Академик Борис Евгеньевич Вотчал

Дата публикации или обновления 15.06.2021

Многочисленные ученики и последователи академика АМН СССР Бориса Евгеньевича Вотчала (1895—1971) часто называют себя врачами «школы Вотчала». Что же это за школа!

Борис Евгеньевич был врачом с мировым именем, тысячи больных обязаны ему своей жизнью, десятки тысяч — тем, что он вернул им здоровье. Во время Великой Отечественной войны Вотчал был главным терапевтом фронта.

Вотчал стал основоположником новой науки — клинической фармакологии. Им и его учениками разработаны новые методы диагностики и клинического изучения некоторых болезней. В контакте с инженерами созданы новые медицинские приборы.

Не один десяток лет Борис Евгеньевич занимался преподавательской деятельностью на кафедре терапии Центрального института усовершенствования врачей Министерства здравоохранения СССР. И через все его лекции, через все беседы со студентами и врачами красной нитью проходит мысль о том, что, кроме профессиональных знаний, врачу нужны душевная культура, любовь к людям, понимание их, доброта не просто к больным людям в массе, а к каждому отдельному человеку, который ждет от врача помощи. Нам думается, что собранные здесь отрывки из лекций, выступлений на научных конференциях, из статей Б. Е. Вотчала, а также статей, написанных о нем, достаточно ярко рисуют образ врача «школы Вотчала». Такого врача, каким был сам Борис Евгеньевич и какими стали тысячи его учеников.

Публикацию подготовил М. Хромченко. Редакция благодарит О. А. Вотчал за любезно предоставленные материалы из семейного архива.


«Мне кажется, каждый, прочитав «Войну и мир», должен был запомнить врача, лечившего Наташу Ростову. Это подлинное историческое лицо, крупнейший врач прошлого века Матвей Мудров. У него есть прекрасные слова о взаимоотношениях врача и больного: «Теперь ты испытал болезнь и знаешь больного. Но ведай, что и больной тебя испытал и знает, каков ты.

Из чего ты заключить можешь, какое нужно терпение, благоразумие и напряжение ума при постели больного, дабы выиграть всю его достоверность и любовь к себе. А сие для врача всего важнее». Это написано в 1820 году, но полностью справедливо и сейчас».

Б. Вотчал. Из статьи «Призвание».


«Надо помнить совет М. Я. Мудрова: «При назначении лекарства растолковать не только внешние его свойства, но и действие оного. Тогда больной будет принимать сие лекарство с восхищением, а сие восхищение, радость и уверенность бывают иногда полезнее самого лекарства. Больной считает часы и минуты, ожидая действия от лекарства, и думает более о выздоровлении, нежели о болезни».

Б. Вотчал. Из выступления на конференции.


«У меня лежал больной с тяжелым инфарктом миокарда и аневризмой сердца, которого мы с трудом вывели из крайне тяжелого состояния. Через 3 или 4 месяца во время обхода ассистент докладывал мне о том, что больной намечен к выписке. Осмотрев больного, я просил задержать его еще на недельку-другую и между прочим упомянул о тонах сердца.

Обход закончился как будто бы нормально. В ту же ночь больной умер от повторного инфаркта. Наутро мой знакомый, лежащий в той же палате, рассказал мне о том, что произошло после моего ухода.

Вся палата пыталась успокоить чрезвычайно расстроенного больного. Он говорил:

«Когда я сам чувствовал, что умираю, приходил Борис Евгеньевич, и ему всегда нравились тоны моего сердца. Если сейчас даже ему они не нравятся, мои дела плохи». Несмотря на то, что вероятнее всего речь идет о простом совпадении, этот случай я все-таки не могу забыть на протяжении 20 лет, и он мне служит постоянным напоминанием о том, с какой осторожностью приходится применять у постели тяжелобольного, этой «золотой арфы», каждое слово».

Б. Вотчал. Из доклада на симпозиуме.


Последние десятилетия внесли в наш арсенал терапевтических средств столь большой вклад, так увеличили наша «терапевтическое могущество», что мы стали значительно меньше уделять внимания психотерапии. А хотелось бы напомнить, что психотерапевтическое воздействие корифеев отечественной терапии было их мощным и, пожалуй, главным терапевтическим оружием. Пациенты ценили С. П. Боткина не за его вклад в науку, а за то, что он лечил их. Чем? Если вспомнить набор терапевтических средств, бывших в распоряжении С. П. Боткина, то невольно поражает скудость фармакологических средств. Молодым врачом, повторяя рецепты, рекомендованные С. П. Боткиным, я не раз бывал огорчен и обескуражен полным отсутствием эффекта... Для эффекта лечения нередко имеет значение не только что назначено, но и кем, а главное — как назначено».

Б. Вотчал. Из выступления на конференции.


«Психотерапия, мне кажется, может быть разделена на два вида: психотерапию большую, требующую применения специальных методик — гипноза, психоанализа, аутогенного тренинга, и психотерапию малую, не связанную с этими методиками.

Малой психотерапией должен владеть каждый врач, если он хочет быть врачом полноценным. Главным методом малой психотерапии является, в сущности, более или менее скрытое внушение. Ее основой служит правильное взаимоотношение больного и врача и," разумеется, прежде всего полное и безоговорочное доверие больного к врачу. Врач, которому больной.не доверяет, лечить не может».

Б. Вотчал. Из выступления на конференции.


«Мой учитель Ф. Г. Яновский, лучший из врачей, которых я знал, говорил мне: «Чем чаще ты будешь сомневаться в своем диагнозе, тем лучше и для тебя и для больного; но при одном условии — больной не должен подозревать о твоих сомнениях.

Больной тебе верит и должен верить, что ты все знаешь».

Б. Вотчал. Из доклада на симпозиуме.


«Доверие к данному врачу создается не только уровнем знаний врача. «Знающий врач» и «хороший врач» — не синонимы. Чрезвычайно важно умение врача «подойти» к больному. Внимание к больному — основа психотерапии...

Функциональные сдвиги в центральной нервной системе создают целый ряд вегетативных нарушений, зачастую отягощающих и осложняющих течение основного процесса.

Создается замкнутый круг. Разорвать этот круг можно в разных точках, и задача врача — нащупать ведущее или легче всего поддающееся воздействию его звено. При этом нельзя забывать о значении личности больного, об особенностях его психики и о том, что эта сторона болезни также нуждается в воздействии психотерапевтическом, а иногда и фармакотерапзвтическом.

Именно здесь проходит грань между только эрудированным, знающим врачом и хорошим врачом».

Б. Вотчал. Из доклада на симпозиуме.


«Несмотря на большую загруженность врача, я считаю очень полезным рекомендовать больному зайти показаться врачу после выздоровления или значительного улучшения. Это полезно с двух сторон.

Видимый эффект поднимает веру врача в себя. Растет и вера больного во врача, который интересуется самочувствием больного и добросовестно хочет проверить, правильно ли он лечмт».

Б. Вотчал. Из выступления на конференции.


«Но нужна и постоянная работа врача над собой по усовершенствованию не только своих узкопрофессиональных знаний, по своему росту как личности. Врач во всех ситуациях должен стремиться быть человеком первого сорта, человеком с большой буквы, должен импонировать больному как личность. Еще М. В. Яновский (Санкт-Петербург) писал о том, что к нам обращаются больные различных профессий, разного интеллектуального уровня, и врач должен быть готов приспособиться к любому уровню».

Б. Вотчал. Из доклада на симпозиуме.


«В научной деятельности Б. Е. Вотчала можно выделить три основных направления. Одним из первых в СССР он начал клиническое изучение венозного тонуса...

Им и его школой изучены изменения венозного тонуса под влиянием различных фармакологических средств, показана патогенетическая роль венозной гипотонии при коллапсе, шоке и гипертоническом синдроме. Б. Е. Вотчал был одним из ведущих пульмонологов страны (специалист по легочным болезням. — Ред.). Итогом его многолетней работы в области пульмонологии был курс лекций для усовершенствования врачей. Б. Е. Вотчал более 25 лет успешно работал в тесном контакте с инженерными коллективами, создающими медицинскую аппературу. При его непосредственном участии созданы многие отечественные приборы для функциональной диагностики. Б. Е. Вотчал явился основоположником новой науки — клинической фармакологии».

Из статьи о Б. Е. Вотчале. Журнал «Клиническая медицина» № 1, 1972 г.


«Но когда я попробовала ознакомиться с другими его работами, то заметила одну общую свойственную им черту. Едва ли не все исследования ученого направлены к одной цели: созданию научной базы для реализации принципа индивидуального подхода в лечении больных.

За каждым исследованием и экспериментом, за каждой строчкой научной работы дышит стремление ученого найти ключ к природе данного человека: заглянуть в его душу для того, чтобы вылечить его сердце, узнать, что тревожит его днем, для того, чтобы понять, как бороться с эго бессонницами ночью, найти правильную взаимосвязь между жизненными ситуациями человека и дозировкой назначаемых ему лекарств».

Т. Тэсс, из очерка «Призвание к доброте».


«Лечение — процесс сложный и для больного и для врача. Оно требует от врача постоянного, ежедневного творчества, потому что нет и не может быть двух совершенно одинаковых людей, а значит, и болезней. Возраст, физическое развитие, образ жизни, перенесенные заболевания, стадия болезни, наконец, врожденные качества и еще сотни подобных, сугубо индивидуальных частностей составляют общую картину, каждый раз другую, каждый раз разную. Врач, по всеобщему справедливому убеждению, на то и врач, чтобы все это учитывать. А больной, выходит, на то и больной, чтобы от себя того же не требовать. Ведь все, что сложно даже для хорошего врача, совершенно недоступно пациенту».

Б. Вотчал. Из статьи «Лекарство: друг и враг».


«Врач должен владеть диалектическим мышлением. Шаблоны, схемы, стандартные дозировки — всего лишь ориентиры, они очень часто не дают нужного эффекта, требуют поправок в зависимости от течения болезни и состояния больного, его индивидуальной рёачции и других обстоятельств. Для одного человека обычная доза чрезмерна, для другого она мала.

Повышать дозу всегда страшновато, ответственно. Но иной раз это абсолютно необходимо. В свое время профессор И. А. Кассирский, превысив стандартные дозы сульфонамидов, добился почти полного отсутствия смертности при воспалении легких. Для такого шага нужна смелость, разумная смелость. Чем сильнее и эффективнее лекарство, тем большая требуется смелость. Я хочу подчеркнуть: именно требуется. Это — необходимое качество в нашей профессии. Трусливый врач — одна из опаснейших разновидностей врача, ведь он сумеет найти тысячи отговорок и оправданий, чтобы ничего не сделать для больного».

Б. Вотчал. Из статьи «Призвание».


«Клиническая фармакология — наука о действии лекарств на больного человека.

Однако мы понимаем ее несколько шире.

Клиническая фармакология — это фармакологическое мышление у постели больного. Лозунгом клинической фармакологии должно быть «Поменьше лекарств — только совершенно необходимые», а не «Что бы еще дать больному?» — мысль, хорошо мне запомнившаяся со времен врачебной юности».

Б. Вотчал. «Очерки клинической фармакологии».


«Это удивительная книга. Она адресована в первую очередь врачам, но, мне кажется, любой вдумчивый читатель прочтет ее и с увлечением и с благодарностью.

Читая книгу Б. Е. Вотчала, видишь и чувствуешь, что душа написавшего ее ученого полна не только любви к человеку, но и ненависти к шаблону, к пассивному, стандартному мышлению у постели больного».

Т. Тэсс, из очерка.


«В моих глазах после полувека врачебной работы профессия врача представляется самой трудной, предъявляющей наибольшие требования к человеческим качествам. .Без постоянной работы врача над собой, без развития нужных человеческих качеств она может стать тяжелой обязанностью. Но, по существу, это, конечно, самая интересная и самая увлекательная профессия в мире». ,

Б. Вотчал. Из доклада на симпозиуме.


«Но не менее важно, чтобы люди (разговор идет со студентами мединститутов.— Ред.) своевременно поняли и трудность дела, которому они будут служить. Главное — напряжение душевное, об этом писал Антон Павлович Чехов, сам будущий врач, в письме к Суворину: «У врачей бывают отвратительные дни и часы, не дай бог никому этого...». Чувствовать свое бессилие у постели безнадежного больного, выслушивать по большей части несправедливые обвинения родственников (по принципу «врачи залечили»), сознавать свои действительные ошибки и казнить себя за них, ибо нет врача, никогда не ошибающегося...

Да, наша профессия трудная, порой страшная, вызывающая иной раз малодушное желание бросить ее, перейти на другую работу. Но зато она и чудесна. Она дает почти непрерывное ощущение своего роста, усиливающееся пониманием ' сложнейшей физической и душевной природы человека, ощущение почетного места в обществе, оправданного тем, что врач дарит людям величайшее благо — работоспособность, а порой и жизнь».

Б. Вотчал. Из статьи «Призвание».

По материалам журнала «Наука и жизнь» № 11 1975 г.

В начало



Как вылечить псориаз, витилиго, нейродермит, экзему, остановить выпадение волос