Характерные приметы
Преступник установлен по характерной примете похищенного при грабеже
9 апреля 1967 г. поздно вечером жительница одного из домов по ул. Лермонтова г. Минска во дворе около сараев обнаружила лежащего в одной рубашке и брюках незнакомого ей мужчину. Почувствовав исходящий от него запах алкоголя, Андросова решила, что он сильно пьян, и с помощью своей дочери привела его в подъезд. На вопросы, кто он, где живет, и что произошло, мужчина не отвечал.
Жильцы дома вызвали работников милиции, которые и доставили мужчину в вытрезвитель. При обследовании врач вытрезвителя обнаружил у него травму головы и направил его в больницу. Потерпевший, не приходя в сознание, скончался. Вскоре установили, что это был житель г. Минска Аскабович Анатолий.
По заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть Аскабовича наступила от множественных переломов костей свода и основания черепа, повлекших кровоизлияние под твердую и мягкую мозговые оболочки, ушиб и размозжение головного мозга. Указанные телесные повреждения, по мнению эксперта, погибший мог получить как от ударов, нанесенных тупым твердым предметом по голове, так и от ударов о тупые предметы при падениях.
13 апреля прокуратура Фрунзенского района возбудила уголовное дело. При допросам знакомых Аскабовича и его родственников установили, что вечером 9 апреля он находился у своего брата, Виктора Аскабовича, проживающего в центре города. В этот вечер Анатолий был одет в плащ «болонья» цвета морской волны, черный шерстяной костюм, на руке были часы «Победа». Со слов брата стало известно о своеобразном рисунке на циферблате часов. Там были изображены пограничник с собакой, пограничный столб и одна елочка.
Виктор Аскабович пояснил, что эти часы его брат приобрел в 1964 году во время службы в пограничных войсках. Рисунок на циферблате выполнил неизвестный художник-любитель. Виктор воспроизвел по памяти этот рисунок на листе бумаги.
Несмотря на предпринятые меры, следствию не удалось установить, по какой причине Аскабович оказался в противоположном от своего места жительства конце города, кто его убил и ограбил. Уголовное дело было приостановлено.
29 января 1968 г. прокуратура г. Минска отменила постановление о приостановлении следствия по этому делу, поручив его расследование старшему следователю прокуратуры города Леонтьеву. Я в этот период занимался расследованием уголовного дела в отношении Швайбовича, Ануфриева и Синотова, которые в феврале 1968 года ограбили граждан Мазурова и Близнеца.
Из материалов дела усматривалось, что Швайбович, прибыв в ноябре 1966 г. на постоянное место жительства в г. Минск из г. Ташкента, общественно полезным трудом не занимался. Он организовал группу, куда входили и несовершеннолетние. С этой группой Швайбович совершал кражи государственного и личного имущества граждан, грабежи и разбойные нападения. На деньги, вырученные от сбыта добытых преступным путем ценностей, он систематически устраивал пьянки.
Как установило следствие, в период с 1966 по 1968 год возглавляемая Швайбовичем группа, в которую входили Ануфриев, Андрюхин, Илькевич и несовершеннолетние Сииотов, Бутар и Капланов-, в разных районах города совершила 5 разбойных нападений, 20 грабежей, 6 краж личного имущества и 2 хищения государственного имущества.
Из показаний привлеченных по делу лиц, в том числе и Швайбовича, усматривалось, что во многих случаях преступники в ночное время совершали нападение на граждан, будучи вооружены специально изготовленным металлическим прутом, на который был натянут отрезок резинового шланга. Как правило, жертвой нападения указывался гражданин, находившийся в нетрезвом виде.
Указанным металлическим прутом жертве внезапно наносился сзади удар по полове, затем у него отбиралось имущество, и преступники скрывались с места происшествия.
Возникло предположение, что и Аскабович мог явиться жертвой подобного нападения, поскольку телесные повреждения и их расположение свидетельствовали о том, что удар был нанесен сзади. В процессе допроса лиц, участвовавших в совершении преступлений, выяснялось, не видели ли они у кого-либо из соучастников вещей, похожих на вещи Аскабовича, и известно ли им о фактах ограбления граждан в районе ул. Лермонтова. Делалось это осторожно, без особого акцента на важность выясняемых сведений. Так, в конце допроса обгоняемого Илькевича ему, как бы мимоходом, был задан вопрос, не видел ли он у кого-либо из своих товарищей наручных часов с рисунком на циферблате.
Не подозревая о цели заданного вопроса и зная, что участники преступной группы рассказали о совершенных нападениях на граждан, Илькевич ответил, что видел у Швайбовича в числе других четырех наручных часов и часы марки «Победа» с изображением на циферблате пограничника с собакой, пограничною столба и елочки. Илькевич заметил, что раньше часов с таким рисунком никогда не видел и поэтому хорошо их запомнил. После допроса Илькевич на листе бумаги воспроизвел этот рисунок. Он пояснил также, что эти часы они вместе с Бутором и Швайбовичем продали незнакомому гражданину на одном из рынков г. Минска.
Располагая этими данными, я допросил Бутора, который вначале отрицал факт продажи часов, однако после оглашения показаний Илькевича лояснил, что они, действительно, продали такие часы на Комаровском рынке. Более того, он сказал, что Швайбович говорил ему об ограблении весной 1967 года в районе ул. Лермонтова одного гражданина, которого он первоначально ударил по голове металлическим прутом, а затем, когда потерпевший упал, снял с него плащ «болонья», пиджак и часы. Плащ и пиджак, как пояснил Бутор, Швайбович сбыл впоследствии незнакомым гражданам, а часы длительное время хранил у себя дома. Бутор также воспроизвел на листе бумаги рисунок на циферблате часов. Выполненное им изображение полностью совпадало с рисунками, сделанными Илькевичем и братом погибшего Аскабовича.
Таким образом, добытые данные давали основание полагать, что разбойное нападение на Аскабовича совершил Швайбович. Приняли решение произвести повторный обыск на квартире у Швайбовича, .ибо при первом обыске, который производился работниками милиции, никаких предметов, имеющих значение для дела, обнаружено не было.
Решение оказалось правильным, так как при обыске обнаружили около десяти мужских наручных часов различных марок и два финских ножа. Вещей Аскабовича не оказалось.
Еще на первых допросах Швайбович старался лишний раз подчеркнуть свое «глубокое» раскаяние. В неоднократных «повинных» он излагал подробности преступлений, совершенных совместно с другими лицами. Такое поведение Швайбовича в известной степени подтверждало предположение о том,, что убийство Аскабовича с целью ограбления мог совершить он один, без соучастников, и теперь намерен был его скрыть.
Одновременно предпринимались меры для выявления всех случаев разбойных нападений, грабежей и других преступлений в г. Минске за этот же период, отыскания личных вещей Аскабовича и лиц, которые их приобрели.
В числе других был установлен потерпевший Шпак» на которого 9 мая 1967 г. было совершено разбойное нападение в том же районе, где был убит Аскабович. Шпак на допросе пояснил, что когда он возвращался поздно вечером домой, то около кладбища в безлюдном месте внезапно почувствовал сильный удар сзади по голове и потерял сознание. Когда он пришел в себя, у него не оказалось плаща «болонья» и наручных часов. На следующий день он заявил о случившемся в райотдел милиции.
Возникло предположение, не совершено ли ограбление Шпака тем же Швайбовичем, но без соучастников.
Не исключалось, что он умалчивал об этом преступлении, так как совершал его один и никому об этом случае не рассказывал.
Удалось установить нескольких лиц, которым было известно о том, что Швайбович весной 1967 года говорил им, что можкет продать плащ «болонья».
На очередном допросе Швайбовича ему был задан вопрос: был ли у -него в прошлом плащ «болонья» и где этот плащ в настоящее время. Не догадываясь о цели заданного вопроса, Швайбович ответил, что плаща «болонья» у него никогда не было. Когда же ему огласили показания лиц, с которыми он вел разговор о сбыте плаща, Швайбович понял, что следствие располагает серьезными доказательствами, и рассказал, при каких обстоятельствах он один ограбил около кладбища мужчину.
Швайбович показал, что, находясь в тот вечер в нетрезвом состоянии, он около старого кладбища случайно встретил проходившего незнакомого гражданина в плаще «болонья» и решил его ограбить. Подойдя сзади, Швайбович внезапно ударил мужчину камнем по голове. Потерпевший упал, а Швайбович, сняв с него плащ и часы, быстро скрылся с места происшествия. Спустя некоторое время, он продал плащ знакомому Петровскому, а часы сбыл постороннему, неизвестному ему гражданину, В тот же день при обыске в квартире Петровского был обнаружен плащ, принадлежавший потерпевшему Шпаку.
Успех в раскрытии этого Эпизода убедил меня в том, что Швайбович, признавшись в ограблениях, совершенных с соучастниками, упорно скрывает преступления, совершенные им одним. В числе последних, по-видимому, и убийство Аскабовича.
Несмотря на предпринятые меры, установить лиц, которым были сбыты личные вещи Аскабовича, не удалось. Это осложняло следствие. Швайбович по-прежнему не признавался, так как понимал, что улик, против него в убийстве мало. Не удалось установить и лицо, выполнившее рисунок на циферблате часов погибшего Аскабовича.
Оставалось попытаться изобличить Швайбовича очными ставками с Бутором и Илькевичем, которые принимали участие в сбыте часов с характерным рисунком на циферблате. Этого оказалось достаточным. На очной ставке с Бутором Швайбович признался в совершении им убийства Аскабовича и рассказал об обстоятельствах, при которых он совершил это преступление. Швайбович пояснил, что это было его первое преступление. Задавшись целью совершить ограбление, Швайбович 9 апреля 1967 г. поздно вечером вооружился металлическим ломиком длиной до 60 см, на углу улиц К. Либкнехта и Лермонтова стал выслеживать жертву. Примерно в 23 часа он увидел, как ему показалось, пьяного молодого человека в плаще «болонья». В этот момент на улице никого не было. Швайбович, подкравшись сзади, нанес мужчине сильный удар ломиком по голове, отчего тот упал и потерял сознание. Быстро сняв с лежащего плащ «болонья», пиджак и часы, Швайбович скрылся с места преступления. В дальнейшем, услышав разговор, что па ул. Лермонтова нашли убитого, он догадался, что это был ограбленный им мужчина. Швайбович пояснил, что плащ «болонья» цвета морской волны и черный пиджак он сбыл в г. Минске незнакомым гражданам, а часы «Победа» с нарисованными на циферблате пограничным столбом, пограничником со служебной собакой и елью передал Илькевичу с Бутором, так как сам продавать их опасался. В этом же протоколе допроса Швайбович нарисовал форму часов Аскабовича и изображения на их циферблате. Его рисунок совпадал с аналогичными рисунками Илькевича, Бутора и брата погибшего.
В целях проверки правильности показаний Швайбовича он в присутствии понятых был доставлен к району совершенного им нападения на Аскабовича. Здесь он указал путь движения Аскабовича, место встречи с ним и нанесения удара. Наряду с составлением протокола и схемы были сфотографированы все указанные Швайбовичем пункты. Затем он был подробно допрошен, его показания записывались на магнитную ленту.
По делу была назначена повторная судебиомедицинская экспертиза. С учетом показаний Швайбовича перед экспертом были поставлены дополнительные вопросы об обстоятельствах нанесения Аскабовичу удара. Исходя из формы перелома костей черепа и следа травмирующего предмета, судебно-медицинский эксперт пришел к заключению, что травма головы потерпевшего возникла от однократного сильного удара предметом, которым мог быть металлический ломик. Это полностью соответствовало установленным по делу фактическим данным.
Минский областной суд признал Швайбовича виновным в совершении грабежей и разбойных нападений, а также в убийстве Аскабовича и осудил его к 15 годам лишения свободы.
Старший следователь прокуратуры г. Минска младший советник юстиции В. М. Белоусов
