Харьковский театр
Пожар в Харьковском театре
14 марта 1978 г, между 11 и 12 ч прохожие и жители соседних с Харьковским государственным академическим русским драматическим театром им. А. С. Пушкина домов увидели над зданием театра клубы черного дыма и отблески огня во внутренней части его помещения.
Огонь разрастался очень интенсивно, Несмотря на немедленное прибытие пожарных команд, буквально через 10 мин сгорела почти вся внутренняя часть здания, даже межэтажные перекрытия и перекрытия чердачных помещений. Материальный ущерб, причиненный пожаром, составил свыше 220 тыс. руб.
Жертв и потерпевших не было, за исключением доставленного в больницу с ожогами монтировщика декораций сцены Рыженко.
Этот пожар привлек внимание многих жителей Харькова, работников учреждений и предприятий, вызвал повышенный интерес к установлению обстоятельств и причин, приведших к его возникновению.
Для выяснения причин пожара и установления виновных в УВД Харьковского горисполкома немедленно была создана следственно-оперативная группа, в состав которой в шли пять следователей, пять работников уголовного розыска и работники пожарной охраны.
Трудность расследования на первом этапе состояла в том, что предстояло произвести очень детальный осмотр места происшествия и допросить свыше 100 находившихся в театре в момент возникновения пожара его работников.
В связи с этим все место происшествия было разбито на участки. Каждый из них закрепили за определенными следователями и работниками пожарной охраны.
Они приступили к детальному осмотру несгоревшей части здания театра и следов пожара.
Для качественного и эффективного осмотра места происшествия к этой работе были привлечены работники научно-технического отдела УВД Харьковского облисполкома, Харьковского института судебных экспертиз, Харьковэнерго и другие специалисты в области химии, электро- и радиотехники.
Осмотр длился восемь суток.
Причем ежедневно, после окончания работы помещение театра передавалось под охрану специально выделенной группе работников отдела охраны общественного порядка.
В результате осмотра места происшествия было установлено, что очагом пожара являлись первые два кресла в 17—18-м рядах партера, расположенные слева от сцены. В этом месте на полу обнаружили четкие следы выгоревшей части пола и расходившиеся в разные стороны от них следы распространявшегося огня. В районе очага пожара не было электропроводов и не должны были находиться самовозгорающиеся и легковоспламеняющиеся вещества.
В ходе осмотра места происшествия с различных мест зрительного зала, сцены и других помещений были взяты пробы для проведения химических анализов.
Следственно-оперативная группа тщательно обследовала всю электропроводку, электро-, радио- и телеаппаратуру. Полученные при этом данные были занесены в протокол осмотра места происшествия.
В процессе осмотра места происшествия сделали свыше 250 фото- снимков. На последних были запечатлены следы развития пожара, состояние помещений и оборудования театра в момент осмотра места происшествия. Одновременно с этим следователи допрашивали работников театра, находившихся в нем во время возникновения пожара.
Для допросов был разработан специальный вопросник. В него включены такие вопросы, при ответе на которые допрашиваемые должны были восстановить события, предшествовавшие пожару, указывать, где перед возникновением пожара были они и находившиеся в их поле зрения лица. Во время проведения допросов использовались также схемы расположения театра и его подсобных помещений, на которых отмечались места нахождения и пути передвижения допрашиваемых. Эти схемы приобщались к протоколам допросов.
Анализ показаний допрошенных работников театра позволил установить, что пожар возник в 11 ч 35 мин.
Его очаг, находившийся в зрительном зале, первой увидела уборщица Степаненко. Проходя по фойе мимо входных дверей в зрительный зал, она заметила отблески огня и пламя над креслами партера.
На ее крик из соседних со зрительным залом кабинетов выскочили директор театра Московченко, его заместитель Сусоколов, главный инженер Орловский, старший монтировщик сцены Превго, а затем и дежурные охранники Шафоренко и Кашевская. Услышав шум у входа в зрительный зал, вскоре туда же прибежали администраторы Ткачев и Котова, а также начальник пожарно-сторожевой охраны Ландсман. Все указанные лица видели, что очагом пожара была левая группа кресел зрительного зала.
Они показали, что горели кресла, расположенные в 17 — 18-м рядах.
Прибежавшие к месту возникновения пожара работники театра стали предпринимать меры к его ликвидации. Они сдергивали с кресел чехлы и пытались затаптывать пламя, некоторые работники бросились отыскивать огнетушители. Однако действовали они беспорядочно, так как не были обучены правилам и приемам пожаротушения.
Поскольку огонь распространялся очень быстро и дальнейшее пребывание в зрительном зале людей становилось опасным, дирекция театра отдала распоряжение всем лицам, присутствовавшим в театре, покинуть его. В зрительном зале остался только полотер Хирный, который продолжал сбивать огонь с левой входной двери в зрительный зал из фойе. Он боролся с огнем до прибытия пожарных. Было также установлено, что в момент возникновения пожара в репетиционном зале находилось около 45 актеров. Все они принимали участие в репетиции спектакля и в зрительный зал не заходили. В то же время выяснилось, что в зрительном зале были монтировщики декораций сцены Л. В. Губаренко, Т. И. Губаренко, Алисейко, Булах, Шульга и Рыженко.
Названные лица в день пожара пришли на работу к 9 ч и до 10 ч занимались подготовкой сцены к спектаклю. Причем было установлено, что на сцене, а следовательно, и в зрительном зале могли находиться только Алисейко, Булах, Шульга и Рыженко, поскольку Л. В. Губаренко и Т. И. Губаренко в начале десятого, после подготовки сцены к спектаклю из театра ушли.
После этого монтировщики декораций сцены Алисейко, Булах, Шульга и Рыженко остались вне поля зрения остальных работников театра. Никем не контролируемые, они праздно шатались по помещениям театра.
Следствие уделило этим лицам особое внимание, поскольку не исключалась возможность их пребывания в зрительном зале. На допросе буфетчица Сизоненко и дворник Рыбалко показали, что около 11ч в буфет зашли Алисейко и Рыженко, которые купили бутылку вина и распили ее.
Поскольку Рыженко в период производства первоначальных следственных действий находился в больнице с ожогами рук и лица, было принято решение тщательно допросить остальных монтировщиков декораций сцены, с тем чтобы выяснить, где они находились до пожара, в момент его возникновения и после этого.
В это же время следствию стало известно о том, что Алисейко и Булах предпринимают шаги для получения свиданий с Рыженко. После этого Алисейко, Булаху и Шульге были заданы конкретные вопросы, касавшиеся места их нахождения в театре при пожаре. Они вынуждены были сознаться в том, что сидели в месте очага пожара и курили. Более того, данные лица показали, что во время курения Рыженко сбрасывал пепел горящей сигареты в сторону от себя, т. е. в те места, в которых находились откинутые с кресел чехлы. Алисейко, Булах и Шульга показали также, что они делали замечание Рыженко, однако он на него не отреагировал.
Кроме того, эти лица рассказали о том, что в то время, когда они сидели и курили в партере зрительного зала, из-под кресла, на котором сидел Рыженко, показался сначала дым, а затем и огонь. Испугавшись, Алисейко, Булах, Шульга и Рыженко выбежали из зала. Все эти лица допрашивались поодиночке, очные ставки между ними не проводились. Однако расхождений в их показаниях о событиях, происходивших 14 марта 1978 г. в зрительном зале театра и приведших к возникновению пожара, не было.
Показания Алисейко, Булаха и Шульги были записаны на магнитную ленту. С их участием провели воспроизведение обстановки и обстоятельств события. При этом применялись звукозапись и киносъемка. Рыженко допросили в больнице. Выяснилось, что его показания и показания Алисейко, Булаха и Шульги относительно места их пребывания до возникновения пожара и после этого были идентичны. Однако он не сознавался в том, что курил в зрительном зале, и в том, что именно это обстоятельство привело к возникновению пожара.
Наличие у него на лице и руках ожогов Рыженко объяснял тем, что он якобы вместе с другими работниками театра принимал участие в тушении пожара. Рыженко заявил, что огонь он тушил стоя в средних дверях, ведущих из фойе в зрительный зал. Он пояснил, что полученные им ожоги — это результат воздействия высокой температуры. Рыженко рассказал о том, что когда он держал в руках огнетушитель и направлял струю из него в зал, его рукам и лицу было горячо.
Он заявил, что именно вследствие воздействия раскаленного воздуха на его руках и лице образовались ожоги.
Факт непосредственного соприкосновения с огнем Рыженко отрицал.
С целью разоблачения этих показаний было решено выяснить, участвовал ли Рыженко в тушении пожара и в результате чего он получил ожоги. В связи с этим вновь допросили тех работников театра, которые тушили пожар из фойе. При этом всех допрашиваемых спрашивали, видели ли они во время тушения пожара Рыженко и через какую дверь пытались тушить пожар. Все 14 допрошенных работников театра показали, что при тушении пожара они Рыженко не видели и пожар пытались тушить через левую дверь. Кроме того, они заявили о том, что средняя дверь была заперта на ключ.
Были установлены уборщицы, которые до возникновения пожара убирали зрительный зал и закрывали на ключ среднюю дверь. Эти показания были подтверждены показаниями принимавших участие в тушении пожара работников пожарных частей. Последние заявили о том, что когда они прибыли в театр для тушения пожара, то обнаружили в его фойе открытой только одну левую дверь в зрительный зал.
Средняя же дверь, закрытая на ключ, была взломана ими.
Была назначена судебно-медицинская экспертиза, перед которой поставили задачу определить механизм образования ожогов на руках и лице Рыженко. Она установила, что эти ожоги были результатом не воздействия высокой температуры, а кратковременного соприкосновения Рыженко с огнем. В заключении экспертизы было разъяснено, что расположение следов ожогов на руках и лице Рыженко свидетельствует о его рефлекторных действиях, связанных с отстранением огня или же с отдергиванием рук и лица от пламени. Это заключение подтвердило показания Алисейко, Булаха и Шульги о том, что когда Рыженко увидел дым, поднимавшийся из-под сиденья кресла, на котором он сидел, наклонился вниз и стал ощупывать сиденье, его обдало пламенем.
В ходе расследования данного уголовного дела были проведены 18 химических экспертиз, которые, исследовав пробы, взятые с места происшествия, наличия в очаге пожара и в расположенных вблизи от него местах самовозгорающихся и легковоспламеняющихся веществ не обнаружили.
Была назначена и проведена электротехническая экспертиза, которая установила, что в момент возникновения пожара в театре никаких неисправностей в электрооборудовании не было.
Радиотехническая экспертиза не выявила каких-либо нарушений в работе радиоаппаратуры, могущих быть причиной возникновения пожара.
Затем по данному делу была назначена и проведена пожарно-техническая экспертиза, которая на основании всех материалов расследования установила:
1) что в театре имелся один-единственный очаг пожара, и находился он в предпоследних рядах левой части зрительного зала, под первым-вторым креслом 17-го ряда партера;
2) возникновение пожара вследствие неисправности осветительной электросети или неквалифицированной ее эксплуатации исключено;
3) возникновение пожара вследствие неисправности или неправильной эксплуатации радиооборудования исключено;
4) причина пожара от неисправной сигнализации исключается;
5) причина пожара от самовозгорания исключена;
6) возникновение пожара от горящей спички либо другого малокалорийного источника теплового импульса, попавшего на чехлы, обосновано и подтверждено экспериментально;
7) пожар возник от открытого источника огня в виде брошенной спички, тлеющего табака, упавшего вместе с пеплом сигареты на чехлы, частично сдвинутые с кресел;
8) время возникновения пожара соответствует 11 ч 35 мин.;
9) время, потребовавшееся для воспламенения кресла от чехлов, подожженных открытым источником огня, — 2,5 мин;
10) лицами, которые ближе всех находились к очагу пожара во время его возникновения были Рыженко, Алисейко, Булах и Шульга.
Заключение пожарно-технической экспертизы и все остальные материалы дела дали основание для привлечения Рыженко к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 2201 УК УССР.
В возбуждении уголовного дела против Булаха, Алисейко и Шульги было отказано за отсутствием в их действиях состава преступления. Ведь допустив курение недозволенном месте, они совершили только административное нарушение. Их действия в причинной связи с последующим пожаром не находились.
Кроме Рыженко, к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 2201 УК УССР был привлечен Ландсман, который не организовал надлежащим образом противопожарную службу в театре, не предпринял должных мер к тушению пожара и не организовал на это работников театра.
Успех расследования данного уголовного дела явился результатом слаженной и целенаправленной работы следователей и работников уголовного розыска, которые на протяжении всего следствия совместно решали все вопросы по отысканию и закреплению доказательств.
Народным судом Рыженко был осужден по ч. 3 ст. 2201 УК УССР к шести годам лишения свободы, Ландсман осужден по ст. 167 УК УССР к одному году исправительных работ.
Г. И. Поликарпова, ст. следователь следственного отдела УВД Харьковского горисполкома
