Крестьянская генеалогия донецких рабочих к концу XIX в.

В своей основной массе донецкие рабочие к концу XIX в. имели крестьянскую генеалогию, т. е. были выходцами из деревни. России еще оставалась аграрной страной, и формирование рабочего класса происходило главным образом за счет уходивших на заработки в промышленность крестьян. Грабительский характер реформы 1861 г., когда у крестьян были отняты лучшие земли, а за оставшиеся они должны были выплатить громадный выкуп, усиливающееся безземелье, нехватка необходимых средств, рабочего скота — все это приводило к острейшему аграрному кризису, массовым голодовкам крестьянства, к их обнищанию и пролетаризации. Начинается повальное бегство крестьян из деревень в города и другие промышленные центры, на сельскохозяйственные работы в помещичьи экономии Юга России. По подсчетам В. И. Ленина, в конце XIX в. не менее половины всех крестьянских дворов не имели необходимых средств ведения хозяйства и жили в основном за счет продажи своей рабочей силы. И именно эти разоренные и вконец обнищавшие русские и украинские крестьяне массами приходили на заводы и шахты горнопромышленного Юга, пополняя ряды донецких рабочих.

Многочисленные свидетельства современников, в том числе горнопромышленников и рабочих, показывают, что основная масса пришедших на заработки в Донбасс принадлежала к беднейшим, безземельным и малоземельным, однолошадным пролетаризированным крестьянским хозяйствам. В 1881 г. был проведен специальный опрос крестьян-отходников, которые ехали на заработки по железной дороге на участке от Харькова до Ростова. В числе других вопросов у отходников выяснялись причины, побудившие идти на промыслы. «От всех получался один и тот же ответ: недостаток земли, недород хлеба и малый заработок на месте. Куряне говорили, что у них на семью по 1/4 дес. и что в самый урожайный год семье не хватает нужного, а если бы хоть одна только десятина еще, ну, дело другое; тогда как-нибудь обошлись бы. Арендная плата доходит у них до 30 руб. за дес., а тут еще убил и чугункою извоз, тогда как фабрики окончательно зарезали мелкую кустарную промышленность, причем ни то, ни другое, не заменено вовремя иным заработком. Вот и приходится тащиться в Черноморию да возвращаться иногда беднее, чем уходил». Одним из традиционных районов, откуда еще с дореформенных времен крестьяне приходили на донецкие шахты, был Моршанский Тамбовской губернии.

Здесь наибольшее число рабочий шахтеров давала Черкинская волость. В этой волости безлошадные и однолошадные хозяйства, по данным земской подворной переписи 1881 г., составляли 64,8% от общего числа крестьянских хозяйств в волости, больше чем в целом по уезду (58,8%). Не случайным поэтому являлось то обстоятельство, что «здесь многие крестьяне уходят на заработки на каменноугольные копи на Юг России, и это отчасти может служить объяснением, почему значительное число их в некоторых селениях оставило хлебопашество» 2. В другом месте, в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии, в 80-е гг. на первом месте по занятию горнозаводским промыслом стояла бывшая помещичья Александровская волость, крестьяне которой в результате реформы 1861 г. остались фактически без земли: из шести общин пяти получили дарственный однодесятинный надел, а одна выкупила лишь усадьбы. И когда в начале 70-х гг., началось строительство Юзовского завода м основывались крупные угольные разработки, по свидетельству земских статистиков, «многие из бедны; крестьян перешли к занятиям на заводе и шахтах… Раз отбившиеся от земледелия крестьяне не могли уже снова стать хозяевами-хлебопашцами, возвратиться к чисто крестьянскому промыслу: для этого надо было вновь заводить все хозяйство, а достаточных средств на то не было... Поэтому все бесхозяйные крестьяне горнорабочие так и остались горнорабочими».

Воспоминания старых донецких рабочих рисуют ту же картину. В 1953 г. в Донбассе работала специальная историко-бытовая экспедиция Московского Исторического музея, которая записала 59 рассказов рабочих об их жизни и труде на заводах и шахтах дореволюционного Донбасса. Вот некоторые из них. Старейший шахтер Козьма Иванович Русанов родился в год отмены крепостного права (27 октября 1861 г.) в д. Нижняя Любка Ливенского уезда Орловской губернии. Земли семье досталось мало, поэтому Русанов уже с 9 лет вынужден был зарабатывать себе на хлеб. Сначала он был пастухом, затем батрачил у кулаков и местного богатого помещика. 23 лет отправился искать счастья в Донбасс. «Я зарабатывал мало, — рассказывал Русанов, — мучился, мучился и, наконец, собрав 9 рублей, решил уйти на заработки... Пошел пешком. Шел 23 дня 840 километров. Вышел под Новый год, пришел 23 января 1884 года на рудник». Работал К. И. Русанов на Надеждинском руднике сначала у вагонеток, а затем 35 лет (с 1889 г.) на подъемной машине. Другой рабочий, Федор Иванович Положинцев (1884 г. рождения) также происходил из бедной крестьянской семьи Курской губернии. В семье было 10 человек, а земли всего полторы десятины, одна лошадь и одна корова. В этих условиях отец Положинцева в начале 90-х гг. уехал с семьей в Юзовку, где поступил на Юзовский завод чернорабочим в вальцовку. Мать работала кухаркой большой рабочей артели. Сам Ф. И. Положинцев жил сначала у деда в деревне, но затем также приехал в Юзовку и 14 лет поступил на работу в мартеновский цех, потом работал на заводской шахте помощником машиниста. Родители, скопив деньги, вернулись обратно в деревню, там же Положинцев остался в Юзовке.

На работу в донецкий край прибывали со всех концов Европейской России. Преобладали выходцы из коренных русских губернии черноземного Центра (Орловской, Курской, Тамбовской, Воронежской и др.), затем шли украинские (Екатеринославская, Черниговская, Полтавская) и Область Войска Донского, т. е. районы наибольшего крестьянского малоземелья. Это предопределило и национальный состав донецкого пролетариата, он формировался за счет, главным образом, двух братских народов, русского и украинского, «столь близких и по языку, и по месту жительства, и по характеру, и по истории». Согласно данным проведенной в 1897 г. первой всероссийской переписи населения, в горнодобывающей промышленности Донбасса русские составляли 74%, украинцы — 22,3%, в металлургической и металлообрабатывающей соответственно 69 и 20,2%. Несколько больше украинцев было в химической, обрабатывающей и пищевкусовой промышленности. В небольшом числе были представлены в промышленности Донбасса белорусы, молдаване, казанские татары, поляки, евреи. На металлургических заводах, как уже отмечалось, были и иностранные рабочие, главным образом англичане (на Юзовском заводе), французы, бельгийцы и немцы.

Приходили на работу в Донбасс также ремесленники, кустари и разного рода другие мелкие товаропроизводители, однако численно они намного уступали крестьянам-отходникам. На заводах и шахтах бассейна трудились сельские ремесленники, в основном строительных специальностей, причем можно было наблюдать определенную их порайонную специализацию: плотники и каменщики были, как правило, из Курской, Калужской, Орловской и Харьковской губерний, Тульская губерния поставляла каменщиков и слесарей, Задонский уезд Воронежской губернии — кровельщиков, штукатуров, маляров и т. п. Ряды донецких рабочих также пополняли разорившиеся местные крестьяне — углекопы, промышлявшие добычей и продажей угля на общинных землях. Эти рабочие для донецкой промышленности были тем более ценны, что они уже обладали известными навыками и опытом шахтерского труда.

Далее: Рабочие семьи как важный и ценный источник формирования и пополнения донецкого пролетариата