни одной службы в ее память.

После тяжких страданий 1 июля 1997 года в день памяти Боголюбского образа Божией Матери схимонахиня Варвара отошла ко Господу, приготовив себя к новой встрече со своим духовным наставником и отцом — на этот раз в жизни вечной.

Похоронили схимонахиню Варвару на Ташлинском кладбище, недалеко от храма, а 18 сентября 2006 года рядышком с ней похоронили ее маму, схимонахиню Олимпиаду.