Таллинский комбинат молочных продуктов

Расследование хищения на Таллинском комбинате молочных продуктов

В декабре 1958 года в прокуратуру г. Таллина поступили материалы о крупной недостаче готовой продукции на Таллинском комбинате молочных продуктов. Прокуратура возбудила уголовное дело и провела расследование. К уголовной ответственности по ст. ст. 109 и 111 УК РСФСР 1923 года были привлечены заведующий экспедиционным цехом комбината Соколов Г. А. и бухгалтер этого цеха.

Однако в ходе расследования не были установлены причины образования недостачи. Для выяснения этого существенного вопроса народный суд возвратил дело на доследование. Прокуратура республики поручила дальнейшее расследование следователю по особо важным делам т. Лаанелеппу.

Следствие было трудоемким и сложным. В статье освещаются лишь некоторые основные моменты расследования.

Первым этапом работы было ознакомление с материалами дела, а также с системой учета и движением готовой продукции и тары на комбинате молочных продуктов. Ревизия, выявившая недостачу на комбинате, была проведена по приказу управляющего трестом молочной промышленности. Ее назначению предшествовало выявление центральной бухгалтерией комбината расхождения в итогах выполнения плана выпуска готовой продукции и плана ее реализации. Хотя все выставленные торговой сетью счета были оплачены, поступившие суммы были меньше стоимости всей выработанной по данным производственных цехов готовой продукции. Для выяснения причин образования этого расхождения и была назначена ревизия.

В ходе ревизии в экспедиционном цехе комбината была проведена инвентаризация. На окладах этого цеха сосредоточивалась вся готовая продукция, выработанная на комбинате. Отсюда она отпускалась в торговую сеть. Бухгалтерия экспедиционного цеха ежедневно представляла в центральную бухгалтерию комбината отчеты о количестве реализованной за день молочной продукции. К отчетам прилагались и вторые экземпляры накладных на ее отпуск. При первоначально проведенной инвентаризации результаты снятия остатков готовой продукции сопоставлялись именно с этими документами бухгалтерии экспедиционного цеха. Никакой недостачи при этом выявлено не было.

Однако, когда ревизоры провели выборочную сверку складских первичных документов (корешков накладных на отправку готовой продукции) с упомянутыми ежедневными отчетами о реализации, между этими документами были выявлены крупные расхождения. В представленных в центральную бухгалтерию ежедневных отчетах и приложенных к ним копиях накладных указывались сведения о большем количестве отпущенных в торговую сеть молочных продуктов. Вновь проведенная инвентаризация, основывавшаяся теперь на первичных складских документах (корешках закладных), выявила недостачу готовой продукции на складах на сумму 191891 руб.

Первоначальное расследование установило, что бухгалтер экспедиционного цеха Таллинского комбината молочных продуктов Тамме и заведующий этим цехом Соколов знали о недостаче на складах. Чтобы скрыть ее, они сообщали в центральную бухгалтерию завышенные сведения о количестве отпущенной в торговую сеть готовой продукции. Однако, признавая это, Соколов и Тамме никак не объясняли причин образования недостачи.

Версию о возникновении недостачи в результате хищения готовой продукции проверяли и при первоначальном расследовании. С этой целью, в частности, были допрошены экспедиторы торговых организаций, вывозившие продукцию, транспортные рабочие. Но никаких доказательств, подтверждающих эту версию, собрано не было. Надо было искать новый путь к раскрытию преступления.

При изучении ревизионных материалов обратило на себя внимание то обстоятельство, что многие таллинские торговые предприятия возвратили комбинату значительно больше тары из-под молочной продукции (имеется в виду не стеклянная посуда, для мытья которой для повторного использования требовались бы фильтры очистки воды, а металлические ящики для бутылок и бидоны), чем получили вместе с готовой продукцией.

Это обстоятельство, упущенное при первом расследовании, можно было расценивать как признак хищения. Исходя из этого, предположили, что с комбината с целью хищения вывозилось больше готовой продукции, чем отражалось в документах. Возврат на комбинат тары, в которой находилась эта продукция, и создал излишки по таре на комбинате, а расхищение готовой продукции и ее реализация привели к недостаче.

Данная версия в некоторой степени подтвердилась на проведенном по инициативе прокуратуры собрании коллектива работников комбината, где обсуждались причины образования недостачи.

Высказывания выступавших на собрании работников о неполадках в охране готовой продукции оказались очень ценными для расследования. Более того, после собрания в прокуратуру пришли несколько работников комбината и высказали предположения о возможных способах хищения и конкретных расхитителях. Их сообщения опять-таки подтверждали нашу версию.

Итак, проверка выдвинутой версии о хищении готовой продукции путем вывоза ее без отражения в документах легла в основу всего дальнейшего расследования. В соответствии с ней и на основе анализа существующего на комбинате порядка реализации готовой продукции был намечен предполагаемый круг участников хищения. Ими могли быть кто-либо из лиц, занимающих должности кладовщиков комбината, экспедиторов торговых предприятий, и работники самих этих предприятий, непосредственно реализующие похищаемые молочные продукты. Кладовщиков на комбинате, отпускающих готовую продукцию, было 6 человек, более 20 экспедиторов торговых предприятий получали и вывозили эту продукцию с комбината. Продажа ее осуществлялась во множестве торговых предприятий, входящих в систему продторга, треста столовых, ресторанов и кафе и т. п. Таким образом, круг лиц, которые могли, согласно нашей версии, принимать участие в хищении, был велик.

Прежде всего необходимо было решить, с какой из этих групп работников начинать допросы. Выбор пал на экспедиторов торговых предприятий. Такое решение было принято потому, что экспедиторы, которые получали «а комбинате молочные продукты и доставляли их в торговые предприятия, .в случае участия в хищении, по-видимому, являлись связующим звеном между кладовщиками комбината и работниками торговых предприятий. А раз так, они должны были знать соучастников преступления из двух других групп лиц, и в случае получения от экспедиторов показаний о способах совершения хищений облегчалось бы дальнейшее расследование.

К допросам экспедиторов тщательно готовились. Ведь всех их уже не раз допрашивали при первом расследовании, и они категорически отрицали какое-либо участие в хищениях.

Для того чтобы выбрать, с кого из экспедиторов начать допросы, изучались материалы о личности каждого из них. Пришлось ознакомиться с такими сведениями, как материальное положение, моральный облик и т. д.

Кроме этого, были подготовлены данные, которые с нашей точки зрения, свидетельствовали об участии того или иного экспедитора в хищении, а именно, данные об излишках возвращенной экспедиторами тары. Для этого по документам торгующих организаций и Таллинского комбината молочных продуктов выборочным путем было подсчитано, какое количество тары получил тот или иной экспедитор вместе с готовой продукцией и какое количество тары он возвратил на комбинат.

Вначале допросили трех экспедиторов, у которых обнаружили излишки возвращенной тары. Все они отрицали какое-либо участие в хищениях. Тогда им разъяснили, что некоторые магазины возвратили через них за определенный отрезок времени пустой тары больше, чем получили ее вместе с готовой продукцией. Экспедиторам предъявили соответствующие документы, подтверждающие эти выводы.

Двое попытались объяснить это обстоятельство запутанностью учета, а третий — экспедитор Касела после многих часов раздумий дал показания, действительно объясняющие расхождения в данных о движении тары. Он подробно рассказал о совершаемых в течение длительного времени хищениях молочной продукции из комбината и о реализации ее через магазины. Наша оценка сведений, содержавшихся в материалах ревизии об излишне возвращенной комбинату таре из торговой сети, как признака хищения оказалась правильной. Согласно показаниям Касела хищения совершались путем вывоза с комбината значительно большего количества 'молочных 'продуктов, чем указывалось в накладных. Касела назвал основных участников преступления. Как мы и предполагали, это были кладовщики комбината, экспедиторы и работники торговых предприятий.

Но одних только показаний Касела было недостаточно для разоблачения всех участников преступления даже только из числа экспедиторов. Участвовавшие в хищении экспедиторы, как правило, не были связаны между собой. Каждый из них обслуживал только определенную группу торговых предприятий и поэтому не знал обычно соучастников хищений из других магазинов, ресторанов и т. п.

Следовательно, следующий этап нашей работы заключался в том, чтобы собрать доказательства, изобличающие остальных участников хищений из числа экспедиторов.

Для этого следовало проделать очень большую работу с документами, отражающими движение тары.

Раньше анализ движения тары был сделан только в той части, которая касалась работы нескольких экспедиторов, да и то лишь выборочным путем. Теперь нужно было установить и сопоставить количество тары, полученной вместе с готовой продукцией за большой период времени каждым из 20 экспедиторов, с количеством возвращенной ими на комбинат пустой тары. Так, только за 1958 год предстояло проанализировать более 50 тыс. документов. Организовали эту работу следующим образом. Для обработки документов мы обратились за помощью на машиносчетную станцию (МСС) ЦСУ Эстонской ССР. Помощь нам обещали.

После первого ознакомления с документами, подлежащими обработке, работники станции принял и решение использовать для этого счетно-перфорационные машины. Код должен был отразить необходимые для нас данные о передаче тары с комбината в торговую сеть и ее возврате раздельно по экспедиторам, магазинам, видам тары и датам. Однако, как показала пробная обработка документов за один месяц, этот метод работы оказался неприемлемым из-за нечеткого заполнения реквизитов документов, в частности фамилий экспедиторов. Необходима была предварительная сортировка документов по фамилиям экспедиторов, номерам магазинов и т. п. Эту работу осуществляли 12 операторов машиносчетной станции ЦСУ под руководством работников центральной бухгалтерии и Министерства торговли республики. Чтобы в процессе предварительной обработки не вкралось никакой ошибки, которая могла бы впоследствии поколебать достоверность окончательных выводов, мы проводили совещания после обработки документов за каждый месяц. На этих совещаниях участвовали следователь, представитель бухгалтерии и работники МСС.

Данные о движении тары по рассортированным документам подсчитывались на счетно-клавишных машинах. Окончательные результаты были подписаны представителями бухгалтерии и МСС. Таким образом, хотя нам и не удалось использовать все технические возможности счетных машин, примененный метод обработки документов позволил закончить всю работу с ними в сравнительно сжатые сроки и получить важные доказательства. В нашем распоряжении находились теперь подробнейшие данные о движении тары. Их использование при допросах экспедиторов имело решающее значение. 11 экспедиторов признали свое участие в систематических хищениях.

Следует сразу же отметить, что показания экспедиторов свидетельствовали о крупных размерах хищений. Соответственно увеличивался и объем следственной работы по делу. С учетом этого сразу же была создана следственная бригада, куда вошли еще пять следователей. Хотя все члены бригады работали в дальнейшем по закрепленным за ними эпизодам, мы считали, что каждый следователь должен быть знаком со всеми новыми сведениями, получаемыми в процессе следствия. С этой целью регулярно проводились совещания всех членов бригады. На них обсуждались результаты уже проделанной работы и намечались новые задания.

Прежде чем допрашивать следующую группу участников хищения, т. е. кладовщиков комбината, от экспедиторов, признавших свою вину, были получены подробнейшие показания.

Каждый из экспедиторов получаемые у кладовщиков молочные продукты доставлял в определенные, закрепленные за ним магазины, столовые, кафе и т. п. В эти же торговые предприятия они отвозили для реализации и похищаемые на комбинате молоко, масло и другие молочные продукты. Эти не отражаемые в документах продукты экспедиторы получали у кладовщиков комбината. Как правило, каждый из экспедиторов был связан на комбинате с тремя-четырьмя кладовщиками.

Экспедиторы рассказали о способах вывоза с территории комбината похищаемых продуктов. С участием многих экспедиторов были проведены осмотры территории комбината и расположения отдельных цехов. Так удалось установить места получения продуктов без документов и способы сокрытия их от охраны при вывозе с территории комбината. Один из способов вывоза похищаемых молочных продуктов заключался :в том, что в стандартные металлические ящики, рассчитанные на 20 бутылок, вкладывалось дополнительно еще 3—4 бутылки со сливками или с простоквашей. Чтобы проверить этот способ вывоза, произвели следственный эксперимент. Лишние бутылки укладывались плашмя, между рядами бутылок, установленных в гнездах ящиков. Когда на этот ящик сверху ставили следующий ящик, он закрывал дополнительно уложенные бутылки и охрана не могла их заметить.

В процессе следственного эксперимента, который проводился с участием обвиняемых, экспедиторы Касела, Туурмаа, Сепп, Нымм и другие показали, как они все это делали. Моменты укладывания дополнительных бутылок, банок, пачек с творогом и т. п., а также общий вид ящиков, между которыми они были спрятаны, фотографировались.

На одном из допросов экспедитор Касела рассказал, что похищаемое масло и творог иногда вьшозились в бидонах, укладываемых в кабину грузовой машины под ноги шоферу. Во время следственного эксперимента Каселу предложили показать, как это делалось. Машина с уложенным в кабине бидоном также была сфотографирована.

Все эти действия обвиняемых составляли только один способ вывоза похищаемой готовой продукции.

Она вывозилась и по накладным с последующим занижением в «их сведений о количестве направленной в торговую сеть готовой продукции. накладную, в которой указывалось действительное количество вывозимой с территории комбината продукции, экспедитор доставлял вместе с продукцией в магазин. Там эта накладная находилась в течение времени, необходимого для реализации той части партии продуктов, деньги за которую предполагалось похитить. Это было необходимо для того, чтобы при внезапной проверке в магазине не оказалось бы товаров без документов. Однако по учету магазина эта накладная пока не проводилась. Как только заканчивалась продажа интересующей преступников части продуктов (а это, как правило, происходило очень быстро), накладная снова через экспедитора возвращалась на комбинат, где в нее .вносились исправления, уменьшающие количество продукции, якобы доставленной в этот магазин. В некоторых случаях накладные просто переписывались заново, а первоначальный экземпляр или аннулировался как испорченный, или просто уничтожался (бланки, используемые на комбинате для выписки накладных, не являлись документами строгой отчетности).

Деньги от реализации похищаемой таким способом продукции изымались из выручки магазина, кафе и т.п., что облегчалось почти повсеместным отсутствием кассовых аппаратов.

Уже в период получения всех этих показаний и проведения осмотров с участием допрашиваемых были начаты допросы кладовщиков. Результаты анализа документов о движении тары и показания экспедиторов, признавшихся в хищении готовой продукции, снова привели к тому, что пятеро из шестерых кладовщиков комбината полностью признали участие в хищениях.

Важно было ответить на один из основных вопросов расследования: почему крупные хищения на комбинате длительное время оставались незамеченными и каким способом они скрывались.

Обнаруженное ревизорами расхождение между первичными складскими документами (корешками накладных) и ежедневными отчетами бухгалтерии экспедиционного цеха о количестве отпущенной продукции, по-видимому, имело прямое отношение к сокрытию хищений, но до конца эти махинации еще не были ясны.

Кладовщики, признав свое участие в хищениях, утверждали, что все действия по маскировке хищения взяли на себя заведующий экспедиционным цехом Соколов и бухгалтер Тамме. Решено было внимательно ознакомиться с отчетностью экспедиционного цеха, изучить документы, составленные Тамме. В итоге после этой работы и допросов Тамме с использованием уже имеющихся показаний экспедиторов и кладовщиков выяснилась следующая картина.

Согласно существующему порядку бухгалтер Тамме ежедневно должна была представлять на учетную станцию комбината складские расходные документы (вторые экземпляры накладных). Работники учетной станции сверяли эти документы с возвращающимися из торговой сети другими экземплярами этих же накладных. После такой проверки складские, документы снова возвращались в бухгалтерию экспедиционного цеха, откуда должны были представляться с отчетом в бухгалтерию комбината. Во всей этой системе контроля за правильностью учета отпускаемой комбинатом готовой продукции существовал один пробел: работники учетной станции не подписывали проверенные ими складские экземпляры накладных. Это и использовали бухгалтер Тамме и заведующий цехом Соколов, заменяя их после возвращения с учетной станции другими.

Тамме направляла в учетную станцию вторые экземпляры накладных уже после того, как участники хищения вносили во все экземпляры накладных изменения в сторону уменьшения количества вывезенных продуктов. Таким образом, на учетную станцию попадали два экземпляра накладных, в которых количество готовой продукции было одинаковым (уменьшенным). Никаких расхождений между ними на учетной станции не выявлялось.

После возвращения с учетной станции складских экземпляров накладных работники бухгалтерии экспедиционного цеха (не участвовавшие в хищении) выписывали тортовым предприятиям счета на оплату полученной ими продукции. Затем эти накладные вновь попадали к Тамме для направления их с ежедневным отчетом в центральную бухгалтерию. Тамме заменяла их другими, в которых снова увеличивала количество отпущенной готовой продукции, включая и похищенную. Тем самым, количество продукции, якобы отпущенной со склада, приводилось в соответствие с данными производственных цехов, передававших на склад готовую продукцию. На этих новых документах Тамме ставила карандашом «галочки», которые должны были свидетельствовать, что документы проверялись на учетной станции.

Таким образом, ни в центральной бухгалтерии, ни на учетной станции документы, представляемые бухгалтерией экспедиционного цеха, никаких возражений не встречали. На самом же деле за ними скрывалось крупное хищение. Таммё, которая асе это делала по поручению Соколова, получала от него определенную часть денег из общей суммы, передаваемой на комбинат от соучастников — экспедиторов и торговых работников.

Заключительную, хотя и очень трудоемкую часть работы по делу составляло выявление всех соучастников, занимавшихся реализацией похищаемой на комбинате молочной продукции. Объем этой работы виден хотя бы по общему количеству торговых предприятий, которые занимались этой реализацией. Таких предприятий было 43.

Дополнительная трудность заключалась в установлении личности участников хищения из числа торговых работников. Оказалось, что экспедиторы (единственные, кто из преступной группы сталкивался с работниками торговой сети) знали многих из них лишь по именам или только в лицо.

Потребовалось проведение огромного числа опознаний, чтобы установить этих лиц.

В большинстве торговых предприятий были проведены ревизии, установившие излишки тары из под молокопродуктов. В сочетании с показаниями остальных участников хищения о завозе в магазины молочных продуктов без документов, о переписывании (накладных, об изъятии из выручки магазинов денег и передаче их работникам комбината результаты ревизий являлись достаточно убедительными доказательствами, изобличающими торговых работников в преступлении.

Расследование по делу заканчивалось. Выявленные в ходе его серьезные недостатки в охране и учете материальных ценностей на на Таллинском комбинате молочных продуктов, а также и в некоторых звеньях торговой сети требовалась обязательно устранить. По делу были внесены представления: в Министерство торговли Эстонской ССР, в Управление мясо-молочной промышленности совнархоза республики, директору Таллинского продторга, начальнику Госинспекциипо торговле и качеству товаров. В представлениях отмечались все выявленные при расследовании обстоятельства, способствовавшие хищению, и внесены предложения об их устранении. По всем этим представлениям после их обсуждения в соответствующих инстанциях были приняты конкретные меры. Так, на комбинате молокопродуктов ввели порядок, при котором остаток товаров на складе устанавливался в конце каждого дня. На некоторых складах к концу рабочего дня не должно было вовсе оставаться никаких остатков готовой продукции. Была введена ежедекадная взаимная сверка между комбинатом и продторгом по количеству переданной готовой продукции и таре.

Во многих торговых предприятиях были установлены кассовые аппараты, отсутствие которых облегчало изъятие денег из выручки магазинов.

Уголовное дело было рассмотрено Верховным Судом Эстонской СCP. В отношении всех обвиняемых вынесены обвинительные приговоры.

Следователь по особо важным делам при Прокуроре Эстонской ССР советник юстиции Ю. Ю. Лаанелепп, Прокурор-криминалист Прокуратуры Эстонской ССР советник юстиции Э. А. Кивимяги