Документы внутреннего учета
Документы внутреннего учета помогли изобличить расхитителя
25 февраля 1962 г. общественные контролеры произвели проверку соблюдения правил торговли работниками магазина № 13 Казанского городского кооперативного торга. У продавца Хабибуллина, торговавшего мясом в палатке от этого магазина, расположенной на колхозном рынке, обнаружили тушу говядины с клеймом второй категории. В предъявленной Хабибуллиным по требованию контролеров так называемой внутренней накладной, по которой он получал мясо у заведующего магазином № 13 Тойманцева, значилась говядина только первой категории. Контролеры составили акт, опечатали магазин и палатку и сообщили об обнаруженном в ОБХСС. Сразу же по требованию работников ОБХСС в магазине произвели инвентаризацию, в результате которой выявилась недостача на сумму 1516 р. 75 к. Ленинский районный отдел милиции Казани возбудил уголовное дело. 18 апреля я принял его к своему производству.
В изученных мною материалах дела имелся акт ревизии и протоколы допросов нескольких лиц. В частности, продавец Хабибуллин на допросе показал, что мясо для продажи ему отпускал Тойманцев, он же выписывал накладную. Ревизоры подтверждали наличие в магазине недостачи 1516 р. 75 к. Они установили также, что 18 февраля заведующий магазином Тойманцев недосдал инкассатору Госбанка 2708 руб. То обстоятельство, что размер недостачи был меньше суммы недосданной выручки, ревизоры пока объяснить не могли.
Это в наше время можно купить дедик и благодаря быстрому доступу к внешним ресурсам почти моментально проанализировать ситуацию, и сделать соответствующие выводы. А тогда приходилось работать руками, просчитывать и анализировать собственным умом, на что, конечно, было необходимо время.
Я ознакомился с характером деятельности магазина № 13 и существующей в нем системой учета и отчетности. Материально ответственными лицами в магазине являлись заведующий магазином Тойманцев и заведующая отделом Ермышева, с которыми торг заключил договор о совместной материальной ответственности. В главном помещении магазина, на улице Индустриальной, и в разбросанных по району ларьках и автолавках работали 16 продавцов. Товары, поступавшие в магазин, Тойманцев и Ермышева передавали продавцам по внутренним накладным, не учитываемым бухгалтерией. Эти накладные не являлись документами строгой отчетности. Кассовых аппаратов ни в самом магазине, ни в ларьках и автолавках не было. Деньги за проданные товары получали сами продавцы. Выручку от продавцов должна была принимать и сдавать инкассатору Госбанка счетовод-кассир Воркунова. Получение ею денег от продавцов оформлялось неофициальными документами расписками — «купюрками». Они также бухгалтерией не учитывались.
Накладные и «купюрки» выписывались в двух экземплярах, первый из которых хранился у Тойманцева, второй — у продавцов.
В обязанности Воркуновой входило также ведение и таких документов внутреннего учета, как книги лицевых счетов на каждого продавца и амбарной книги по складу магазина. Все эти документы Воркунова вела под контролем Тойманцева. Выяснилось, что иногда деньги от продавцов принимали непосредственно Тойманцев и Ермышева. Таким образом, Воркунова не являлась в полном смысле кассиром, так как кассовой книги по положенной форме не вела, кассовых отчетов не составляла. Она выполняла и другие работы по магазину, находясь в полном подчинении у Тойманцева.
Самостоятельной бухгалтерии в магазине не было, ибо он находился на централизованном учете торга.
Тойманцев на первых допросах категорически отрицал правильность выводов ревизии, особенно по поводу недосдачи им в банк 2708 руб. Однако убедительного объяснения этому факту он не дал. По-видимому, Тойманцев надеялся, что ревизоры и следователь не смогут найти экземпляры «купюрок» с его росписью в получении этой суммы от продавцов.
Действительно, одной из основных задач первого этапа расследования являлось обнаружение и изъятие всех упоминавшихся документов неофициального внутреннего учета: накладных и расписок — «купюрок». Без этих документов было бы трудно ( а может быть, и невозможно) выявить конкретные преступные операции и изобличить расхитителей. Это понимал и Тойманцев. Как позже было установлено, сразу же после внезапной инвентаризации, он принял меры к уничтожению документов внутреннего учета. С этой целью он обошел всех продавцов и уговаривал их рвать и сжигать все накладные и особенно «опасные» для него «купюрки». И хотя большую часть первых экземпляров накладных и «купюрок» Тойманцев, по-видимому, успел уничтожить, у продавцов удалось разыскать вторые экземпляры этих документов. Основная заслуга в этом принадлежит оперативным работникам ОБХСС Ленинского районного отдела милиции, которые в контакте с ревизорами сумели своевременно изъять большую часть документов внутреннего учета. Это во многом обеспечило полноту проведенной ревизии, судебно-бухгалтерской экспертизы и весь успех расследования по делу.
Своевременно была изъята также книга лицевых счетов, в которой учитывались товары, получаемые каждым продавцом, отражалось ежедневное движение сдаваемой продавцами выручки. Удалось изъять и амбарную книгу, где фиксировалось движение товаров по складу магазина. Следует отметить, что в собирании необходимых документов немалую помощь следствию оказала кассир Воркунова. После обнаружения недостачи у Тойманцева она поняла, что невольно была причастна к его преступным махинациям, и тотчас выдала следствию все имевшиеся у нее документы.
После принятия дела к своему производству я поручил ревизору выяснить, из каких сумм складывалась не сданная Тоймаицевым выручка в сумме 2708 руб. Для этого следовало произвести сличение записей в книге лицевых счетов о сдаче продавцами выручки с имевшимися «купюрками». Как выяснилось при сопоставлении вторых экземпляров «купюрок» и записей в лицевых счетах продавца Валеева, Воркунова записала в его лицевом счете, что 18 февраля от него принято 1425 руб. Первый экземпляр «купюрки» на эту сумму найден не был. В лицевом счете продавщицы Асылгараевой также имелась запись, сделанная рукой Воркуновой, о получении от нее 18 февраля выручки в сумме 1283 руб. По поводу этой операции не удалось найти ни первого, ни второго экземпляра «купюрок».
Воркунова на допросе объяснила, что она сделала обе эти записи в лицевых счетах на основании вторых экземпляров «купюрок», предъявленных ей Валеевым и Асылгараевой. Сама она эти деньги не получала, так как 18 февраля у нее был выходной день. Со слов продавцов она знала, что деньги принимал сам Тойманцев. Валеев подтвердил, что 18 февраля сдал Тойманцеву выручку в сумме 1425 руб. Как всегда, выписали «купюрку», в которой Тойманцев расписался в получении денег. Асылгараева на допросе объяснила, что она не сохранила документов внутреннего учета и поэтому не помнит, кому и при каких обстоятельствах сдавала деньги 18 февраля. Держалась она на допросе неуверенно, и чувствовалось, что, желая выгородить Тойманцева, говорит неправду. Очевидно, и нужную следствию «купюрку» Асылгараева уничтожила по его просьбе. Тогда Асылгараевой предъявили запись в книге лицевых счетов о сдаче ею 18 февраля Тойманцеву 1283 руб. Причем эта запись подтверждалась и подписью в лицевом счете самой Асылгараевой. Тогда она «вспомнила», что деньги 18 февраля она действительно передавала Тойманцеву. Свои показания Асылгараева подтвердила и на очной ставке с Тойманцевым.
Изобличенный документами и показаниями Асылгараевой и Валеева, Тойманцев вынужден был признать, что получил от них 18 февраля указанные 2708 руб. и в банк их не сдал. Но это признание еще не означало, что Тойманцев сдался. Он приготовил новую отговорку и заявил, что якобы заплатил эти деньги неизвестному мужчине, грузину, по имени «Жора», за 1350 кг свежих яблок, которые Тойманцев купил без оформления документов из расчета по 2 руб. за 1 кг, и продал в магазине. Деньги за яблоки вместе с другими деньгами «в общей массе» он якобы сдал в Госбанк.
Ни фамилии, ни адреса, ни места работы «Жоры» Тойманцев не знал, но заявил, что «Жору» знал заведующий складом Казгоркоопторга Гакун, так как именно со склада Гакуна «Жора» и отпускал ему яблоки. Однако Гакун на допросе категорически отрицал показания Тойманцева, объяснив, что никакого «Жоры» он не знает и яблок со склада Тойманцеву никто не отпускал. На очной ставке с Гакуном Тойманцсв продолжал настаивать на своих показаниях.
Хотя они и не внушали доверия, их необходимо было проверить тем более, что эпизод с 2708 руб. являлся решающим по делу. Здесь наиболее четко были видны действия Тойманцева по присвоению денег. Проверка велась в двух направлениях.
Прежде всего я решил отыскать тех лиц, которые в феврале привозили с Кавказа в Казань яблоки. Для этого нужно было осмотреть транспортные документы на поступление грузов с яблоками в Казань.
Ввиду того, что перевозка свежих яблок с Кавказа в Казань автотранспортом в зимних условиях исключалась, я изучил документы в аэропорту и на железнодорожных вокзалах.
По поводу даты покупки яблок Тойманцев говорил, что 17 февраля он привез яблоки в магазин, а 19 февраля рассчитался с «Жорой» взятыми из выручки деньгами.
Поэтому в Казанском аэропорту я тщательно осмотрел книги регистрации прибытия и выдачи грузов за период с 1 по 26 февраля и выяснил, что в феврале свежие яблоки вообще не поступали в Казань.
Тогда я приступил к проверке грузов, поступивших по железной дороге. В Казанском филиале финансовой службы управления Горьковской железной дороги лежали пачки дорожных ведомостей на вагоны, прибывшие с грузами на железнодорожные станции Казани. Допросами работников станций было установлено, что свежие яблоки принимались только на станции Казань.
К сожалению, для отыскания прибывших партий яблок не удалось воспользоваться книгой регистрации грузов. С января 1962 года отчетность на станции Казань была упрощена: исключили графу, в которой указывалось наименование груза. Поэтому пришлось последовательно осматривать каждую дорожную ведомость на все вагоны, прибывшие на станцию Казань в феврале, и искать среди них «свежие яблоки». Это была кропотливая работа.
В результате осмотра документов удалось установить, что в феврале в Казгоркоопторг с Кавказа прибыло всего три железнодорожных вагона со свежими яблоками: 1, 3 и 5 февраля.
Сопровождающими груз числились Сааков, Шишма-нади, Шенгелия из Сухумской районной кооперативно-сбытовой секции Абхазской АССР, а также Беридзе и Болквадзе из Кедской районной кооперативно-сбытовой секции Аджарской АССР. Представителем Сухумской райкоопсбытсекции по сдаче этих яблок в Казанский горкоопторг являлся Барая.
Я сопоставил документы железной дороги на свежие яблоки, адресованные Казгоркоопторгу, с документами на оприходование этих же яблок по складу торга. Оказалось, что все привезенные яблоки сданы на склады с очень небольшими расхождениями по сравнению с весом, указанным в документах железной дороги и сопроводительных накладных. Следовательно, эти яблоки не могли быть проданы Тойманцеву за наличный расчет. Но не исключалось, что лица, сопровождавшие вагоны, привезли лично им принадлежавшие яблоки, о чем в сопроводительных документах могло быть и не указано.
В связи с этим были допрошены Сааков, Шенгелия, Барая и другие лица, доставлявшие яблоки. Все они показали, что Тойманцеву яблоки не продавали. По предъявленной в числе других фотокарточке Тойманцева его никто из перечисленных лиц не опознал.
Вторым методом проверки показаний Тойманцева о приобретении им яблок для магазина за наличный расчет была судебно-бухгалтерская экспертиза. Я поручил эксперту путем восстановления количественного учета по движению свежих яблок на складе магазина за февраль проверить фактический приход и расход яблок. Необходимость в проведении судебно-бухгалтерской экспертизы возникала еще и потому, что Тойманцев оспаривал выводы ревизии, выявившей у него недостачу.
В результате анализа инвентаризационных ведомостей и приходо-расходных документов на яблоки бухгалтер-эксперт установил, что в период с 1 по 26 февраля 1962 г. в магазин по документам поступило 5392,6 кг яблок по цене 2 руб. за 1 кг. Такое же количество яблок было отпущено продавцам со склада магазина по внутренним накладным. В остатке при инвентаризациях на 1 и 26 февраля 1962 г. этих яблок не имелось. Никаких данных о передаче продавцам для продажи по внутренним накладным 1350 кг яблок или о сдаче продавцами Тойманцеву выручки от продажи этих яблок выявлено не было. Кроме того, если бы приобретенные Тойманце-вым яблоки действительно реализовывались в магазине и выручка от их продажи поступила в банк, никакой недостачи по магазину не оказалось бы. Между тем бухгалтерская экспертиза подтвердила выводы ревизии, установив недостачу на 26 февраля в сумме 1516 р. 75 к. При передаче магазина 3 марта 1962 г. дополнительно выявилась недостача в сумме 635 р. 75 к. Всего она составила 2152 р. 50 к.
На основании собранных доказательств, уличающих Тойманцева в присвоении выручки, он был арестован. При личном обыске у Тойманцева была изъята почтовая квитанция от 27 апреля 1962 г. об отправке письма на имя Начхедия Киви в Сухуми. По этому поводу Тойман-цев показал, что Начхедия — его знакомый, он с ниАм переписывается, и в письме от 27 апреля просил его найти в Сухуми «Жору».
Прокурору Сухуми по телеграфу было передано отдельное требование о допросе Начхедия и изъятии у него письма. Начхедия на допросе рассказал, что i мая 1962 г. Тойманцев прилетел в Сухуми ца самолете. Он кото-то искал, но для чего — Начхедия не знал. К сожалению, письмо у Начхедия не изъяли, а допрос провели весьма поверхностно. Тем не менее из поведения и действий Тойманцева было видно, что он поспешно искал лжесвидетеля.
Таким образом, не оставалось сомнений, что Тойманцев присвоил из выручки 2708 руб., надеясь к моменту следующей инвентаризации скрыть недостачу. Установленный общественными контролерами факт продажи мяса по завышенной цене продавцом Хабибуллиным и являлся, как было установлено в ходе расследования, одним из звеньев в действиях Тойманцева по сокрытию недостачи. Этот факт не был единственным. Параллельно с расследованием описанных выше эпизодов проводилась работа и по выявлению других случаев завышения цен на продукты. Помогли в этом опять-таки документы внутреннего учета — накладные на отпуск товароз продавцам.
По моему предложению ревизор сопоставил внутренние накладные на отпуск мяса со склада магазина продавцам с приходными документами. В результате были установлены многочисленные факты завышения цен на мясо во внутренних накладных, выписанных Тойманцевым и Ермышевой. Говядину второй категории ценой в 2 p. 39 к. за 1 кг они отпускали продавцам по внутренним накладным как говядину первой категории по цене 2 р. 58 к. за 1 кг. Свинину мясную ценой в 2 р. 55 к. за 1 кг отпускали продавцам как свинину жирную по цене 2 р. 65 к. за 1 кг. По заключению судебно-бухгалтерской экспертизы вследствие завышения цен на мясо получался суммовой излишек на 945 р. 89 к.
С целью сокрытия недостачи Тойманцев прибегал и к другим махинациям. Так, при инвентаризации на 1 февраля 1962 г. он вместе с Ермышевой скрыл имевшуюся по магазину недостачу на сумму 498 р. 61 к., указав в инвентаризационной ведомости по отделу продавца Гораевой несуществующий остаток товаров на эту сумму. Это было установлено путем анализа приходных документов и внутренних накладных, отражавших движение товаров в магазине, а также путем допроса свидетелей из числа работников магазина.
Общая сумма хищения составила 3764 р. 27 ь\ Народным судом Ленинского района Казани Тойманцев осужден но ч. 3 ст. 92, ч. 2 ст. 156 и ч. 1 ст. 170 УК РСФСР к длительному сроку лишения свободы, а Ермышева по ч. 2 ст. 156 и ч. 1 ст. 170 УК РСФСР — к трем годам лишения свободы.
Верховный Суд Татарской АССР оставил приговор народного суда в отношении Тойманцева в силе, а Ермышевой определил меру наказания только по ч. 1 ст. 170 УК РСФСР в виде одного года исправительных работ.
