Крупное выступление юзовских рабочих осенью 1898 г.
Осень 1898 г. была отмечена новым крупным выступлением юзовских рабочих. 11 —13 октября происходит стачка рабочих шахты «Центральная» Новороссийского общества, поддержанная частью рабочих других юзовских шахт и завода. Главной причиной забастовки, как потом показало расследование, явилось ухудшение материального положения шахтеров в результате значительного (на 20—25%) снижения расценок, произведенного юзовской администрацией еще в 1894 г., и постоянной их эксплуатации подрядчиками и артельщиками, заставлявшими рабочих за прежнюю плату трудиться более интенсивно, добывать в 1,5—2 раза больше угля. Как вынужден был признать екатеринославский губернатор, «при таком требовании труд рабочих, конечно, много увеличился и стал непосильным, уменьшив в то же время заработок. Работа в шахтах производилась почти без перерыва, и даже, если рабочий выполнял раньше времени свою норму, он не имел права подняться наверх. Исключительно плохо обстояло дело с помощью рабочим, получившими увечья: администрация лишь в редких случаях выплачивала им денежную компенсацию и то в самом незначительном размере. Трудно жилось и заводским рабочим.
Хотя стачка произошла в середине октября, назревала она значительно раньше. Заметное влияние на юзовских рабочих оказала социал-демократическая прокламация «Письмо ко всем юзовским рабочим», распространенная в Юзовке в ночь на 18 сентября 1898 г. Уже через три дня после этого, 20 сентября, как было установлено следствием, у заводских доменных печей «собралась толпа рабочих около 150 человек, уговаривавшая других рабочих оставить работы и идти к хозяину требовать прибавки жалованья. Но при первой угрозе десятника призвать полицию рабочие тотчас же разошлись по местам и порядок более не нарушался».
Непосредственным поводом к выступлению послужило снижение с 1 октября расценок у ряда категорий юзовских шахтеров, в частности у коногонов. В начале октября рабочие уже открыто говорили о предстоящей 11 октября стачке, что свидетельствовало о том, что она определенным образом готовилась заранее. К предстоящей схватке с рабочими готовилась и юзовская администрация, вызвав заранее окружного инженера В. В. Сутулова и приведя в полную готовность всю заводскую полицию.
Уже с 6 часов утра 11 октября Сутулов вместе с местным полицейским надзирателем находились на «Центральной», всячески отговаривая рабочих от выступления. Попытка эта оказалась напрасной: из 650 человек дневной смены в шахту спустились лишь 179, такая же примерно картина наблюдалась и вечером. На следующий день число стачечников уменьшилось, часть из них снова приступила к работе (в утреннюю смену вышло 316, а в ночную — 416 рабочих). Казалось, стачка идет на убыль. Однако все еще было впереди. Именно в вечерние часы 12 октября большой группе шахтеров-забастовщиков — их было до 200 человек — удалось проникнуть на Юзовский завод, где к ним присоединилось около 2000 заводских рабочих вечерних и ночных смен. В результате завод полностью остановился. Здесь важно отметить, что, покидая заводские цеха, рабочие оставляли машины и механизмы в полном порядке, не пытаясь вывести их из строя, как это, порой, бывало раньше. «Осматривая доменные печи, — отмечал в этой связи Сутулов в своем рапорте в Горное управление Юга России, — я убедился, что фурмы закрыты и все отверстия забиты глиной и что, стало быть, уходя, рабочие исполнили все, что полагается в крайних случаях при оставлении доменных печей».
Стачка между тем все больше разрасталась и грозила охватить все юзовские предприятия, перекинуться на соседние шахты и заводы, чего, памятуя прежние годы, так боялись и горнопромышленники, и царские власти. Время уговоров кончилось, в свои права вступало грубое насилие. Навстречу толпе рабочих, направлявшейся от заводского поселка к центральной части Юзовки, была брошена казачья сотня, которая взяла забастовщиков «з плети» и, избивая нагайками, рассеяла их. 27 рабочих были арестованы. После этого в полицейском участке состоялось экстренное совещание, в котором кроме Сутулова и Альберта Юза приняли участие казачий сотник, бахмутский полицейский исправник и срочно прибывший из Луганска помощник начальника Екатеринославского губернского жандармского управления. На этом «военном совете» было подготовлено и той же ночью вывешено объявление, предупреждавшее рабочих, что они будут немедленно уволены, если не приступят к работе с 6 часов утра 13 октября.
Однако несмотря на эту угрозу по-прежнему в течение всего дня 13 октября на «Центральной» и на расположенной рядом «Заводской» шахтах, а также на самом заводе отсутствовало много рабочих. В это время стачечниками было составлено прошение на имя местного полицейского надзирателя, в котором были выражены главные их требования, и прежде всего — повышение заработной платы и сокращение рабочего дня до 8 часов, введение трехсменной работы. Вот этот примечательный документ.
«Покорнейше просим вас, господин надзиратель, прочтите наше прошение и обратите на го ваше внимание, что мы не желаем буйствовать, чтобы делать убийства и грабежи, а просим постановить прежнюю цену за нашу работу, и так как мы писали прошение хозяину насчет этого, то наш хозяин не обратил на это никакого внимания и скрыл его, а теперь говорит, что он не знает, за что бунтуют рабочие, то вот мы просим вас, что вы скажете [ему], за что мы бунтуемся, иначе мы не можем сами сказать тогда, когда нас спрашивают, потому что нас такая масса народу, что каждый кричит — кто что попало, а если нам понемногу собираться, как хозяин говорит, в контору, то мы не хотим, потому что нам там сейчас за наше выяснение дают расчет... и желаем постановить три смены в сутки, а то мы никогда не видим света: если день работаем, то ночь спим, а если ночь работаем, то день спим и не видим никогда света, то мы желаем увидеть хоть немного его, так как настраивают нас подрядчики, чтобы мы просили в ихнюю пользу, то мы не хотим, чтобы была работа от подрядчиков, а просим работу от конторы... Теперь просим все мастеровые завода также о прибавке жалованья: 1) мастерская котельная, 2) слесарная мастерская, 3) бессменная чернорабочая, 4) каменщики; все бессменные рабочие просят прибавки жалованья и навсегда, без скидки, остальные все горячие работы просят третью смену: 1) доменная, 2) стальная печь, 3) вальцовка, 4) мелкосортная вальцовка, пудлинговая, также на холодных рельсах и на горячих, и на паровиках просят три смены и прибавить жалованье, как работали мы раньше, и просим вас, как можно установить скорее, а если это не будет так скоро установлено, то просим тогда не обижаться, первая полиция будет отвечать, вы не думайте, что вас защитит войско, мы ведь не турки и не англичане, что мы будем с вами воевать, да у нас и оружия нет, когда будем стрелять— свой в своего — это невозможно, а если не в состоянии установить права, то передайте высшему начальству, чтобы оно установило права, те, которые мы просим; мы просим, чтобы нас не требовали в контору и не устрашали нас расчетом, мы никогда в контору не пойдем и расчет получать не хотим, потому что у нас заработанных денег нет; на этом жалованье не то, что деньги собрать, а и на харчи не стаёт, а теперь зима на дворе, и у нас детей кучи, чем мы должны их кормить, когда машинисты по вальцовкам получают 60 копеек в день, что по крайней мере он, самый младший машинист, должен получать 1 руб. 25 коп. в день, просим скорее установить все это... Подписались рабочие всего завода и всех рудников вокруг завода Юзова. Просим как можно скорее пишите нам объявление, на что он согласен, и пусть нас спросят, какое мы хотим жалованье, мы ему ответим».
В приведенном документе мы вновь находим отражение характерных еще для рабочей психологии того времени наивных иллюзий и надежд на помощь царских властей и полиции рабочим в их конфликтах с предпринимателями. Сама жизнь, однако, каждодневно и ежечасно опровергала и рассеивала эти иллюзии. Суровый урок в эти октябрьские дни получили и юзовские рабочие, Дело и на этот раз не ограничилось казачьими нагайками, На помощь Юзам царские власти бросили солидные подкрепления. Вечером 13 октября в Юзовку специальным поездом из Екатеринослава прибыли два пехотных батальона, а на следующий день приехал сам губернатор Святополк-Мирский. В этот день работы на шахтах и за воде уже возобновились полностью, но губернатор, не утруждая себя расследованием, распорядился выслать всех, не вышедших 13 октября на работу (таких было 300—400 человек), этапным порядком на родину. 11 рабочих — организаторов и руководителей стачки — Петр Агеев, Филипп Иванов, Кузьма Севриков, Александр Анищенко и другие были арестованы и позднее также высланы по месту прописки под гласный надзор полиции на 1—2 года. Правда, и администрация для успокоения рабочих должна была обещать удовлетворить во их претензии, в частности, производить оплату непосредственно конторой, а не через артельщиков и подрядчиков, злоупотреблявших своим положением.
Далее: Выступления донецких рабочих в течение 1899 г.
