Экспертиза вносит ясность в дорожно-транспортное происшествие с пострадавшими и погибшими людьми
21 ноября 1964 года в десять часов вечера дежурному по Черниговскому chernigiv-city.com районному отделу милиции сообщили, что в селе Мохнатине сбиты автомобилем гражданки Довгаль и Симончук.
Довгаль обнаружили мертвой, Симончук, с телесными повреждениями, доставили в больницу.
На место происшествия я выехал с госавтоинспектором т. Филоновым и экспертом отдела криминалистических исследований УООП т. Барило. До нашего прибытия (приехали мы в одиннадцать часов вечера) место происшествия охраняли дружинники.
Моросил дождь, было темно, но откладывать из-за этого осмотр до утра нельзя было. Работали при свете фар и электрических фонариков. Ведь нужно было немедленно установить (хотя бы ^примерно) марку автомобиля, совершившего наезд, с тем чтобы принять меры к его розыску и не дать возможности водителю уничтожить повреждения на автомобиле, о существовании которых мы предполагали.
Прежде чем приступить к осмотру, я допросил в больнице Симончук. Она рассказала, что вместе с Довгаль, где-то в девятом часу вечера, стояла на развилке дорог в селе Мохнатине, метрах в четырех-пяти от проезжей части дороги. В это время мимо них в направлении на Чернигов прошел автобус, какой марки, она не знает, но хорошо видела, что автобус был освещен и в нем не было ни одного пассажира. Минуты через три-пять в том же направлении на большой скорости, без света мчался автомобиль, который и сбил их. Но она не могла сказать, был ли это грузовик или легковой автомобиль.
Симончук также рассказала, что ни до случившегося, ни после поблизости никого не было. Когда она немного пришла в себя и поднялась с земли, то увидела, что метрах в семи от нее лежит Довгаль. Та была мертвой. Недалеко от Довгаль лежала сбитая подпора телеграфного столба. Была ли она сбита до того, как на них наехал автомобиль, или после этого, Симончук не знала.
На месте, где стояли женщины, был обнаружен след колеса автомобиля. На краю развилки, при спуске с нее на проезжую часть грунтовой дороги, были видны следы парных колес автомобиля. Один из этих парных следов на грунтовой дороге был продолжением следа колеса, имевшегося на краю развилки, и шел в направлении подпоры телеграфного столба.
В стороне, справа по ходу движения автомобиля, в семи метрах от места наезда лежал труп Довгаль.
Следы колес, автомобиля в общем-то были хорошо видны, но на них отсутствовали какие-либо индивидуальные особенности. Поскольку на месте наезда на потерпевших был след одного колеса и можно было предположить, что наезд совершен легковым автомобилем, место перехода одного следа в парные было детально осмотрено, описано и сфотографировано.
На одежде потерпевших каких-либо следов, кроме грязи, не обнаружили.
Обитая подпора телеграфного столба состояла из двух частей: нижней, железобетонной, и верхней, деревянной. К столбу подпора была прикреплена со стороны проезжей части улицы. При осмотре подпоры на нижнем конце деревянной части были обнаружены вдавленные следы разной формы и величины. В следах имелись крупицы краски черного цвета. На железобетонной и деревянной части подпоры ясно виднелось восемь следов, напоминающих рисунок протектора автомобиля «вездеход». Не вызывало сомнений то, что эти следы образованы двумя колесами: ширина каждой из первых четырех полос, расположенных в одну линию, была равна 4 см, расстояние между полосами также составляло 4 см; ширина каждой из полос второй группы была равна 4 см, а расстояние между полосами —3 см. Бетон на подпоре на высоте 70 см от земли и выше, на высоте 1 м, осыпался.
Таким образом, наличие парных следов колес автомобиля, которые шли от места наезда на потерпевших до подпоры телеграфного столба, дало возможность предположить, что наезд на Довгаль и Симончук был совершен тем же грузовым автомобилем, который сбил подпору, и что на передней части этого автомобиля должны быть повреждения, а возможно, и частицы бетона.
На розыск автомобиля с предполагаемыми повреждениями были мобилизованы работники милиции. Они выехали в автохозяйства района. Во второй половине следующего дня в районном отделении «Сельхозтехники» госавтоинспектор т. Филонов обнаружил автомобиль ГАЗ-51 ЧНА 86—35 с повреждениями на правой стороне буфера. Вместе с тт. Филоновым, Барило и Волевым, судебно-медицинским экспертом, я тщательно осмотрел этот автомобиль. Во вмятинах на буфере находились кусочки прилипшего бетона. Буфер был окрашен в черный цвет. На отдельных участках буфера, в местах повреждения, краски не было. На передней оси автомобиля справа имелись повреждения в виде царапин, на боковине шины заднего правого внутреннего колеса, с внутренней стороны, — след трения о твердый предмет (размером 6х19 см).
Основываясь на результатах осмотра места происшествия, изучения следов на подпоре и автомобиле ГАЗ-51 ЧНА 86—35, я пришел к убеждению, что в автодорожном происшествии участвовал именно этот автомобиль. В тот же день водитель автомобиля Носов был задержан и допрошен.
На допросе Носов рассказал, что 21 ноября он ездил в село Кувечичи, что за Мохнатином, подписать у председателя колхоза имени Р. Люксембург путевые листы. Что было в дороге, когда возвращался в Чернигов, он не помнит, потому что был очень пьян. Ехал он с незнакомым человеком, которому в Кувечичах разрешил сесть за руль. Сбил ли тот шофер подпору телеграфного столба и женщин, он не знает, не знает он также и того, как образовались повреждения на его автомобиле.
Жители Кувечичей, которые видели в тот день Носова (я допросил их), рассказали, что с наступлением темноты он выехал из села один. До этого он, находясь в нетрезвом состоянии, спал в кабине автомобиля.
Ввиду отсутствия очевидцев преступления необходимо было доказать причастность Носова, управлявшего автомобилем ГАЗ-51 ЧНА 86—35, к автодорожному происшествию. Это можно было сделать путем проведения ряда экспертиз.
Вначале была назначена судебно-медицинская экспертиза, на разрешение которой были поставлены вопросы о причине смерти Довгаль, о характере и механизме нанесенных ей повреждений. Я присутствовал при вскрытии трупа. Характер телесных повреждений на трупе (перелом бедренной кости на расстоянии 70 см от подошвы, перелом таза и повреждения черепа) давал основание предположить, что они причинены грузовым автомобилем марки ГАЗ-51.
Для исследования следов на подпоре столба и автомобиле ГАЗ-51 ЧНА 86—35 была назначена комплексная химическая и криминалистическая экспертиза, которая проводилась в Киевском научно-исследовательском институте судебной экспертизы. (Автомобиль ГАЗ-51 ЧНА 86—35 и подпора телеграфного столба были доставлены в институт.)
На разрешение химической экспертизы были поставлены такие вопросы: одинаков ли химический состав краски, изъятой из вдавленных следов на деревянной части подпоры телеграфного столба, и краски, которой окрашен буфер автомобиля; одинаков ли химический и минералогический состав кусочков бетона, обнаруженных во вмятинах на буфере автомобиля, и бетона подпоры, сбитой на месте происшествия; одинаков ли химический состав вещества темно-серого цвета в восьми следах на подпоре и вещества, из которого изготовлены скаты колес автомобиля.
Перед криминалистической экспертизой были поставлены следующие вопросы: образованы ли вдавленные следы на деревянной части подпоры телеграфного столба, изъятой с места происшествия, при ударе автомобилем и какими его частями; образованы ли восемь параллельных следов с наслоением вещества темно-серого цвета на деревянной и железобетонной части подпоры протекторами колесных шин этого автомобиля.
Если нет, то протекторами колесных шин какого транспортного средства они образованы.
Химическая экспертиза установила, что краска и бетон, изъятые из вмятин на подпоре и с буфера автомобиля и вмятин на нем, одинаковы по своему химическому составу. В отношении вещества в восьми следах, имевшихся на подпоре, эксперты-химики заключения не дали: слишком мало его было.
В заключении криминалистической экспертизы говорилось, что вдавленные следы на деревянной части подпоры, вероятно, оставлены передней частью автомобиля ГАЗ-51 ЧНА 86—35. В отношении восьми следов, оставленных на подпоре, эксперты пришли к выводу, что образованы они от соприкосновения с какими-то другим автомобилем.
Таким образом, было установлено, что через место происшествия прошел автомобиль, которым управлял Носов, а также какой-то другой автомобиль.
Возникли другие версии. Подпору мог сбить автомобиль Носова, а на женщин мог наехать другой автомобиль, который и оставил на подпоре восемь следов. Нужно было установить второй автомобиль. Долго работали мы над этой версией, но безуспешно.
Я решил более точно определить время наезда на потерпевших, время, когда была сбита подпора телеграфного столба, и время, когда через развилку дорог в селе Мохнатине прошел рейсовый автобус и автомобиль Носова.
Свидетели, которых я выявил и допросил, объяснили, что мимо развилки дорог они проходили без десяти минут девять, подпора стояла на месте. Жители дома, расположенного напротив места происшествия, рассказали, что, когда они вышли (было десять минут десятого, как раз закончился демонстрировавшийся по телевизору кинофильм), Довгаль, мертвая, лежала на земле; подпора телеграфного столба была сбита.
Водитель Мейсак, автобус которого видела Симончук перед происшествием, пояснил, что в тот день, в девятом часу вечера, на окраине Кувечичей он подъехал к автомобилю «москвич», который застрял. Водитель «москвича» Новик попросил его помочь вытянуть автомобиль из грязи. В это время подъехал автомобиль Носова. Носов помог вытянуть «москвич» и первым уехал. Километров через десять-пятнадцать «москвич» опять застрял. Пока Мейсак и Новик пытались вытащить его, вернулся Носов. Автомобиль вытащили. Новик теперь поехал первым, за ним Носов, последним ехал Мейсак.
Сразу же за Кувечичами Мейсак обогнал и одного и второго и до Чернигова ехал первым. Село Мохнатин проезжал в девять часов. Ничего, что свидетельствовало бы о происшествии, не видел. Обогнав Носова и Новика, он видел, что они ехали за ним. Обгоняли ли они друг друга, ему не известно.
Новик подтвердил показания Мейсака. Он рассказал, что от Кувечичей и до Чернигова все время ехал за Мейсаком, Носов его не обгонял. Село Мохнатин он хорошо знает, знает, в частности, и развилку дорог, где произошло происшествие. Но, проезжая здесь, каких-либо признаков происшествия не видел.
Я осмотрел автобус и «москвич». На правой дверке и заднем буфере автомобиля были незначительные повреждения, образованные, как выяснилось, до происшествия.
Время шло. Носов вообще стал отрицать свою причастность к происшествию. Доказательств для передачи дела в суд было явно недостаточно.
В один из дней, находясь на стройке, я обратил внимание на то, что груженый автомобиль ГАЗ-51 переехал через железобетонную балку, следов же от колес на балке не осталось. Я решил выяснить, как образовались следы на подпоре телеграфного столба. Вместе с автоинспектором мы пришли к выводу, что восемь следов, обнаруженные на подпоре, образованы не при переезде, а в результате трения о выступы колес в момент, когда подпора была сбита.
Дополнительная криминалистическая экспертиза, назначенная по делу, подтвердила наш вывод и дала заключение о том, что восемь следов на подпоре образованы передним и задним колесами автомобиля Носова. Таким образом, были получены новые доказательства. Важно было именно то, что этим заключением дополнительно подтверждалась причастность к происшествию автомобиля, которым управлял Носов, и исключалась причастность к событию другого автомобиля.
Однако и при наличии этих доказательств материалов для передачи дела в суд было недостаточно. Согласно показаниям Симончук, наезд был совершен автомобилем, который двигался сразу за автобусом. Другие же материалы дела свидетельствовали, что за автобусом на «москвиче» ехал Новик. Повторные допросы шоферов, потерпевшей и других граждан ясности в дело не внесли.
Чтобы установить или исключить причастность к происшествию автомобиля «москвич» и выяснить, каким транспортным средством Довгаль были нанесены телесные повреждения, я назначил комплексную судебно-медицинскую и автотехническую экспертизу.
Эксперты установили, что повреждения Довгаль в области бедра и таза были нанесены передним буфером автомобиля ГАЗ-51.
Важное доказательственное значение по делу имело заключение судебной автотехнической экспертизы в отношении причастности к происшествию автомобиля «москвич». В заключении говорилось, что повреждения, обнаруженные на «москвиче», образованы раньше, до наезда на Довгаль и Симончук, и что телесные повреждения Довгаль были причинены не этим автомобилем. Подпора телеграфного столба, заключили эксперты, сбита не автомобилем «москвич». Если бы она была сбита «москвичом», то на передней части автомобиля были бы иные и более значительные повреждения. Таким образом, заключение экспертизы исключало причастность автомобиля «москвич» к происшествию. Материалы экспертиз явились решающим доказательством для привлечения Носова к уголовной ответственности.
Н. Гальчин, старший следователь при Черниговском райотделе милиции
