Красота не требует жертв
— Не знаю, как мне быть,— вздохнула моя молоденькая приятельница.— Так хочется одеться модно, но сейчас ведь носят все широкое. А рост у меня невысокий, да и фигура — в игольное ушко уж точно не пролезть. Как надену что-нибудь такое — ну хоть сейчас штангу в руки и выступай в тяжелом весе. Ни себе, ни другим не нравлюсь.
— Да вы просто плохо знаете современную моду! Стиль «хоккеист» — о его форме говорит само название— действительно не ваш. Но в моде такое множество стилевых направлений, что просто грех жаловаться. Нужно только найти свой вариант.
Как трудно поверить в коренную перестройку какого-либо явления, если она происходит на твоих глазах! А ведь мы — современники самой настоящей революции в моде. «Что случилось с модой? — спрашивает читательница С. из Орловской области.— Открываешь журналы — тысяча предложений: модно и то, и это, и пятое и десятое, а ясности нет. Что именно и как нужно шить, чтобы попасть в самое русло моды?» Да и москвички, купив фурнитуру в Москве, тоже могут впасть в своеобразный ступор, не имея правильных знаний о тенденциях современной моды.
Эта растерянность объяснима. Слишком долго — почти два века — мода шла своим привычным ходом: один-единственный образец — силуэт, прическа, обувь — каждое десятилетие сменялся новым. Старый исчезал бесследно, став в глазах современников уродливым и смешным.
Но в середине 70-х годов произошло небывалое: одновременно наслоились мини, миди, макси — и все казалось модным. Женщины забеспокоились: когда же все-таки установится что-то определенное? Модельеры старались как могли — «пробивали» какой-то один ведущий силуэт. Но без успеха. «Улица» стала неуправляемой. Молодежь не желала одеваться как взрослые и часто носила самое экстравагантное: совсем короткое или совсем длинное. Тридцатилетние с удовольствием после «мини» возвращались в свой возраст — в образ «тридцатилетней женщины». Сорокалетние же за время «короткой» моды научились держаться «своего бережка», стабильно облюбовав силуэты «трапецию» и прямой.
Так мода впервые распалась по возрастам, перестав быть с этого времени единой. Каждое ответвление пошло своим путем, все точнее отвечая потребностям своей возрастной группы.
Самое интересное произошло с джинсами. Они существовали давно, уже более века, как рабочая одежда, и вдруг увлечение ими вспыхнуло повальной горячкой. Оно ознаменовало начало нового мышления в моде. Стало ясно, что люди устали применяться к капризам моды и жаждут стабильности, что, не стремясь наряжаться, хотят быть одетыми в добротные вещи, которые удобны и гарантируют достойный вид. Так был сделан генеральный заказ на дальнейшее развитие моды.
Но этот поворот назревал давно... Ведь главным потребителем моды становятся массы, то есть люди труда. Трудовой образ жизни упростил моду, исстари рождавшуюся в среде тех. кто владел избытком средств и досуга. Но психология праздного, неработающего человека искала прибежище в способе украшения костюма. Потому-то долго еще процветал «фасон», то есть набор украшающих элементов, позволяющий на основе одного силуэта добиться разнообразия. Но только очень хорошим портным удавалось добиться тонкого соответствия силуэта и каждой детали, объединить их в художественное целое. В большинстве же случаев связь была случайной, механической, а потому и негармоничной. Заказчицы порой просматривали горы журналов— новых и многолетней давности — и выуживали разные, от разных моделей, никак между собой не связанные воротники, подрезы, застежки, отделку...
Силуэты были просты, но жестко ограничивали тип «модной» фигуры. И хоть корсеты были заброшены, «красота» по-прежнему требовала жертв: женщины то затягивали грудь, чтобы добиться облика девушки-подростка, то гнулись под тяжестью двойных подплечиков.
Но если когда-то привилегированный класс обрекал себя на всяческие неудобства в одежде, то делал это. чтобы выделить свое особое положение в обществе. А какая жизненная необходимость у современной женщины с полной рабочей неделей, для которой самое важное — сохранить хорошее настроение и как можно больше сил,— «вписываться» в очередные искусственные рамки «модного» силуэта, варианты которого неустанно поставлял «высокий пошив»?
Назревал вопрос: до каких же пор главная экономическая, социальная, духовная сила общества — люди труда — будут носить одежду «с чужого плеча»? Пребывать в неуверенности, не уценит ли со дня на день мода собранный с немалой затратой сил и средств гардероб?
К тому же мода работала в основном на одежду нарядную, выходную. А массам женщин для будней и работы, где важнее всего хорошо одеться, ибо тут основные контакты с людьми, оставались безликие платья-схемы, однотонные комплекты юбок с жилетами.
Смеялись над модой, над теми, кто ей нелепо следовал. Но выбирать не приходилось. Ведь в модном облике было хоть что-то новое, радующее глаз. Всякая другая одежда была не более чем лоскутным одеялом из мод устаревших. Таким образом, была мода, но было мало гармонии с типом внешности, возрастом, с обстановкой, а главное — с образом жизни, что превращало моду в бремя, сковывающее и разорительное.
Было ясно, что пора расставаться с историческим утилем — единой модой, «аристократической дурью», как называли ее в свое время просвещенные умы. Но где искать источники новых форм и новой психологии в искусстве одеваться? И тут модельеры открыли настоящую золотоносную жилу — народный костюм всех времен и народов.
Ведь народный костюм был проверен работой, не менялся столетиями — где уж ему устареть в один сезон! Он обладал точно найденными пропорциями, гармонией столь совершенной, что не мог когда-либо приесться, иначе не выдержал бы такой проверки временем. Кроме того, каждый народ, по-разному добывая хлеб и защищаясь от непогоды, по-разному строил и свой
костюм. А отсюда бесчисленные варианты кроя, решения ворота, пройм, застежки, карманов. И все это создавалось в художественном единстве с тканью и этническим типом красоты. Крой был отработан веками, формы костюма ощущались с абсолютной точностью: все лишнее, случайное отбрасывалось.
И если прежнюю ситуацию в моде можно наглядно представить как движение от вершины треугольника к основанию, то теперь оно резко изменило направление: от основания, реальной жизни — к Олимпу художников, которые отныне будут лишь шлифовать драгоценную породу достижений народной культуры.
Для точности нужно подметить, что к фольклору обращались и раньше. Еще во времена Пушкина придворные дамы появлялись на торжественных балах в кокошниках и русских сарафанах. Но это еще не фольклор, а скорее «фольклорщина», неуважительное, потребительское отношение к народному костюму. Был все тот же «фасон "-украшательство: форма и ткань — из одной жизни, декор — из другой. Потому-то и дамы были скорее ряжеными, а шелковые блузки и платья покроя «принцесса» с каймой или вышитым цветком из русского орнамента никогда не пользовались особым спросом. Наши прабабушки, принимаясь за шитье, заботились прежде всего о крое, в котором удобно, и о ткани — прочной и в которой «легко дышать». А украшения всегда были функциональны: вышивка, например, маскировала швы и укрепляла края или служила зрительным эффектам: располагаясь у ворота и по плечам, как бы вытягивала фигуру, делая ее стройнее.
Сегодня стал привычным летний фольклор — легкие, свободные платья, заимствованные от народного костюма южных широт. Прочно обосновался и северный фольклор — мы сейчас не представляем, как можно обходиться без капюшона, зимних сапожек на сплошной подошве, теплых свитеров и длинных шарфов, свободных курток, а ведь все это вошло в костюм через одежду полярников, когда-то в точности скопировавших костюм жителей Севера. Таким образом, фольклор определил культуру сезонности одежды, помог найти самые удобные и красивые ее формы. Сегодня летние сабо — национальная обувь французского крестьянина— так же привычны во всех странах, как сапоги, идею которых подсказали русские сапожки.
Но одного фольклора оказалось мало. Слишком разнообразна жизнь современного человека. И тут сами собой напрашивались уже сложившиеся к этому времени специальные комплекты, одежда «людей дела»— охотников, рыбаков, альпинистов, пилотов, спортсменов, космонавтов, а также униформа и спецодежда различных профессии. Это костюмы, рожденные глубокой жизненной потребностью, а потому и удобные, и выразительные.
Здесь, как и в народном костюме, красоту не занимали извне, из воображения. Она рождалась из логики службы самого костюма: необходимые карманы, «молнии», укрепляющая строчка, форма воротника — все это нужно было «по делу», а в результате возникали конструкции, имеющие самостоятельную эстетическую ценность.
Конечно, художники поработали над ними. Ведь в спецодежде не всегда предусматривалось непременное условие повседневного костюма — непринужденность и изящество. Однако во всех вариантах сохранено главное — образ. То есть, как бы ни меняли и ни упрощали исходный образец, за обликом одетого в этот костюм человека читается образ отважного, закаленного, овеянного ветрами труженика. Тем-то и ценен образный костюм, что он делает нас «выше ростом», сообщает нашему облику часть романтики, что-то от мужества людей, действительно берущих вершины. Вещи, собираясь в образный костюм, теряют свое бытовое значение, рождают духовный заряд, украшающий уже не просто внешность, а человека в целом, его личность. Этот образ «человека дела» тут же завоевал сердца, заметно изменил и облик современной улицы. Выходит, опять подражание? Да. но сегодня самим себе, вернее, лучшим из нас.
Отныне нас интересует не бескрылый фасон-картинка, скопированный с чьего-то одеяния, а форма и стиль одежды, в которой бы мы чувствовали себя людьми такого склада, какой нам больше всего по душе.
Расширились брюки в шагу, раздвинулись плечи, прочно вошла в обиход спортивная обувь. Но не потому, что «это сейчас модно», а потому, что человеку, который много двигается, свобода и раскованность в одежде просто необходимы. Ну, а в стенах служебных помещений, где женщина нуждается в собранности и подтянутости? Здесь сама жизнь подсказала решение: ничего более удобного, практичного, чем строгий костюм, не придумано с тех пор, как началась деловая жизнь в конторах и кабинетах. И вот облегающий, так называемый «английский» жакет с разными блузами, юбками уже 10 лет как неуклонно набирает в своей популярности. Или же вечерний, нарядный туалет. Тут уже совсем мало заботы о свободе движения. Здесь более уместно изящно держаться. Так что широкое платье, не украшающее вас, сшитое только в угоду бытующему мнению, что «сейчас носят все широкое», будет всего лишь упущенной возможностью проявить прелесть своего облика. К нашим услугам любая художественная интерпретация нарядной одежды прошлого — и тонкая талия, и узкий рукав.
Итак, исходным понятием моды становится образ. При всей своей неконкретности оно наиболее точно и защищено от ошибок. Например, многие, прослышав, что в моде «мини», просто сильно укорачивали платья. Но носить их не хотелось. Они «не смотрелись». Почему? Да потому, что мода, предлагая короткое, исходила из образа подростка, всеми средствами выражая обаяние его возраста. Длинные ноги и руки, утлое туловище— значит, и длина укороченная, и грудь не подчеркнута, и обувь без каблука.
Но образ не выражается одной моделью. На его основе возникает целая семья родственного ассортимента. И эта семья именуется стилем. Каждый сезон к трем хорошо известным фундаментальным направлениям— классическому, спортивному, женственному — добавляет новые, так называемые микростили: пилотский, военизированный, экзотический (костюм Востока и Южной Америки), античный... И каждому из них предстоит занять свою ячейку в индивидуальном гардеробе, найти хозяина по своему назначению, образу его жизни и характеру облика. Следовательно, мода ведет нас к тому, что каждый гардероб будет состоять из блоков, включающих одежду того или иного микростиля. Ведь для гармонически развитого человека как раз характерны разнообразные проявления его личности. Но неизменным остается стиль как основополагающий принцип современной моды с точно найденными закономерностями форм, за которыми стоит художественный опыт поколений. Стиль нынешней моды продиктован одеждой человека труда и, значит, призван прежде всего отвечать его запросам.
Е. Еленикова, художник-модельер.
По материалам журнала «Крестьянка» № 9 1985 г.
