Использование грузоперевозок в преступной деятельности
Разоблачение расхитителей, использовавших грузовой автотранспорт
В Уманский ГОВД от жителей с. Шарьино Уманского района Черкасской области поступило сообщение о том, что 31 марта 1977 г. в 23 часа водитель автомобиля 70-00 НИМ, принадлежащего «Николаевтранссельхозтехнике», Антонов продавал цемент по спекулятивной цене. В то время еще не осуществляли грузоперевозки 20 т изотермами, поскольку основной поток грузов шел по железной дороге, подобный вид грузового автотранспорта не был широко востребован и, следовательно, не мог быть использован для совершения противоправных действий с грузом.
Выехавшие на проверку этого сигнала работники ОБХСС Уманского ГОВД обнаружили в указанном селе самосвал 70-00 НИМ, водителем которого был Антонов.
Он объяснил, что купил цемент, проезжая по трассе Николаев — Кривое Озеро, у незнакомого ему водителя цементовоза. При этом Антонов предъявил путевой лист на перевозку из Николаева в колхоз им. А. А. Жданова Уманского района строительных материалов. Однако товарно-транспортной накладной к путевому листу у него не было.
Вместо того чтобы по факту спекуляции цементом возбудить уголовное дело в отношении Антонова, работники ОБХСС Уманского ГОВД продолжали проверку сообщения жителей с. Шарьино. Вследствие этого были допущены нарушения порядка процессуального оформления ряда существенных доказательств. В то же время сотрудники горотдела приняли тактически верное решение проверить, не проживают ли в гостинице Умани водители из Николаева и нет ли на стоянках, расположенных вдоль трассы Киев—Одесса, автомобилей «Николаевтранссельхозтехники». Данное решение было претворено в жизнь.
Это дало положительные результаты: в гостинице «Дорожная» были обнаружены в нетрезвом состоянии николаевские водители Кузибабашвили и Окунев, а на автостоянке, в 50 км от Умани — два больших грузовых автомобиля «Урал-377», принадлежащие «Николаевтранссельхозтехнике» и закрепленные за Окуневым и Белецким.
В это же время в Умань 'была вызвана оперативная группа из ОБХСС УВД Николаевского облисполкома и, поскольку не исключалась версия о хищении цемента Антоновым, дано задание работникам николаевской службы БХСС проверить строительные организации областного центра.
При осмотре автомобилей «Урал-377» в их кузовах были обнаружены остатки цемента, а в кабине одного из автомобилей — несколько десятков бланков незаполненных путевых листов с печатями и штампами «Николаевтранссельхозтехники», чистые бланки со штампами одной из николаевских строительных организаций и подставные номерные знаки.
Для выяснения личности Окунев и Кузибабашвили были доставлены в Уманский ГОВД. При этом у Окунева обнаружили 2900, а у Кузибабашвили — 800 руб.
Оба заявили, что это их личные деньги.
Необходимый психологический контакт с Окуневым, Белецким и Кузибабашвили не был установлен.
Они категорически отрицали свою причастность к продаже цемента в Уманском районе, заявляя, что приехали в Умань, чтобы перевезти частным лицам картофель. За недостаточностью улик 2 апреля 1977 г. все трое были отпущены из Умани. А 4 апреля 1977 г. материалы проверки сигнала были переданы прибывшей в Умань оперативной группе ОБХСС УВД Николаевской области.
Николаевцы сообщили Уманскому ГОВД, что проведенная работниками службы БХСС проверка строительных организаций города оказалась безрезультатной. Медлительность в проведении оперативно-розыскных мероприятий позволила Окуневу, Белецкому и Кузибабашвили по прибытии в Николаев предупредить об опасности соучастников хищения цемента и частично скрыть следы преступления.
Только 4 апреля 1977 г. сотрудники службы БХСС установили, что проданный 31 марта в Черкасской области цемент был вывезен с Ольшанского цементного завода, расположенного в 40 км от Николаева.
В ходе просмотра на заводе журналов учета взвешивания цемента и пропусков сотрудники ОБХСС УВД Николаевского облисполкома установили, что 30 марта 1977 г. с этого предприятия без соответствующего оформления документов было вывезено 65 т цемента. С помощью работников Госавтоинспекции удалось выяснить, что пять автомобилей, вывезших этот цемент, принадлежали «Николаевтранссельхозтехнике».
6 апреля 1977 г. по признакам ч. 2 ст. 84 УК УССР было возбуждено уголовное дело.
Успешному проведению расследования способствовали правильное выдвижение версий, планирование, а также умелая организация взаимодействия следователя и работников службы БХСС.
Расследование началось с изъятия документов на отпуск цемента с Ольшанского цементного завода. Они показали, что ежедневно с этого предприятия более чем 30 организациям отпускалось около 3—4 тыс. т цемента.
В «Николаевтраносельхозтехнике» была проведена выемка путевых листов, карточек учета работы автомобилей, журналов выхода их на линию и учета времени нахождения в ремонте. Кроме того, одновременно были проведены обыски на квартирах у задержанных водителей — Белецкого, Кузибабашвили и Окунева, наложены аресты на их имущество, а также вклады в сберегательные кассы. Все это было направлено на достижение главной цели — изобличение лиц, причастных к хищению цемента, совершенного 30 марта 1977 г.
Следователь организовал работу по ознакомлению с порядком отпуска цемента, выявлению круга должностных лиц, причастных к оформлению документов, созданию резерва цемента для его хищения.
Сложность заключалась в том, что производство цемента и его отпуск — технологически 'непрерывный процесс. Поэтому практически невозможно было определить, имеется ли недостача цемента в башнях, где он образовывается в результате остывания подвергнутого обжигу клинкера.
Следователь принял правильное решение. Ознакомившись с некоторыми документами первичного внутризаводского учета в транспортном цехе и в бухгалтерий завода, он сверил их с документами организаций — получателей цемента. При этом удалось установить, что на заводе грубо нарушалась плановая дисциплина при фондовом отпуске цемента. Этому благоприятствовало то, что из-за отсутствия транспорта, законсервирования строящихся объектов и по другим причинам многие строительные организации не вывозили положенное им количество цемента. Поэтому администрация завода организовала скупку этого цемента у потребителей и продажу его под видом оказания технической помощи колхозам и мелким организациям. Через отдел сбыта отпускался цемент, предназначенный для организаций, указанных в разнарядке Министерства промышленности строительных материалов УССР. Тот же цемент, который покупали отдельные колхозы и мелкие организации, вывозился с завода непосредственно по разрешению его администрации.
Бухгалтерский учет цемента, отпускаемого с разрешения администрации завода, осуществляла старший бухгалтер отдела сбыта Ческидова, о которой руководящие работники отзывались как о добросовестном работнике.
При получении цемента, отпускаемого с разрешения администрации, получатель с письмом своей организации обращался непосредственно к директору завода или к его заместителю. Получив от них письменное разрешение, он с доверенностью приходил в бухгалтерию, где Ческидова выписывала в двух экземплярах накладную, регистрировала ее в журнале учета накладных и передавала получателю.
В нарушение действующих инструкций директор завода и его заместитель не подписывали эту накладную. Затем получатель обращался к весовщику. Здесь нужно отметить, что, как было установлено, с весовщиками не заключался договор о материальной ответственности, хотя они, по существу, исполняли функции материально-ответственных лиц. Весовщик на основании накладной выписывал талон на погрузку цемента из башни, в котором указывал номер автомобиля получателя и марку цемента. Получив цемент, получатель в присутствии весовщика расписывался в накладной и пропуске на вывоз цемента с территории завода. В журнале учета взвешивания цемента весовщик записывал номера накладной и автомобиля получателя, марку цемента, вес тары. В конце каждого рабочего дня подводился итог и составлялся отчет.
Работники охраны сдавали Ческидовой пропуска на вывоз цемента, а весовщики — один экземпляр накладной, по которой отпускался цемент. Затем Ческидова выписывала счет и передавала документы другому работнику бухгалтерии для оформления платежного поручения получателю.
После ознакомления с этим порядком было принято решение о проведении документальной ревизии. Перед ревизором объединения «Укрцемент» поставили следующие задачи: 1) установить организации, не оплатившие получение в 1976—1977 гг. цемента; количество цемента, вывезенного без оплаты, и размер причиненного этим заводу ущерба; 2) сверить данные журналов учета взвешивания цемента и бухгалтерских документов «а его отпуск.
При выемке документов в бухгалтерии завода были обнаружены две фиктивные накладные на отпуск цемента Николаевскому райпо, выписанные Ческидовой.
В журнале учета накладных выявили записи о выписке Ческидовой накладных на отпуск цемента ликвидированной ремонтно-строительной организации, выполнявшей работы по заказам населения. В дальнейшем графическая экспертиза подтвердила, что записи в накладных и журнале сделаны Ческидовой.
На допросе Ческидовой были предъявлены выписанные ею фиктивные накладные, показаны ее записи в журнале учета накладных и записи об отпуске цемента в журнале учета его взвешивания. После некоторого запирательства Ческидова созналась в преступных действиях. При этом она показала, что, поскольку длительное время ее работу по выписке накладных никто не контролировал, у нее появилась возможность через знакомую Клячцкую, работавшую снабженцем в одной из организаций областного ремонтно-строительного треста, подыскать водителей для перевозки и реализации похищенного цемента. Благоприятствовало расхитителям и то, что работники вневедомственной охраны завода регистрировали только те автомобили, которые выезжали с его территории не с цементом, а с другим грузом.
Способ хищения цемента и его сокрытия не отличался особой сложностью. Однако, с точки зрения Ческидовой, он был надежным. Она, нигде не зарегистрировав выписываемые ею накладные на получение цемента, передавала их Кляцкой или по ее запискам Белецкому, Окуневу и Кузибабашвили.
Последние, в свою очередь, находили водителей, совместно с которыми расхищали и реализовывали цемент. Чтобы отличить накладные, по которым расхищался цемент, Ческидова выписывала их только трем организациям: ремонтно-строительному управлению, выполнявшему работы по заказам населения, Николаевскому райпо и вымышленному ею колхозу им. А. А. Жданова.
После получения от Ческидовой показаний возникла необходимость в срочном установлении всех водителей, причастных к хищениям цемента.
Похищенный цемент вывозился в Николаевскую и Черкасскую области и реализовывался частным лицам по 80—100 руб. за 1 т при его розничной цене — 36 руб.
Вырученные от продажи цемента деньги распределялись между участниками хищений. Накладные и пропуска на вывоз цемента поступали к Ческидовой, которая их уничтожала.
Водитель Белецкий, как оказалось, ранее судимый по ст. 87 УК УССР, к этому времени, не получив расчета, скрылся. Окунев, дважды судимый, вел себя вызывающе, отказывался давать показания о своей причастности к хищениям цемента. Кляцкая, чувствуя недостаточность собранных против нее улик, категорически отрицала наличие каких-либо связей между нею и Ческидовой.
Необходимо было найти слабое звено в этой преступной группе. Ведь показаний одной Ческидовой для изобличения водителей, похищавших цемент, было недостаточно.
После изучения личности водителей и установления по журналу учета взвешивания цемента количества совершенных ими рейсов с похищенным цементом следователь обратил внимание на Антонова. Он характеризовался положительно, недавно обзавелся семьей, не пьянствовал и совершил всего два рейса с похищенным цементом (25 и 30 марта 1977 г.).
Будучи изобличенным собранными по делу доказательствами (изъятый цемент и показания свидетелей из Уманского района о продаже цемента по завышенной цене), Антонов сознался в том, что совершал хищения по сговору с Кузибабашвили, который был распорядителем при погрузке цемента на заводе, а затем подыскивал покупателей в Черкасской области.
Вызванный на допрос Кузибабашвили после разъяснения ему положений ст. 40 УК УССР о смягчающих ответственность обстоятельствах спросил, что о нем говорит Ческидова, которая была заключена под стражу.
Не раскрывая известных по делу обстоятельств, следователь объяснил Кузибабашвили, что она рассказала все и что суд учтет это при избрании ей наказания.
Не зная о том, какими данными располагает следователь, Кузибабашвили сознался только в хищениях цемента, совершенных 25 и 30 марта 1977 г. совместно с Антоновым, Бунаковым, Ахвледиани. При этом он заявил, что в обоих случаях Ческидова выписала ему накладные на 25 т.
Необходимо было убедить Кузибабашвили в том, что следствие располагает обширной информацией о хищениях им и другими водителями цемента в 1976 г. С этой целью ему были предъявлены журналы учета взвешивания цемента завода, в которых фиксировались номера закрепленных за ним автомобилей и путевые листы с дописанными маршрутами, не соответствовавшими маршрутам, указанным в товарно-транспортных накладных.
Своевременное предъявление этих документов привело к положительным результатам. Кузибабашвили показал, что о возможности «легко» заработать деньги он узнал от Окунева, который познакомил его с Кляцкой.
По запискам Кляцкой он получал у Ческидовой накладные, а по ним цемент. Затем возвращал накладные и пропуска Кляцкой и передавал ей деньги, вырученные от реализации похищенного цемента по 20 руб. за 1 т.
После допроса Кузибабашвили к нему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Затем Кузибабашвили предъявили обвинение по ч. 2 ст. 84 УК УССР. Для закрепления его показаний были проведены очные ставки между ним, Ческидовой и Антоновым, а также опознание Кузибабашвили весовщицей и насыпщиком цементного завода. Провели воспроизведение обстановки и обстоятельств события в местах сбыта Кузибабашвили цемента, допросили в качестве свидетелей лиц, покупавших у него цемент.
Одновременно с этим по заданию следователя в Уманском районе были выявлены свыше 60 граждан, покупавших цемент у водителя по имени Иван и его близкого знакомого. Поскольку Белецкого звали Иван, его фотографию в числе фотографий других, похожих на него лиц, предъявили этим свидетелям для опознания. Все свидетели увидели на этой фотографии лицо, продававшее им цемент. По заданию следователя местонахождение Белецкого было установлено через его родственников. 19 апреля 1977 г. он был допрошен, а 20-то — заключен под стражу.
Если в Умани Белецкий отказывался давать показания, то сейчас изменил тактику. Сознавшись в своей причастности только к тому хищению, которое было совершено 30 марта 1977 г., он обвинил во всем Кузибабашвили, заявил, что тот являлся организатором преступления и что именно из-за его поведения следствию удалось выявить других участников хищений.
Для окончательного изобличения Белецкого и получения от него правдивых показаний было решено провести очные ставки между ним и Кузибабашвили, а также между ним, Ческидовой и весовщицей, которая ранее на допросе заявила, что знает получавшего цемент водителя «Урала-377» по имени Иван.
Очные ставки дали многое. Белецкий не только подтвердил показания Кузибабашвили о хищении цемента, совершенном 30 марта 1977 г., но и стал говорить о роли Кляцкой и Окунева в хищениях, совершавшихся в течение 1976—1977 гг. Правда, он умолчал о том, сколько раз совершались хищения.
Однако на данном этапе это не было самым важным обстоятельством. Необходимо было изобличить ранее судимого за хищения Окунева, ранее судимых Ахвледиани и Бунакова, а также Кляцкую.
В связи с возросшим объемом работы была создана оперативно-следственная группа, в состав которой вошли два следователя и два работника ОБХСС. Это ускорило расследование данного уголовного дела.
Совокупностью доказательств вина каждого из девяти участников хищений была доказана. Ческидову, Кляцкую, Белецкого и Окунева привлекли к уголовной ответственности по статьям 861, 87, 194 (ч. 1), 172 УК УССР, Кузибабашвили, Бунакова, Ахвледиани — по ч. 3 ст. 84, остальных — по ч. 2 ст. 84 УК УССР.
По результатам расследования данного уголовного дела в объединение «Укрцемент» было внесено представление о недостатках в постановке бухгалтерского учета на Ольшанском цементном заводе.
Рассмотрев его, администрация завода издала приказ о наложении дисциплинарных взысканий на должностных лиц, ответственных за соблюдение порядка отпуска цемента, и мерах по улучшению сохранности государственного имущества.
Н. В. Кирейчук, ст. следователь следственного отдела УВД Николаевского облисполкома
