Подложная сберегательная книжка
Получение вклада по подложной сберегательной книжке
Утром 10 февраля 1960 г. в центральную сберегательную кассу № 2038 Кзылтуского района Кокчетавской области зашел гражданин, назвавшийся Грыфановских. Предъявив сберегательную книжку, выписанную на его имя сберегательной кассой № 021, он заявил, что желает снять со своего счета и получить 40 тыс. руб. (здесь и далее суммы указываются в ценах, существовавших до 1 января 1961 г.).
Он заполнил бланк расходного ордера на эту сумму.
Так как сберкасса № 021, расположенная в совхозе «Молодая Гвардия», являлась отделением центральной сберегательной кассы № 2038, требование вкладчика было правомерным. Центральная сберегательная касса производит операции по вкладам, внесенным на счета ее отделений. Однако требование клиента об уплате столь большой суммы .насторожило работников сберкассы № 2038.
Просмотрев предъявленную Грыфановских сберегательную книжку, согласно записям в которой он внес 1 февраля 1960 т. вклад в сумме 40500руб., контролер центральной сберкассы Саштова спросила вкладчика, почему он не получает деньги непосредственно в сберкассе № 021? Грыфановских объяснил, что уже обращался туда, но так как такой крупной суммы в сберкассе не оказалось, его направили в центральную кассу.
В связи с тем, что лицевые счета вкладчиков подотчетных касс в центральной сберкассе не хранятся, а телефона в сберкассе совхоза не было, наличие вклада и соответствие подписей клиента и вкладчика можно было проверить лишь по отчетам соответствующего отделения, к которым прилагаются подлинники приходных и расходных ордеров, заполненные вкладчиками. В связи с этим Грыфановских предложили обратиться в бухгалтерию центральной сберкассы, куда поступали отчеты отделений. Бухгалтер Турсунгожина, проверив отчеты сберкассы № 021, установила, что по отчету за 1 февраля 1960 г. действительно числится поступление вклада в сумме 40 500 руб., внесенного Грыфановских Анатолием Емельяновичем на открытый ему лицевой счет № 983.
Эти данные соответствовали записям в предъявленной клиентом сберегательной книжке, заверенной печатью сберегательной кассы № 021 и подписью контролера этой сберкассы Мендина. К отчету сберкассы № 021 был приложен приходный ордер от 1 февраля 1960 г. на сумму 40 500 руб., заполненный Грыфановских. Подпись Грыфановских в этом ордере соответствовала подписи в расходном ордере на 40 тыс. руб., выписанном Грыфановских в центральной сберегательной кассе.
Таким образом, наличие у Грыфановских вклада на 40 500 руб. в сберкассе № 021 сомнений не вызывало. Согласно установленному порядку бухгалтер Турсунгожина на обороте расходного ордера сделала отметку о данных предъявленного Грыфановских паспорта и о соответствии подписи клиента подписи вкладчика, после чего главный бухгалтер центральной сберкассы Диковенко распорядилась выдать Грыфановских деньги.
Так как в кассе не оказалось требуемой суммы, Грыфановских предложили получить аккредитив, но он отказался, объяснив, что ему нужны наличные деньги для покупки дома через агентство недвижимости. Кассир Бикешалова вынуждена была пойти в госбанк и получить деньги, после чего Грыфановских была выплачена требуемая сумма. 26 февраля 1960 г. в центральную сберегательную кассу поступило письмо из г. Кокчетава с заявлением Грыфановских о переводе остатка его вклада в сумме 500 руб. в сберегательную кассу № 2034 г. Кокчетава.
К заявлению были прилажены остатки обгоревшей сберкнижки Грыфановских, в которой все записи, за исключением отметки о выдаче 40 тыс. руб. и о сумме остатка вклада, были уничтожены огнем. В заявлении Грыфановских не указывалось, почему его сберегательная книжка оказалась в таком состоянии. Такое странное обстоятельство вызвало сомнение в законности выдачи 10 февраля 1960 г. по этой книжке 40 тыс. руб.
О случившемся Дикавенко и Турсунгожина поставили в известность заведующего центральной сберегательной кассой Петрова и управление гострудсберкасс по Кокчетавской области.
Петров немедленно выехал в совхоз «Молодая Гвардия» и на месте проверил лицевые счета вкладчиков сберегательной кассы № 021. Оказалось, что Грыфановских Анатолий Емельянович вкладчиком этой сберегательной кассы не числится, а по лицевому счету № 983, который был указан в отчете сберегательной кассы № 021 от 1 февраля 1960 г. как лицевой счет Грыфановских, значится вкладчикам совершенно другое лицо — некто Алехин.
Контролер сберкассы № 021 Мендан утверждал, что в составленном им отчете за 1 февраля 1960 г., который он отправил в центральную сберкассу, операция по приему денег в сумме 40 500 руб. от Грыфановских не числится, а в нем отражены другие операции, в том числе операции по приему денег от Алехина.
При проверке было установлено, что в центральной сберегательной кассе оказалось два отчета сберкассы № 021 за 1 февраля, в то время как по существующему положению на каждый день составляется один отчет. Один из них был составлен Мендиным в соответствии с произведенными операциями, а второй, в котором фигурировала операция о приеме денег от Грыфановских, оказался подложным и был заполнен не Мендиным. Для того, чтобы работники центральной сберегательной кассы не потребовали сдачи в Госбанк такой большой суммы, поступившей наличными, лицо, заполнившее подложный отчет, указало в его расходной части операции по закупке у населения облигаций трехпроцентного займа на сумму в 39 тыс. руб., операции по погашению облигаций государственных займов и выплате выигрышей по лотерейным билетам в сумме 1500 руб. Таким образом, создавалось впечатление, что поступивший вклад был израсходован сберегательной кассой в тот же день, а поэтому деньги не были сданы в банк.
В последующих отчетах сберегательной кассы продажа якобы закупленных на 39 тыс. руб. облигаций отражения не нашла и ни в одном из последующих отчетов не фигурировала. Не оказалось облигаций и в сберегательной кассе совхоза.
Материалы о результатах проверки сберегательной кассы № 021 и документы, которыми была оформлена выплата денег Грыфановских, были натравлены в прокуратуру Кзылтуского района. На основании этих материалов было возбуждено уголовное дело, расследование которого поручили мне. Ознакомившись с поступившим в мое распоряжение материалом, я пришел к выводу, что хищение денег в сумме 40 тыс. руб. совершено с участием работников сберегательной кассы. Об этом свидетельствовало наличие сберегательной книжки, заверенной печатью сберегательной кассы № 021. Умeлoe составление подложного отчета за 1 февраля 1960 г., в котором «приход» балансировался с «расходом», и правильное вычисление процентов в подложном приходном ордере на «поступление вклада от Грыфановских». Но кто именно из работников центральной сберегательной кассы или сберегательной кассы № 021 был причастен к преступлению, надо было установить. С чего же начать?
Можно, конечно, попытаться установить лицо, составившее подложный отчет за 1 февраля, с помощью почерковедческой экспертизы. Но это может принести успех лишь в том случае, если отчет написан кем-либо из работников сберкассы. Между тем совершенно не исключалось, что составленный кем-либо из работников сберегательной кассы отчет был переписан по их просьбе посторонним лицом, тем более, что бланки этих отчетов не являлись документами строгой отчетности. Надо было искать другие пути.
Допрашивая работников бухгалтерии центральной сберегательной кассы Турсунгожину и Диковенко об обстоятельствах выплаты вклада Грыфановских, я спросил, почему у них не вызвала сомнения подлинность отчета за 1 февраля, текст которого был заполнен не рукой Мекдина, почерк которого они знали.
Как Турсунгожина, так и Диковенко заявили, что Мендин, имевший плохой почерк, нередко при составлении отчета прибегал к помощи других лиц. И ранее от него поступали отчеты, составленные от его имени, но заполненные другим почерком, поэтому отчет с отражением операций по вкладу Грыфановских у них не вызвал подозрения.
Чтобы выяснить личность Грыфановских, я прежде всего внимательно осмотрел расходный ордер о выплате ему 40 тыс. руб., на обороте которого имелась отметка о данных предъявленного им паспорта.
На обороте ордера значилось, что Грыфановских предъявил паспорт серии VII БР № 528277, выданный в Тамбове. При тщательном осмотре записей на ордере с помощью лупы я обнаружил, что римская цифра «VII» в серии паспорта и последняя цифра номера «7» имеют следы изменений, а на месте слова «Тамбовский» раньше было написано что-то другое.
Допрошенная по этому поводу Турсунгожина, делавшая отметки на обороте ордера, показала, что в связи с поступлением обгоревшей сберегательной книжки Грыфановских у нее возникло сомнение в законности выдачи 40 тыс. руб. Поэтому она взяла из документов бухгалтерии расходный ордер, чтобы посмотреть данные о паспорте Грыфановских. Заметив, что наименование отделения милиции, выдавшего паспорт, было записано нечетко, она, не разобравшись, что там написано, обвела первоначальную запись чернилами, и получилось слово «Тамбовский». По словам Турсунгожиной, серию и номер паспорта Грыфановских на расходном ордере она записывала правильно, и кто внес изменения, она не знает. Осмотрев предъявленный мной ордер, Турсунгожина заявила, что, по ее мнению, последняя цифра номера паспорта кем-то переправлена с цифры «4» на цифру «7».
Было очевидно, что изменения на обороте ордера могли быть внесены для того, чтобы скрыть следы преступления. Предположение о причастности к данному хищению кого-либо из работников сберегательной кассы подтвердилось. Теперь можно было уверенно оказать, что в хищении принимали участие именно работники центральной сберегательной кассы, так как данный документ составлялся и хранился в бухгалтерии именно этой кассы.
Как и следовало ожидать, Грыфановских Анатолий Емельянович, согласно данным паспортного стола, в Кзылтуском районе проживающим не значился, а из Тамбовского РОМ на мой запрос сообщили, что паспорт Грыфановских Анатолию Емельяновичу там не выдавали. По-видимому, паспорт на имя Грыфановских являлся подложным документом. Возможно, что преступник использовал утерянный кем-либо или похищенный паспорт. Не исключалось также, что преступник использовал свой паспорт, но внес в него какие-либо изменения, В таком случае он постарается от него избавиться и скорее всего уничтожит, заявив об утере.
Чтобы проверить возникшие у меня предположения, я решил ознакомиться с заявлениями об утере паспортов за последнее время в паспортном столе Кзылтуского РОМ. Среди них я обратил внимание на заявление Пыханова Анатолия Емельяновича об утере паспорта серии II БР № 528274, выданного Шебекинским РОМ Белгородской области. Заявление привлекло мое внимание потому, что имя, отчество владельца и номер паспорта (за исключением последней цифры) соответствовали данным паспорта Грыфановских. Проанализировав буквосочетания в фамилии Грыфановских и Пыханов, я убедился, что переделать фамилию «Пыханов» на фамилию «Грыфановских» вполне возможно. По-видимому, это было сделано путем переделки буквы «П» в буквосочетание «Гр», буквы «х» в «ф» и дописки в конце фамилии «ских».
Сравнив заявление Пыханава об утере им паспорта с документами на получение вклада, исполненными «Грыфановских», а также с заявлением о переводе остатка вклада в Кокчетавскую сберегательную кассу, я заметил, что все эти документы заполнены сходным почеркам. Чтобы проверить это обстоятельство, я назначил криминалистическую экспертизу указанных документов.
Пыханова задержали. На допросе он категорически отрицал причастность к хищению денег из сберегательной кассы. Держался он при этом крайне вызывающе, возмущался арестом, требовал немедленно освободить его из-под стражи. В числе других лиц Пыханова предъявили для опознания бухгалтеру центральной сберегательной кассы Турсунгожиной и кассиру Бикешаловой, и они уверенно опознали в нем Грыфановских, которому 10 февраля было выплачено 40 тыс. руб. Пыханов был предъявлен для опознания и главному бухгалтеру сберегательной кассы Диковенко, к которой он обращался при получении денег, однако, к удивлению, она не опознала его, ссылаясь на слабую память.
Это обстоятельство казалось странным, но еще не давало оснований заподозрить участие Диковенко в хищении. Последующие же события заставили меня заняться проверкой версии о ее причастности к преступлению.
10 марта мне сообщили, что Диковенко в течение трех дней не выходит на работу, а ее квартира закрыта на замок. Вместе с ней исчез ее сожитель Шабанов. Квартира Диковенко была вскрыта.
Обстановка в квартире не давала оснований для предположения, что с Диковенко произошел какой-нибудь несчастный случай. Скорее было похоже на поспешный отъезд, так как в квартире не оказалось ни личных документов Диковенко и Шабанова, ни принадлежащих им ценных вещей. Полагая, что Диковенко и Шабанов исчезли неспроста, я принял меры к их розыску. Однако через несколько дней они вернулись сами, объяснив, что ездили к родственникам по срочному делу, но к кому именно, куда и по какому делу, объяснить отказались. Поведение Диковенко подтверждало предположение о ее причастности к хищению денег из сберегательной кассы, тем более, что к этому времени мне стало известно о том, что ее сожитель Шабанов работал вместе с Пыхановым на Кзылтуском хлебокомбинате и находился с ним в дружеских отношениях.
Я вызвал Диковенко на допрос. Оперируя доказательствами, бесспорно подтверждающими, что хищение денег Пыханов мог совершить лишь в соучастии с работником центральной сберегательной кассы, а также доказательствами, подтверждающими наличие связи между Пыхановым и Шабановым, я убедил Диковенко в необходимости рассказать правду. После некоторых колебаний она призналась в совершенном ею совместно с Пыхановым и Шабановым преступлении и рассказала, как все произошло.
Однажды, обрабатывая отчеты сберегательной кассы № 016, расположенной в Ельтайском совхозе, Диковенко в числе попорченных и аннулированных бланков сберегательных книжек обнаружила незаполненную сберкнижку, не аннулированную в установленном порядке. Очевидно, эта книжка случайно попала в число аннулированных по халатности контролера сберегательной кассы № 016 Карпенко. Утвердив отчет, Диковенко оставила у себя эту книжку. В декабре 1959 года из Кокчетава к ней поступила печать, заказанная для подотчетной сберегательной кассы № 021. Этой печатью она заверила имевшуюся у нее незаполненную сберкнижку, после чего передала печать по назначению.
Заверенную печатью книжку она взяла домой «на всякий случай». Шабанов, увидев у нее сберкнижку, опросил, нельзя ли воспользоваться ею для хищения денег. Диковенко объяснила, что это возможно, но нужно привлечь постороннего человека, не знакомого работникам сберкассы. Шабанов поговорил со своим другом Пыхановым, и тот согласился принять участие в хищении. Диковенко предупредила Пыханова о том, что мри получении крупного вклада в центральной сберегательной кассе у него потребуют паспорт. Сначала Пыханов надеялся раздобыть чей-нибудь паспорт, который можно было бы использовать при получении денег. Однако сделать это ему не удалось. Тогда было решено использовать паспорт самого Пыханова, но внести, в него некоторые изменения. На квартире у Диковенко Шабанов подделал паспорт Пыханова, переделав фамилию «Пыханов» в «Грыфановских», а «Белгородскую область», где Пыханов фактически получал паспорт,— в «Новгородскую». Диковенко составила подложный отчет за 1 февраля 1960 г. от имени контролера сберегательной кассы № 021 Мендина. Отчет переписал Пыханов, почерк которого был не знаком работникам центральной сберегательной кассы. Тут же Пыханов заполнил по ее указанию приходный ордер на поступление вклада в сумме 40 500 руб. в сберегательную кассу № 021. Ордер был приложен к отчету.
Сберегательную книжку на имя Грыфановских заполнил Шабанов. После этого Диковенко незаметно вложила подложный отчет в шкаф, в котором хранились отчеты сберегательной кассы № 021, где его обнаружила Турсунгожина, проверяя обоснованность вклада Грыфановских.
Подлинный отчет сберкассы Диковенко переместила, подложив его к отчетам за другие даты. Из полученных по подложкой сберегательной книжке 40 тыс. руб. Диковенко и Шабанов 7 тыс. руб. дали Пыханову, а остальные взяли себе. 25 тыс. руб. Шабанов сдал в разные сберегательные кассы Свердловска на девичью фамилию Диковенко — Кутыгину, а остальные деньги были израсходованы на приобретение разных вещей.
Чтобы отвести от себя подозрение, Диковенко и Шабанов выслали из Кокчетава написанное Пыхановым от имени Грыфановских заявление о переводе остатка вклада в сумме 500 руб. в Кокчетавскую сберегательную кассу, рассчитывая, что в связи с этим преступников начнут разыскивать в Кокчетаве. К этому заявлению они приложили кусок обгоревшей сберегательной книжки, которую специально подожгли, чтобы уничтожить записи в ней, сделанные Шабановым от имени контролера сберкассы № 021 Мендина. С этой же целью Диковенко затем исправила сведения о серии и номере паспорта в расходном ордере о выплате денег Грыфановских. Наименование области с «Новгородской» на «Тамбовскую» исправила действительно ничего не подозревавшая Турсунгожина, так как сделанная ею запись была нечеткой.
Узнав о задержании Пыханова, Диковенко и Шабанов решили скрыться. Забрав ценные вещи, они поехали на станцию, но опоздали на поезд. Не желая возвращаться домой, они несколько дней прожили у своего знакомого в с. Кызыл-Ту. Однако им так и не удалось уехать, так как начался сильный буран и не ходили поезда. Они были вынуждены вернуться домой. Опасаясь, что у них произведут обыск, Диковенко и Шабанов уничтожили сберегательные книжки на вклады, сделанные Шабановым в Свердловске.
Получив показания Диковенко, я арестовал Шабанова. Сначала он отрицал участие в хищении денег, но изобличенный собранными доказательствами и показаниями Диковенко на очной ставке признался в совершенном преступлении.
После долгих запирательств признался и Пыханов. Этому немало способствовало предъявленное ему заключение почерковедческой экспертизы, из которого было видно, что отчет кассы № 021, расходный ордер о выплате 40 тыс. руб. и заявление от имени Грыфановских с просьбой перевести остаток вклада в сумме 500 руб. в Кокчетавскую сберегательную кассу выполнены Пыхановым.
Проверкой в сберегательных кассах Свердловска были обнаружены вклады на сумму 25 тыс. руб., внесенные от имени Кутыгиной. На вклады и на имущество, оставленное Диковенко и Шабановым на хранение у знакомого Масленникова, был наложен арест.
Таким образом, причиненный государству ущерб был полностью возмещен.
Выездной сессией судебной коллегии по уголовным делам Кокчетавского областного суда Диковенко, Шабанов и Пыханов осуждены каждый к пяти годам лишения свободы.
Следователь прокуратуры Кзылтуского района Кокчетавской области юрист 1-го класса X. Рамазанов
